Леди Ариэлла Уоторби (СИ)
Мое сердце забилось с неистовой силой, и голос дрожал от возмущения, когда я была вынуждена напомнить:
— Не брала, лорд оттон Грэйд, и если память вам не изменяет, вы должны вспомнить, что сами вознамерились…
— Любовница, Ари, — насмешливо оборвал меня его светлость. — А скромность к достоинствам любовниц не относится, моя дорогая. Более того — портит то очарование, что придает отношениям свободная и распущенная любовь.
Ладони герцога соскользнули по плечам вниз, и медленно, весьма медленно заскользили по груди, не избегая никаких изгибов, вниз, по ребрам, словно следуя корсету, которого на мне в силу покроя платья не было, пальцы сошлись на талии…
Я лишилась способности дышать, от ужаса даже пошевелиться.
— Знаете, Ариэлла, — прошептал лорд оттон Грэйд, скользя губами по волосам и накрывая поцелуем обнаженную шею, — с леди, я остановился бы на этом моменте…Ас любовницей, могу позволить себе куда больше…
— Пожалуйста, не надо, — испуганный шепот сорвался с помертвевших губ.
Тихий смех и ладони герцога, покинув мою талию, двинулись ниже… Я находилась на грани обморока! В памяти всплыли события прошлой ночи — бесстыдство лорда оттон Грэйд и моя совершеннейшая беспомощность, жгучий стыд и непонимание происходящего, а после чувства, те чувства, что… Мое сознание отчаянно отыскивало пути спасения, перебирая мысли, слова, вопросы, все что угодно! И в воспоминаниях всплыло плавание на «Бросающем вызов», припомнила я и ту странную тревогу, охватившую Ирека при упоминании призрака, его нервозность…
— Лорд оттон Грэйд, — воскликнула я, ощущая, как ладони черного мага скользят ниже от талии, — не могли бы вы просветить меня, относительно призрака?!
Противоправные действия его светлости прекратились. Затем лорд оттон Грэйд, отодвинулся, но о спасении я грезила напрасно — обхватив за талию, герцог развернул к себе лицом, а затем, усадив на стол, неожиданно резко раздвинул мне ноги, и встал столь непозволительным образом, что прилив возмущения смыл напрочь страх, вызванный его резкими действиями.
— Да что вы себе позволяете! — воскликнула я.
Неприятная усмешка была мне единственным ответом. Далее все вопросы задавал лорд оттон Грэйд:
— Что вам известно, Ариэлла?
Вероятно, я напрасно задала этот вопрос.
— Вы тщетно надеетесь уйти от ответа, — продолжил герцог, придвигаясь ближе.
Сильные пальцы скользнули по щеке, левая ладонь проследовала вниз по спине, и неожиданным движением притиснула к лорду оттон Грэйд, вынудив меня вскрикнуть и от возмущения и от испуга одновременно.
— Что вы… делаете? — я тщетно попыталась вырваться.
— А вас что-то смущает, дорогая? — насмешливо поинтересовался его светлость.
С ужасом смотрю в черные, искрящиеся зеленоватыми всполохами глаза лорда оттон Грэйда и вижу в них отражение собственного испуганного лица, широко распахнутых глаз, заметную бледность — лица..
Я настолько ужасен? — вдруг холодно и зло вопросил лорд оттон Грэйд.
Мне почему-то не захотелось говорить правду. Возможно, это чувство было сродни трусости, но вероятно пугали последствия открытого противостояния, а потому я, стараясь говорить ровно и спокойно, напомнила:
— Ваши ничем не оправданные притязания отвлекают меня от обязанностей вашей супруги и леди, лорд оттон Грэйд, а вас от обязанностей сановника королевства.
И что-то во взгляде герцога изменилось, после чего с иронией лорд оттон Грэйд поинтересовался:
— Намекаете, что не планировали отвлекать меня от обязанностей адмирала Южной армады?
Мне был понятен вопрос — герцог полагал, что я явлюсь сообщить о собственном поражении и невозможности справиться с поставленной задачей.
— Именно так, лорд, — уверенно ответила я.
Его светлость сделал шаг назад, протянул мне руку и помог спуститься со стола, но затем, обхватив одной рукой талию, а второй взяв в плен подбородок, холодно произнес:
— Вы будете переодеваться здесь, Ариэлла. И в моем присутствии. Понимаю, что вам это, возможно, неприятно и вы не испытываете восторга при мысли об обнажении в моем присутствии, но я испытываю удовольствие видеть вас без одежды, а в нашем браке, дорогая леди оттон Грэйд, имеют значения исключительно мои желания.
И ухмыльнулся мне в лицо. Жестоко, самодовольно, с вызовом.
Видит Пресвятой, я не желала этого говорить, но почему-то слова вырвались сами:
— Это родовой брак, лорд оттон Грэйд, — выпалила я, — и насколько мне известно, общие права позволяют мне требовать от вас…
Мне закрыли рот. Ладонью. И не позволили даже вырваться. А переждав мой приступ гнева, герцог, с тяжелым, раздраженной усталым вздохом, спокойно произнес:
— Ари, моя юная наивная и далекая от жизни монастырская воспитанница, я искренне не советую вам впредь предпринимать какие либо попытки намекнуть мне на мнимое равноправие.
Улыбка герцога в этот момент казалась мне олицетворением вселенской несправедливости, и хотелось, безумно хотелось ответить, но лорд оттон Грэйд не убирал ладонь. Держа осторожно, но крепко, и удерживая до тех пор, пока дыхание мое не выровнялось, а из глаз не исчезло воинственное выражение. После отпустил, не глядя на собственную супругу, вернул стул на прежнее место, сел за стол и углубился в чтение королевского послания.
— И да, — прозвучал его насмешливый голос, — ваш ответ, я, возможно, выслушаю, если вы справитесь с обязанностями, леди оттон Грэйд. До тех пор, потрудитесь держать свое мнение при себе, меня они ни в коей мере не интересует.
Запрокинув голову, долго смотрела в потолок, изучая природный рисунок выбеленного дерева. Ощущение происходящей несправедливости жгло каленым железом, если я правильно понимаю суть данного выражения. И лишь справившись с нахлынувшими эмоциями, холодно произнесла:
— Вы ужасающе несправедливы, лорд оттон Грэйд.
— Справедливость — фантом, моя драгоценная леди оттон Грэйд, — насмешливо ответили мне.
— Моя фраза не являлась поводом для начала богословских рассуждений, — достаточно резко заметила я.
— Вот как? — однако мне не уделили и взгляда. — Чем же являлось ваше замечание?
— Констатацией факта, — сохраняя достоинство, оповестила я.
И направилась выбирать дневное платье.
Шкаф противно скрипел, когда я его открывала. Вытащить сумку мне стоило немалых трудов — полагаю для герцога было проще простого втиснуть чемодан в неподходящий для него по размерам ящик, а так же есть предположение, что в данный момент моих напрасных усилий, его светлость злорадствует. Что, как ни удивительно, не помешало лорду оттон Грэйд подняться, отодвинуть запыхавшуюся меня, самолично и совершенно без напряжения вытащить чемодан, и расположить его на полу. После чего беззвучно вернуться на свое место.
— Благодарю вас, — произнесла я.
Вежливость обязывала.
— Не стоит, — уделяя все свое внимание королевскому посланию, ответил герцог, — помощь вам всего лишь нудная обязанность, навязанная мне родовым браком.
В этот миг я испытала невероятное желание поднять чемодан и запустить его в занятую делами светлость… Однако воспоминания о произошедшем ночью мгновенно охладило мой пыл. Пришлось опуститься на колени и приступить к выбору наряда.
Во время обсуждения моего замужества, господин Ирек заявлял, что лорд оттон Грэйд является сторонником Андейлского свода, сборника правил и наставлений, требующих от аристократов сдержанности, умеренности во всем, твердости духа, строгости к себе и воздержания в телесных удовольствиях. Помнится, тогда я решила строго придерживаться вышеуказанного свода, дабы не прослыть у супруга распущенной и легкомысленной девой, даже для первого знакомства одевалась скромно и сдержанно, сейчас же я отчетливо понимала, как глупы и наивны были мои представления о герцоге. Впрочем, на миг я прониклась любопытством и решила полюбопытствовать:
— Лорд оттон Грэйд, мне говорили, что вы являетесь сторонником Андейлского свода.
— Даже не в курсе, о чем вы, — ответил его светлость.