Дурной ген

С новой силой разозлившись на покровительственное «юная леди» и не потрудившись ответить, Арья отвела от Чета сердитый взгляд и вышла из комнаты для опознаний, прихватив чашку с кофе, хотя Макговерн в первый же день велел этого не делать. Она сочла его приказ одним из тех бессмысленных, попахивающих дедовщиной правил, соблюдать которые должны одни только интерны. Арья дошла до лифта в глубине помещения, и ей пришлось подождать, пока он приедет. Можно было спуститься по лестнице, вышло бы быстрее, но на нее напало пассивно-агрессивное желание не совершать усилий. Оказавшись внизу, она прошла мимо кабинета при морге в женскую раздевалку, чтобы переодеться, и через пять минут уже входила в помещение для аутопсий. Запах немедленно напомнил ей о вскрытии Керы Якобсен. Сразу захотелось вообще сбежать отсюда и заняться делом, которое ее действительно интересует. Как она и ожидала, доктор Джек Стэплтон и его любимый санитар Винни Амендола работали за столом номер один в самом дальнем конце зала: тот, кто начинал первым, имел возможность выбирать. В фартуке, перчатках и с опущенным на лицо прозрачным щитом, Арья была готова подключиться. Насколько серьезным будет ее участие, целиком зависело от прихоти каждого отдельно взятого судмедэксперта. Тот мог и дать интерну возможность по существу сделать все самостоятельно, как поступила накануне доктор Монтгомери, и не позволить практически ничего, как двумя днями раньше сделал заместитель начальника Джордж Фонтуорт. Арья до сих пор не работала с доктором Стэплтоном и потому понятия не имела, чего от него ждать. Поговаривали, что он все делает быстро, вот и доктор Макговерн только что это предположил, и при нынешних обстоятельствах Арья могла только порадоваться такому положению вещей. Чего ей действительно хотелось, так это вернуться к делу Керы. Прежде чем выйти из раздевалки, она проверила, нет ли ответа от Мэдисон, но ничего не обнаружила.
На всех столах работали судмедэксперты, и Арье пришлось пройти через весь зал. Тут были тела в разных стадиях вскрытия: одни казались почти нетронутыми, другие уже лишились всех внутренностей. Доктор Стэплтон оказался в числе тех, кто приближался к концу вскрытия. Он работал с телом белого полноватого мужчины в возрасте около тридцати лет. Правая сторона головы была выбрита, выставляя на всеобщее обозрение след, который оставила прошедшая по касательной пуля. Второе входное отверстие располагалось на бедре, но Арья не могла сказать, есть ли дополнительные повреждения на животе или на груди, потому что тело было вскрыто, а кожа и мышцы отведены в стороны, как распахнутое пальто.
— Легка на помине. — буркнул, увидев Арью, доктор Стэплтон, причем достаточно громко. — Винни. заметь, наши молитвы были услышаны. Похоже, доктор Николс все-таки соизволила к нам присоединиться.
В руках он держал деревянный штырь примерно три фута длиной. Тут же стоял один из фотографов бюро, очевидно снимая действия доктора Стэплтона со штырем. Похоже, сейчас фиксировались следы пуль и раневые каналы.
— Добрый день, доктор Николс, — добавил доктор Стэплтон, когда она подошла к столу. — Хорошо пообедали?
Тед Мюллер уже предупредил Арью, что Джек Стэплтон мнит себя мастером саркастичных каламбуров. Ей стало любопытно, предупредил ли кто-то самого доктора, что ей такие колкости как слону дробина.
— Пробок было больше, чем обычно, — просто сказала она.
Джек некоторое время смотрел на интерна, припомнив почти все, что говорила о ней Лори, включая неприятный характер, возможную социопатию и негативное отношение к мужчинам. Хотя ему показалось, что винить пробки в таком сильном опоздании почти комично, он воздержался от очередной пассивно-агрессивной колкости, которая пришла ему в голову Какой смысл пикироваться, тем более что о стажерке печется сама Лори, совершая ради нее немалые усилия? Он больше беспокоился о жене, а не об этой, возможно, не вполне здоровой дамочке. Кроме того, она вроде бы умна, особенно когда дело касается хирургической патанатомии, и может оказаться полезна, не имея дело с пациентами напрямую. И хотя Джеку было несвойственно упускать такую великолепную возможность вступить в словесную схватку с очевидно достойным противником, по зрелом размышлении он откашлялся и проговорил:
 
— Жаль, что так вышло с пробками, но теперь вы здесь, и я расскажу вам об этом довольно интересном деле.
Винни вскинул голову и недоверчиво уставился на Джека. Лично он пока не сталкивался с Арьей, но до него доходили слухи о ее нахальстве и особом отношении, которое она заслужила у лаборантов морга, уже имевших с ней дело. Утром, когда Джек сказал, что Арья присоединится к ним на деле с огнестрельным ранением, Винни втайне возрадовался, уверенный: доктор Стэплтон наверняка обеспечит этой выскочке заслуженное возмездие.
— Сколько раз вы работали с огнестрельными ранениями? — совершенно нормальным тоном спросил Джек.
— До сих пор ни разу, — призналась Арья, почти боясь грядущих объяснений. Слушать лекции желания не было, хотелось просто получить представление, какой подход используют криминалисты, имея дело с застреленными, а потом убраться из ямы ко всем чертям. У нее были другие дела, куда более интересные и уму, и сердцу. С ее скоростью чтения и усвоения на всю главу об огнестрельных ранах в учебнике криминалистики хватило бы полчаса. При этом не пришлось бы мириться с вонью и несколько часов стоять на бетонном полу в обществе людей, до которых ей нет абсолютно никакого дела.
К несчастью, ей показалось, что Джек действительно перешел в режим лекции. Он начал с предыстории дела, которым они сейчас занимались. Перед ними лежал подозреваемый в краже со взломом, который сопротивлялся аресту и устроил перестрелку. Полицейские открыли ответный oгонь и убили его; в тело попало шесть пуль. Действия полиции квалифицировали как «оправданное убийство».
— После рентгена, который мы провели, чтобы выявить все пули, — сказал Джек, — важно обследовать тело, пока оно еще в одежде. Это делается, чтобы посмотреть, есть ли на ней следы пороха, ведь одна из важных задач судебно-медицинской аутопсии — определить, на каком расстоянии от жертвы находилось оружие, иными словами, дальность стрельбы.
Арья кивнула. Ей хотелось сказать Джеку, чтобы тот не утруждал себя рассказами о том, что и так интуитивно понятно, но она промолчала. У нее было ощущение, что нужно улыбаться и терпеть, пока Джек бубнит о необходимости попытаться определить последовательность нанесения ран в тех случаях, когда их несколько, вот как сейчас. Потом он начал говорить, как отличить входное пулевое отверстие от выходного и почему это очень важно сделать.
В нашем случае два входных отверстия оказались в спине, и для полицейских тут нет ничего хорошего, особенно если учесть, под каким углом вошли пули. Позвольте показать вам, что я имею в виду. — Джек взял труп за предплечье и обратился к Вини: — Помоги мне показать ей спину.
Винни потянул за плечо, а Джек приподнял туловище, и они совместными усилиями повернули тело на бок.
— Вот, посмотрите, два входных отверстия. То, что сверху, круглое и четкое. Видите?
— Конечно, — сказала Арья.
Остановившись на миг на ране, ее взгляд переместился к висящим на стене часам. Прошло всего-то чуть больше получаса с тех пор, как она проверяла, нет ли ответа от Мэдисон Брайант, но все равно было интересно, а вдруг он уже пришел, пока она мается тут в плену у новоявленного преподавателя. Просто удивительно, как этот человек умудряется продолжать свои речи при почти полном отсутствии реакции! Ведь последние примерно пять минут Арья размышляла о нюансах генетической генеалогии.
— Ну, что скажете? — спросил вдруг Джек, прерывая ход ее мыслей.
— О чем? — опешила Арья.
— О типе этого линейного входного отверстия, — ответил он, указывая на нижнюю часть спины жертвы, где располагалась рана, напоминающая нарисованное ребенком дерево без листвы: основанием книзу, ветвями к голове трупа.
— Я бы сказала, что пуля вошла под острым углом, — ответила Арья.