Восток. Запад. Цивилизация

– Да как сказать…
Тропинка стала уже. Но Джейми, казалось, этого не заметил – спокойно шел по траве, будто так и надо. А вот Невилл слегка отстал. И это тоже несколько беспокоило Эву. И ее не покидало ощущение, что они не идут к домикам, а уходят от них. Дальше и дальше. Дальше и…
– Не поймите меня превратно. Мое любопытство вызвано лишь беспокойством. – Джейми прижал руки к груди. И поглядел куда-то поверх голов.
На Невилла?
– Учиться здесь нелегко. Весьма. Но мужчинам свойственно преодолевать сложности. Это в их природе. А вот женщинам необходим покой. Тишина.
– Кто вам это сказал? – Тори тоже оглянулась и повела плечом.
– Опыт, милая барышня… опыт. Невилл со мной согласен.
– Безусловно.
– И не только он!
– А кто еще? – В голосе Тори проскользнуло раздражение. Правда, услышать его мог лишь человек, хорошо с Тори знакомый.
– Вы читали труды достопочтенного Мерруака?
– Не доводилось пока. – Тори мягко сжала руку сестры.
– Я прослежу, чтобы вам доставили. Это доктор. Весьма уважаемый человек. Он проводит исследования. В том числе человеческого мозга. – Джейми коснулся головы. – Так вот, он утверждает, что женский мозг отличен от мужского. В нем меньше извилин.
– Ужас какой, – произнесла Тори с нервным смешком.
– Но страшно даже не это. – Джейми остановился и развернулся, оказавшись вдруг очень близко. Опасно близко.
И Эва стиснула шпильку, подумав, что в подобных ситуациях куда как приятнее сжимать рукоять револьвера. А его так и не купили.
– А что же? – Тори выпрямила спину. И умудрилась посмотреть на Джейми сверху вниз.
– То, что чрезмерная нагрузка на женский мозг вызывает к нему прилив крови. – Он подобрался. И ведь маг. Сильный. Эва теперь чувствовала эту Силу. – Кровь же отливает от женской матки. И та усыхает. А потому женщина, чрезмерно увлекающаяся науками, становится бесплодной.
Тори хмыкнула и подняла руку.
Левую.
– Подумайте об этом, барышни. – Джейми отступил. – Будет весьма печально, если столь юные создания пострадают от чрезмерного любопытства.
И отступил еще на шаг.
А потом вдруг – раз! – и исчез.
Как и Невилл.
Вот стоял и… Эва прикрыла глаза, вслушиваясь в окружающий мир. Так и есть. Никуда они не исчезли, а просто спрятались.
Маги же.
Эва дернула Тори за руку и, склонившись к уху, прошептала:
– Тут они.
А потом добавила.
– Идиоты…
– Это точно. – Тори подняла руку выше, и на ладони появилось облачко тьмы. Вернее, с закрытыми глазами Эва его видела, легкое и пушистое, а стоило глаза раскрыть – и ничего.
Пустая ладонь.
Разве что воздух над ней будто плотным стал. Тяжелым.
– Извилин меньше, – проворчала Тори и дунула. Облачко поднялось, все выше и выше. – Чтоб вас пронесло.
И развернулась.
Эва мысленно проводила облачко взглядом. Оно поднялось высоко, выше кустов и почти выше деревьев, а потом рассыпалось мелким черным дождем. И дождь этот коснулся людей, что укрылись за щитами. Вот интересно, чего они ждут?
– Идем? – предложила Эва.
– Идем, – Тори не стала возражать. Нагулялась?
А в спину смотрели. И… что?
Вот на самом деле? Они надеялись, что Эва растеряется? Будет звать на помощь? Возможно, расплачется? А самое главное, что раньше так бы и случилось. Она бы всенепременно и растерялась, и потерялась, и на помощь звала.
И тогда…
Что тогда? Они бы помогли? Или и дальше прятались бы? Смотрели, как она мечется, пытаясь отыскать дорогу?
– А ты дорогу знаешь? – запоздало спохватилась Эва.
– Кое-что запомнила, а там выйдем и разберемся. – Тори, кажется, пребывала в приподнятом настроении. – Ты из-за них расстроилась? Не стоит. Два идиота.
– Не два, – вздохнула Эва. – Куда больше. И ты слышала, что он сказал? Что его сестра ему про меня говорила. А что она говорить могла, если мы даже не представлены?
– Выбрось из головы, – посоветовала Тори.
– Или… Ну конечно, слухи. Боже, они теперь все здесь…
– Да какая разница, что они тут все. Тут другое важно. – Тори приостановилась. – Они рядом?
Эва покачала головой.
 
Люди и щиты, за которыми они прятались, остались где-то там, за спиной.
– Хорошо. Скажи, ты ничего не ощутила?
– Что именно?
– Не знаю. Просто…
– Неуютно было, – призналась Эва. – Но я решила, что просто мнительная.
– Ты мнительная. – Тори всегда охотно соглашалась с недостатками Эвы. – Но на сей раз дело не в мнительности. От него пахло.
– От кого?
– От Джейми этого. Не просто пахло, а… слабо, но так приятно. Безумно приятно. Совсем как от того, другого, которого мы видели. Помнишь? Там, в ненастоящем мире.
Эва вздрогнула.
Забудешь такое, как же.
– Мы должны сказать Берту.
– Что мне примерещилось? Запах, который не запах?
– Все. – Эва не умела быть строгой, но сейчас получилось. – И про этих вот. И про то, что от него пахнет. Это… уже не весело, Тори.
Правда, убедить ее все одно не вышло.
Глава 21
О старых друзьях и сомнительных разговорах
Оставлять жену не хотелось категорически. И вообще, Чарльза не отпускало чувство, что он совершил ошибку. Появилось трусоватое желание утащить ее обратно домой. Найти какой-никакой предлог, а то и вовсе сказаться самодуром. Он ведь имеет право запретить? Имеет.
Муж все-таки.
Но…
– Иди уже. – Милисента устроилась на подоконнике. – А то весь измаешься.
– Так заметно?
– Мне здесь тоже не по себе, – сказала она, чуть подумав. – Такое странноватое ощущение, что… все не такое. Главное, я понятия не имею, какое оно должно быть. И почему именно не такое. Только уехать нам не позволят.
Верно.
Они – часть игры. Фигуры на большой политической доске. А кто разрешит пешке уклониться от сражения?
– Никуда не выходи, – попросил Чарльз. – Не знаю, что тут не так, но…
– Иди. – Она улыбнулась. И выпустила из ладони огненный шар, который медленно, словно нехотя, поднялся к потолку. От шара к пальцам протянулась ниточка Силы.
Чарльз вздохнул.
– Только аккуратнее, ладно?
Она чуть склонила голову набок:
– Я снова видела тот сон. Про дракона. Непонятно, умер он или нет. Я пыталась дозваться до тех, но, кажется, они и вправду ушли. Все. Те, кто жил в городах. А этот, получается, остался? Если зовет?
– Думаешь, зовет?
– Эти сны ведь не просто так. – Милисента пожала плечами. А шаров стало два. – Они что-то да значат. Но не могу понять, что именно. Я теперь вроде бы как в стороне. Но сдается мне, все это связано. И сны. И прочее.
Чарльз наконец вышел.
Подумал, что дверь можно и запереть, но потом решил, что с Милли станется и в окно вылезти, а это уже совсем никуда не годится. Еще и упадет ненароком.
Но сигналку на дверь повесил.
На всякий случай.
А потом бодрым шагом, да что там шагом, почти бегом, направился в корпус.
Его ждали.
– Диксон! – Манфред Стоктон раскинул руки, явно желая обнять, но после передумал и удовлетворился рукопожатием. – Я, как услышал, что ты снизошел до нас, прямо-таки весь израдовался.
– С чего бы?
Рука у Манфреда была крепкой.
И тяжелой. Та, что на плечо упала. Улыбка – радостной. Причем настолько, что в эту радость и поверить недолго. Пахло от него дорогой туалетной водой. Да и сам он, старший сын и наследник герцога Стоктона, излучал довольство.
– Да скучно тут, – признался Манфред. – Ты к Коллатону?
– К нему. Обещал заглянуть, как появлюсь.
– Заглянешь, только не сейчас. Они с большим Маком отношения выясняют.
– Опять?
– Как видишь. Об этом и говорю. Ничего не меняется – очередная бездарность желает стать профессором. И главное, готова оплатить сие желание. Ректор рад бы пойти навстречу, потому что финансирование, связи, и прочее, и прочее, а Маки бесится. Так было и, полагаю, будет. В общем, неподходящий сейчас момент.