Дамский секрет (ЛП)

«Она выросла в Лондоне».
— Ну и кто же поспевал первым?
— В основном Гарри. — «Гарри. Г». Она рассмеялась тихо, раскованно. Вино ее расслабило. — Но завтра я обязательно сделаю первые следы. Здесь акры нетронутого снега.
Не вспомнилась ни одна знакомая, которой приспичило бы выйти в снег.
— Завтра первые следы, — согласился он, с улыбкой глядя ей в глаза.
Все началось с отработанной улыбки, ныне казавшейся непринужденной, коей он всегда одаривал женщин. Но когда Джорджи беспечно улыбнулась в ответ, он ощутил, что улыбка стала настоящей, неудержимой, коснулась глаз. Стоило появиться, убрать невозможно. Он вглядывался Джорджи в лицо, не понимая, что ищет. Только когда она отступила на шаг, улыбка померкла.
Боже, пора образумиться! О чем он только думал? Сперва выдал тайны детства, а теперь вздыхал по ней, как школьник. Он что, забыл, зачем ее привез?
— Что такое?
— Немного устала, — улыбнулась она.
— А-а. Может, пойдем отдыхать?
Не дожидаясь ответа, он взял ее за локоть и развернул к двери. Джорджи не сопротивлялась… по большому счету. Она шла вместе с ним, но он чувствовал легкое нежелание.
Он прихватил с серванта канделябр.
— Я тоже устал. Идем спать.
Она сглотнула, насторожившись, но вышла из комнаты и побрела к лестнице, после того как он жестом показал, мол, иди первой. Он поднимался по ступеням вслед за ней, держа свечи повыше, наслаждаясь видом. Боже, она красавица. Руки чесались от желания коснуться.
Когда они подошли к двери опочивальни, она растерянно посмотрела на него.
— Натан, — позвала она с мольбой в глазах.
— Да? — улыбнулся он, довольный тем, что она обращалась к нему по имени.
— Я очень устала, — чуть слышно произнесла она на выдохе.
— Неудивительно, — сказал он, открыв дверь. — Я тоже.
Он провел Джорджи в комнату, осторожно положив руку на поясницу. Напряжение, кое он чувствовал, едва ли не звенело. Убирая руку, он пальцами пробежался по спине, засим направился к армуару, дабы снять кольца. Развернувшись, он развел руки в стороны — такую позу он принимал, когда хотел, чтобы с него сняли фрак. Она кинула на него боязливый взор, но снять фрак помогла, задев плечи кончиками пальцев. По шее побежали мурашки.
Джорджи пошла вешать фрак, а когда повернулась к нему лицом, он поднял подбородок в безмолвном приказе. Она развязала и сняла платок, щекоча шею.
Повисла тяжелая тишина. Не слышно ни звука, только дрова шипели, превращаясь в пепел. От нее исходили волнение, предвкушение, страх.
— Жилет, — подсказал он.
Расстегивая пуговицы, она сосредоточенно их разглядывала. Он снял одежину и без слов протянул. Пока она вешала жилет, он сел на кровать и вытянул длинные ноги.
Дабы снять ботинки, ей пришлось опуститься на колени. По подозрительному взгляду ясно: она не знала, чего ждать в конце. Но еще ее глодало любопытство, судя по тому, как она пожирала его взором, судя по предательскому румянцу на щеках, блеску в глазах.
Она точно его хотела. Такое вожделение впечатляло.
— Спасибо, — сказал он, после того как она убрала ботинки, поймал ее взгляд и улыбнулся.
Они не сводили друг с друга глаз. Ее любопытство подогревало его интерес.
Что же делать?
Можно подойти и поцеловать. Натан верил, что она дозволит, особенно после вина. Он хотел подойти. Господи, как же он хотел подойти.
— Доброй ночи, — изумив самого себя, молвил он.
Джорджи стояла, выпучив глаза.
— Ты свободна, — выгнув бровь, добавил он.
Она испуганно вздрогнула, словно вышла из оцепенения, зарделась и отвернулась.
— Я… то есть доброй ночи.
Она поспешила в гардеробную и плотно затворила дверь.
Он посмотрел на закрытую дверь, снял оставшиеся одежды и лег. А потом долго лежал без сна, умирая от желания, гадая, сбрендил он или нет.
 Глава 18 
На следующий день Джорджи проснулась в странном самочувствии: голова раскалывалась, во рту пересохло.
Она вспомнила, что была в Кемберли, в гардеробной у Натана, то есть у Харланда. Она села и вздрогнула от холода. Отбросив покрывало, она подошла к окну, раздвинула шторы и увидела, что мир стал белым. Снежное одеяло укрыло все: гравийную дорожку, сады, обширные земли, холмистые дербиширские фиельды. Снег усыпал голые ветки деревьев, окаймил подоконники и дверные рамы, лежал аккуратными кучками на груди у русалок, что скакали вокруг фонтана у входа в сторожку.
 
Раздался стук, открылась и закрылась дверь опочивальни. Приглушенные скрип и звон подсказали, что горничная заглянула разжечь камин. Стало быть, пора вставать. Джорджи прошлепала к столу, налила ледяной воды в тазик, резким движением стянула ночную рубашку, содрогнувшись от морозного воздуха, и ополоснулась, опосля оделась и привела волосы в порядок.
На память пришли события вчерашнего вечера: она сдуру напилась вина, болтала с Харландом, словно они друзья, а в конце…
Джорджи застонала, вспомнив, как он лениво флиртовал, как она взбудоражилась. Он рассказывал про брата, а потом опять стал отстраненным лордом и господином. Почему? Она не знала, не могла сообразить, как работал его коварный ум. Она не сомневалась, что это часть какой-то игры.
Она постучала в смежную дверь.
— Входи.
Взлохмаченный Натан сидел на кровати. Она старательно пренебрегала тягой, кою испытывала при виде его, но сейчас было гораздо сложнее, ибо еще свежи в памяти воспоминания о том, как он прижимал ее к себе, целовал, скользил языком, блуждал руками.
Привычная тяга стала тревожащей болью в сердце. Он знал, что она его хотела. Натан, небось, догадался, что она сдастся, если он попытается ее поцеловать. При мысли, что он поигрался с ней и отпустил, стыд обжег щеки.
— Доброе утро, — изрек он.
На приветствие Джорджи внимания не обратила. Она не позволит с собой играть. Да, он знал, что она женщина, но исполнять роль слуги ничто не мешало.
— Хотите, принесу завтрак? — спросила она, переняв у мистера Феллоуза равнодушно-заботливое выражение.
— Не надо. Дженни принесет кофе с булочками. Я попросил принести и тебе. Садись.
Она рассердилась.
— Ты же не будешь перечить, да? — весело справился он.
Вместо ответа она взяла кочергу и выместила досаду на огне.
Когда пришла горничная, Джорджи забрала поднос, оставив без внимания любопытный взгляд, поставила на столик перед камином и начала расставлять содержимое. Кофе пах божественно, свежеиспеченные булочки завернуты в льняную салфетку, на фарфоровой тарелке лежал брусок белого масла.
Натан, одетый в черный парчовый халат, повалился в кресло и вытянул длинные обнаженные ноги.
— Если станет легче, налей мне кофе, — мягко произнес он. — Полагаю, это справедливо. Вчера я подавал тебе ужин.
Скромное напоминание, что вчера она охотно забросила свои обязанности.
— Хорошо. — Джорджи налила кофе и подала чашку. — Намазать булочку маслом, милорд?
Натан развеселился.
— Никто не мазал мне хлеб с тех пор, как я был в яслях, но если тебе хочется, приступай.
Она зарделась, однако разрезала булочку, намазала густым слоем масла и подала. Он не спеша ее взял, коснувшись Джорджи кончиками пальцев.
— Сядь. Выпей кофе.
Она налила кофе и села на край стула.
— Перед уходом мы как следует позавтракаем, — чуть погодя сказал Натан. — Не забыла про первые следы? Можно прогуляться до привала святого Мартина. Он в паре километров отсюда, на вершине холма. За утро выпало пять-шесть сантиметров снега. Ты за?
— Я должна распаковать вещи, милорд. Нужно погладить одежду.
Джорджи чувствовала его взгляд, но смотреть в его сторону отказывалась.
— Я же сказал: я не считаю тебя прислугой. Не хочу, чтобы ты этим занималась.
— Надо убрать вещи. У меня масса работы. Что подумают слуги, если я пойду гулять?
— Мне плевать, что они подумают, — засмеялся он.
Натан привычно бродил по ней теплыми, веселыми темными глазами. Лучше бы он прекратил, ибо Джорджи прямо-таки упивалась его взором. Она отвела взгляд.