Дьявол, я пришла договориться! (СИ)

‒ Там абсолютно безопасно, ‒ настаивает Лорэйн. ‒ Ангельский патруль и хранители тщательно оберегают покой сияющего убежища. В этом и заключается наша работа.
Кнопа принимается активно кивать. Джу, поджав губы, тоже расщедривается на воодушевленный кивок. Сейчас они оба выглядят как офисные служащие огромной корпорации, осознающие важность деятельности гигантского единого механизма и гордящиеся причастностью к его бесперебойной работе.
Реакция Марти, Фаи и Колибри отчего-то совсем иная. Они не спешат как чем-то хвалиться, так и поддерживать задумку своего командора.
Не могу пока даже предположить, в чем причина такого яркого отличия в реакциях ангелов.
‒ Оттуда никто не возвращался, ‒ к моему удивлению, подает голос Колибри. Я-то уже успела попривыкнуть к его молчаливой брутальности.
‒ Не возвращался? ‒ Голос у меня съезжает в писк.
‒ Никому и не требовалось возвращаться, ‒ терпеливо поясняет Лорэйн. ‒ Бессмертная душа возносится и именно там обретает мир и покой. Там идеальность ‒ именно то, что каждый искал будучи заключенным в хрупкие рамки бренного тела.
‒ А можно мне обратно в свои хрупкие бренные рамки залезть? ‒ интересуюсь я. ‒ Как понимаю, вы не гарантируете, что после того, как меня поместят в «убежище», я сумею из него вырваться? Раз уж никто оттуда не рвался обратно?
Командор медлит ровно одну миллисекунду, но и этого достаточно, чтобы еще больше подогреть во мне панику.
‒ Повторяю, никому и не требовалось возвращаться. ‒ Он смягчает тон. ‒ Но никто не будет тебя там держать. Ты сможешь вернуться, как только Патруль разберется в твоей проблеме.
‒ Та-а-а-а-ак, ‒ включаю заднюю и принимаюсь усердно пятиться. ‒ Я тут подумала, что моя проблема не стоит вашего внимания. И разве я назвала это «проблемой»? Да ла-а-адно! У меня на самом деле проблем нет! Я вообще сама по себе не проблемная.
Командор Лорэйн едва слышно вздыхает, поднимает руку и дергает пальцами. За моей спиной тут же вырастает громила Колибри. На плечи опускаются гигантские лапищи.
‒ Не пойду!
‒ Все в порядке, Мила, ‒ успокаивающе говорит командор. ‒ Мы не причиним тебе зла.
Зла-то, может, и не причинят, исходя из специфики профессии. Однако вполне могут запихать в свои райские сады, откуда мне уже не добыть билет обратно в человеческий мир.
Пусть лучше отпустят, или их ушам каюк. Обеспечу персональный концерт. Им такой ультразвук и не снился!
‒ Пойми, Мила, мы не можем рисковать твоим состоянием. ‒ Командор не теряет надежды достучаться до меня.
И, кажется, у него чуть-чуть выходит. Последняя фраза вызывает во мне жгучий интерес.
‒ Рисковать? А какому риску я подвергаюсь прямо сейчас?
Говорила мне тетя: «Страхуй свои половинчатые беляши, пока фарш не подгорел». Но разве я ее слушала? Меньше тренькаешь и вылезаешь со своей справедливостью ‒ меньше получаешь по беляшам. Поступая на юридический, я искренне верила, что знание законов и способность правильно их истолковывать оградят меня от глупостей. Но как помогут законы в том случае, если ты уже отбросил тапки?
‒ Твое подвешенное состояние ‒ словно балансирование на плоскости. С одной стороны ‒ свет, с другой ‒ тьма. Если ни тот, ни другая тебя не получат, то ты можешь пасть в неприкаянность.
‒ Ась? ‒ Непонимающе прищуриваюсь.
‒ Идем. ‒ Лорэйн хватает меня за запястье и тащит за собой.
Оглядываюсь на Эрия, но тот неподвижен, а на его лице ‒ маска из беспристрастного льда. Я больше ему не интересна? После того, как его командор нашел решение проблемы?
Никто из Патруля не вмешивается. Все молчат. Мне неоткуда ждать поддержки.
‒ Смотри. ‒ Командор подтаскивает меня к светящейся стене. ‒ Приглядись внимательнее.
Стискиваю зубы и присматриваюсь к «светлякам». И тут замечаю за ними шевеление. Темные полупрозрачные фигуры то размываются, растворяясь в консистенции «наполнителя» стен, то собираются в мерцающие силуэты. Вместо глаз и рта у них ‒ деформированные провалы. Они словно плавают в вечности, утопая в собственных криках.
‒ Неприкаянные. ‒ Лорэйн придерживает пошатнувшуюся меня. ‒ Они обитают в прослойках между Преддверием и Бесконечной обителью. Если не отправим тебя в убежище, твоя хрупкая душа может не выдержать напора этого… места. Мы обязаны сохранить твой свет.
 
Меня сейчас немножечко стошнит. Или множечко.
То есть вариантов немного: или официально ‒ на райские луга, или неофициально ‒ к растекающимся теням на местную помойку.
Не хочу. Не хочу. Не хочу.
Кто-нибудь…
В мою руку, свободную от хватки Лорэйна, кто-то вцепляется, и через секунду я освобождаюсь от угнетающих объятий командора.
Смотрю на выручившего меня Эрия и радуюсь хотя бы тому, что могу подержаться за его руку. Мне страшно, очень страшно.
‒ Мы не будем отправлять ее в убежище. ‒ Уверенности в голосе котика хватит на население целого мегаполиса.
‒ Это не тебе решать, Альва. ‒ Командор Лорэйн с сожалением качает головой. ‒ Защита душ ‒ наш приоритет. Уверен, ты об этом помнишь.
‒ Миле не грозит стать неприкаянной.
‒ Откуда такая убежденность? ‒ любопытствует Марти. Парнишка последние пять минут выглядел расстроенным и даже не болтал всякую чепуху.
Эрий полностью завладел и моим вниманием тоже. Он в курсе чего-то, что не знает ни его отряд, ни я?
Наши с котиком взгляды встречаются.
‒ У нее крылья. Ангельские крылья.
  
Глава 27. ПЕРЬЯ И КОНЕЦ
 
«У тебя нет крыльев, птичка», ‒ не так давно сказал мне Ацелестий, уговаривая спрыгнуть к нему с ветки.
А вот и не угадал, ацетонистая демонюка. Котик прав.
Я же долбанный лебедь. И мое лебединое озеро в полном составе протестует против произвола, который прямо сейчас чинит ангельский командор.
А ведь Эрий, отчитываясь перед Лорэйном о наших с ним похождениях и о противостоянии против Ацетона и падальщиков, ни разу не заикнулся о нежданно появившихся у меня крыльях.
Тактический ход? Оставил эту новость на крайний случай? Когда уже совсем припечет? И то верно, прямо сейчас не то что печет, а натурально пригорает!
‒ О чем ты говоришь? ‒ Командор Лорэйн мрачнеет.
‒ А я и не знал, что Эря умеет шутить. ‒ Марти издает смешок, однако конец звука тонет в беспокойном кашле. ‒ Так… кхе-кхе… Откуда у тебя такие фантазии?
‒ Никаких фантазий. ‒ От серьезности котика у меня внутри что-то сжимается. Он стоит на своем даже при том, что остальные не спешат принимать его сторону. ‒ Перехватил ее я уже в воздухе. Крылья подняли Милу ввысь. Ее собственные крылья.
‒ Эря-я, ‒ протяжно шепчет Кнопа, однако его шепот слышен абсолютно всем. ‒ Великое Тело не покидают те, что потом обзаводятся крыльями. Это не…
‒ Невозможно, ‒ чуть в грубоватом тоне заканчивает за него Лорэйн. ‒ Безумие какое-то. Противоречие чистоте, которой мы следуем.
‒ Но в убежище к бессмертным душам вы все же хотите ее отправить?
Пока Эрий высказывается, я протягиваю руку и вцепляюсь в ткань пиджака на его рукаве у самого запястья. В ответ он слегка касается пальцами моей ладони.
‒ Мы способны поместить ее в убежище, потому что она...
‒ «Чистая», ‒ бесстыдно прерывает своего командора Эрий.
Лорэйн кривит губы и нехотя кивает.
‒ Тем не менее, ангельских крыльев у нее быть не может. ‒ Командор с сожалением смотрит на меня. ‒ Извини, Мила, если это звучит как бестактность. Но это истина. Всем нам известно, каким образом чистая сущность наделяется крыльями. И появление ангела никогда не проходит незаметно. Мы бы уже знали.
‒ То же самое можно сказать и о печати. И о том, как ее восприняли бубенцы.
А упрямства у котика хоть отбавляй. И это огромный плюсище. Не стой он за меня горой, я обзавелась бы билетиком в один конец до так называемого идеального бессмертия. Но при таком союзнике можно и потрепыхаться, а еще заявить о наличии кое-каких прав. Я гражданин, у меня паспорт, как-никак!