Тайна леди Одли
– Немало чудес перевидал я на своем веку, – сказал Роберт Одли, – но это… Это уж чересчур!
Хозяин гостиницы пожал плечами. Джентльмен опоздал к обеду, что тут особенного?
– Пойду поищу его, – сказал Роберт и, взяв шляпу, вышел из комнаты.
Где, однако, его искать? У ручья, где он удил форель, его, конечно, нет. Куда же прикажете идти?
– Извините, забыл вам сообщить, мистер Одли, – сказал хозяин, обращаясь к Роберту, который с растерянным видом топтался у входа в гостиницу, – через пять минут после того, как вы с вашим другом ушли на рыбалку, сюда явился сэр Майкл. Он оставил записку, где просит вас и другого джентльмена пожаловать на обед в Одли-Корт.
– Тогда я не удивлюсь, если выяснится, что Джордж отправился в Одли-Корт с визитом к моему дядюшке. Правда, на Джорджа это не похоже, но, вполне возможно, он поступил именно так.
Было шесть часов, когда Роберт постучал в двери дядюшкиного дома. Он не стал спрашивать ни о ком из домашних, а сразу – без обиняков – спросил слугу о своем друге.
– Мистер Толбойз, – ответил слуга, – был здесь в два часа дня или чуть позже.
– А после этого – был?
– Нет, больше он сюда не приходил.
– Вы уверены, что он был здесь именно в два часа?
– Совершенно уверен, сэр. В два часа мы, слуги, садимся обедать, и мне пришлось встать из-за стола, чтобы открыть дверь этому джентльмену.
Поблагодарив слугу, Роберт Одли отправился в деревню.
– Куда он мог подеваться? – бормотал Роберт, возвращаясь в гостиницу. – С двух до шести – целых четыре часа – ни слуху ни духу!
Если бы кто-нибудь сказал мистеру Роберту Одли, что он способен испытать чувство глубокой привязанности к какому бы то ни было живому существу, сей джентльмен, склонный к иронии, граничащей с цинизмом, лишь вскинул бы брови в знак величайшего презрения к столь нелепому суждению. Но пропал друг – и Роберт Одли преобразился так, словно лень никогда не была основополагающей чертой его характера.
– Никогда – с той поры, как закончил Итон, – не ходил я так быстро, – пробормотал он, торопливо направляясь в деревню. Он шел, не выбирая дороги, шел напрямик, шел через один из лугов сэра Майкла, досадуя на то, что не имеет даже отдаленного представления, куда ему, собственно, следует идти.
Он пересек еще один луг и затем, сев на ступеньки у стены, схватился за голову и крепко задумался над тем, что же все-таки должно было бы стать конечной целью этого маршрута.
Осенило его через минуту.
– Железнодорожная станция! – воскликнул он и, взбежав по ступенькам, направился к небольшому зданию, сложенному из красного кирпича.
– Вы помните джентльмена, который несколько дней назад прибыл со мной в Одли, Смитерс? – обратился Роберт к знакомому клерку, не дав ему дожевать кусок хлеба с маслом и бесцеремонно отодвинув табличку с надписью «Перерыв на обед».
– По правде сказать, нет, мистер Одли, – ответил клерк. – В Одли вы прибыли четырехчасовым поездом, но кроме вас тем же поездом приехала тьма народу, так что не обессудьте…
– Словом, того человека вы не помните?
– Увы, сэр!
– Обидно! Я хочу знать, Смитерс, брал ли он сегодня билет до Лондона после двух часов дня. Молодой, высокий, широкая грудь, большая коричневая борода. Такого ни с кем не спутаешь.
– На поезд, отходящий в половине четвертого, взяли билет не то четверо, не то пятеро джентльменов, – неуверенно промолвил клерк.
– Четверо-пятеро! Но хоть один из них соответствует моему описанию?
– He знаю, но, во всяком случае, у одного из них была борода.
– Темно-коричневая?
– За это, сэр, поручиться не могу.
– Одет в серое?
– Вроде бы да, сейчас многие джентльмены предпочитают серое. Он брал билет в страшном возбуждении и бросился на платформу, как только раздался первый свисток.
– Это Джордж! – воскликнул Роберт Одли. – Спасибо, Смитерс, больше я вас беспокоить не буду.
Роберт направился к дверям и, выйдя из здания вокзала, сказал, обращаясь к самому себе:
– Ясно как день, это – Джордж. Ему, видимо, в очередной раз стукнуло в голову, и он укатил в Лондон, не перемолвившись со мной ни словечком. Ну что ж, завтра утром я сам уеду отсюда, а сегодня вечером… А сегодня вечером я отправлюсь в Одли-Корт познакомиться с дядюшкиной молодой женой. Раньше семи там обедать не садятся. Если я пойду через поля напрямую, я успею вовремя. Боб – то бишь Роберт Одли, – с тобой творится черт знает что: ты влюбился в собственную тетушку!
Глава 11. Синяки на запястье миледи
Роберт нашел сэра Майкла и леди Одли в столовой. Миледи сидела за роялем на стуле с винтовым подъемом и перелистывала ноты новейших музыкальных пьес. Когда дворецкий объявил о прибытии мистера Роберта Одли, миледи, шурша шелковыми оборками, повернулась на месте и затем, выйдя из-за рояля, присела перед племянником, состроив ему очаровательную гримаску.
– Благодарю за соболей, – промолвила она, поигрывая маленькими пальчиками, сверкавшими от множества колец, усыпанных бриллиантами. – Благодарю за прекрасных соболей. С вашей стороны было чрезвычайно любезно не отказать мне в моей просьбе!
Роберт почти забыл о том, что во время поездки в Россию он купил партию соболей для леди Одли, и к тому же мысль о внезапном исчезновении Джорджа Толбойза настолько занимала его ум, что до него даже не сразу дошло, о какой такой «чрезвычайно любезности» толкует ему эта бесспорная красавица.
– Представляете, – сказал он, обращаясь к сэру Майклу, – этот болван – я имею в виду моего друга, – не предупредив меня, укатил в Лондон!
– Мистер Джордж Толбойз вернулся в Лондон! – взметнув брови, воскликнула миледи.
– Ужасная катастрофа! – язвительно заметила Алисия. – Пифии в лице мистера Роберта Одли и получаса не могут просуществовать без Дамона, известного миру под именем Джорджа Толбойза [43].
– Он славный человек, – сказал Роберт, пропуская колкость мимо ушей. – Он славный человек, и сейчас, когда я думаю о нем, у меня… у меня душа не на месте!
– Душа не на месте? – удивилась миледи. – Это еще почему?
– Видите ли, год назад у Джорджа умерла жена, и он до сих пор не может примириться с утратой. Он человек мужественный, но это горе оказалось сильнее его. В последнее время он стал часто заговариваться, и я боюсь, как бы он не покончил жизнь самоубийством.
– Вот уж не думала, что мужчины способны на столь глубокие и долгие переживания! – заметила леди Одли. – Мне всегда казалось, что им, по большому счету, все равно – что та хорошенькая мордашка, что эта, – и, если умирает «номер один», голубоглазая блондинка, они тут же, разнообразия ради, находят себе «номер два», черноглазую брюнетку.
– Джордж Толбойз не из таких. Я твердо уверен – я знаю, – смерть жены разбила ему сердце.
– Что и говорить, со стороны миссис Толбойз было в высшей степени жестоко – умереть, заставив бедного мужа страдать от неизбывной печали, – усмехнувшись, заметила леди Одли.
«Алисия права, – подумал Роберт, разглядывая прекрасное лицо тетушки, – ребячливости моей удивительной родственнице не занимать».
Сели обедать. За столом миледи болтала о милых пустяках и была оживлена необыкновенно, и сэр Майкл, видя, какое впечатление произвела его супруга на молодого племянника, горделиво улыбнулся и сказал:
– Очень рад, что моя малышка снова воспряла духом. Видел бы ты, в каком унынии она была после нашей вчерашней поездки в Лондон!
– Была… в унынии?
– Да, мистер Одли, в ужасном унынии, – ответила леди Одли. – Утром я получила телеграфное послание от своего доброго старого друга, содержательницы частной школы, которая написала мне, что умирает и что, если я хочу повидаться с ней, мне следует поторопиться. Обратный адрес не был указан, и я решила, что она и ныне проживает там, где жила три года назад. Мы с сэром Майклом выехали в Лондон немедленно и, приехав, отправились по старому адресу. Увы, там, куда мы пришли, ее не оказалось, и, более того, никто из жильцов не знал, кто она такая и куда переехала. Сэр Майкл опросил всех лавочников в округе. Результат был столь же плачевен. Как он ни старался, раздобыть новый адрес бедной учительницы ему так и не удалось.