Охота на жену

– И никакого интима между нами не будет?
Он улыбается одними уголками губ, но глаза при этом остаются холодными.
– Я уже сказал.
Судорожно вздыхаю и прижимаю ладони к вискам.
– Нет, всё равно это какой-то бред…
Сергей бросает взгляд на свои наручные часы. Затем достаёт из заднего кармана брюк тонкое портмоне, вынимает из него десятитысячную купюру и кладёт на стол. После чего поднимается на ноги.
– Ладно, у меня ещё дела. Поеду.
– Подожди, – нервно выпаливаю я, прикрыв на секунду веки.
Мне нигде больше не найти таких огромных денег за одни сутки. Как поступит Геннадий Попов, не получив желаемое, догадаться не трудно. Отец со своими принципами точно загремит за решётку. Что с ним станет там, страшно даже представить…
– Я согласна на твоё предложение.
Не верю, что сказала это вслух.
Но новоиспеченный рабовладелец удовлетворённо кивает, не оставляя сомнений в том, что я всё-таки сделала это. Затем берёт свой телефон, совершает с ним какие-то манипуляции, и вскоре брякает уведомлением уже мой сотовый.
Достаю его из рюкзака, смотрю на экран – там пуш от банковского приложения извещает о поступлении средств. Такой суммы на моём счету ещё не было.
Сергей огибает столик, не спеша приближаясь ко мне. Я поднимаюсь ему навстречу, и мы оба замираем друг напротив друга. Слишком близко.
Я чувствую терпкий аромат дорогого мужского парфюма, который пробирается под кожу, дурманя голову, отравляя кровь. Опьяняя. Вводя в состояние, подобное лёгкому трансу. Перед глазами крепкая шея Сычева, я вижу, как едва заметно дёрнулся на ней кадык. Могу рассмотреть каждый фрагмент зловещей татуировки сбоку.
Происходящее напоминает какой-то странный, нелогичный, но очень волнующий сон. Один из тех, что периодически мучили меня все эти годы, пока я пыталась вытравить из сердца свою первую и единственную любовь.
– Сколько тебе нужно времени, чтобы уладить свои дела? – доносится до моего слуха тихий вопрос.
– Думаю, сегодня до конца дня всë решу. – Слышу себя будто со стороны.
– Значит, завтра утром я пришлю за тобой машину. Ты там же будешь, куда я тебя прошлый раз подвозил?
Киваю.
– Ну тогда до встречи… – Сергей дотрагивается до моих волос, подцепляет прядку и медленно пропускает её меж пальцев. Отчего по моему телу прокатывается жар, и все волоски на задней поверхности шеи встают дыбом.
И в этот момент на меня вдруг обрушивается понимание – я только что совершила самый безумный поступок в своей жизни.
Сергей разворачивается и медленно уходит, а я продолжаю стоять на месте как вкопанная, дезориентированно глядя ему вслед. И лишь когда широкая мужская спина исчезает из поля зрения за пределами террасы, меня словно прошивает током – что же я наделала? Какое, к чёрту, рабство?!
Срываюсь за ним, прихватив со стула свой рюкзак, и бегу что есть сил, едва не ломая ноги на своих новых каблуках. Догоняю Сычева уже на парковке возле его машины.
– Подожди! Я передумала! Забери назад свои деньги!
Он оборачивается, и его густые брови выразительно ползут вверх.
Меня трясёт, судорожно тычу пальцем в датчик отпечатка пальца на своём телефоне, но никак не получается его разблокировать – руки вспотели.
– Как перевести тебе деньги обратно?
Сычев открывает дверцу пассажирского сидения в своей машине и кивком головы предлагает мне забраться внутрь:
– Садись.
– Нет. Я просто хочу вернуть твои деньги и всё!
– Сядь я сказал, – приказывает он металлическим тоном, от которого по коже прокатывается холод.
И весь мой пыл как рукой снимает. Я не могу ослушаться.
Понятия не имея, зачем это делаю, я, притихшая, сажусь в его тачку.
Сергей захлопывает за мной дверь. И пока он обходит капот, чтобы занять водительское место, сижу неподвижно, нервно сжимая пальцами свой рюкзак.
Хлопает водительская дверь, отрезая нас от шума улицы. Похоже, внутри автомобиля отличная звукоизоляция. От напряженной тишины звенит в ушах.
Но тут у Сергея звонит телефон, позволяя мне ненадолго выдохнуть.
– Да, – зло отвечает он на звонок. – Я не приеду. Вот так, не приеду. Давайте сами там, без меня. Некогда. Я сказал, некогда мне сейчас, потом перезвоню, всё!..
 
Пока он разговаривает, мне, наконец, удается разблокировать экран своего телефона с помощью цифрового кода. Вбиваю номер Сычева в банковском приложении, к счастью, он оказывается закреплен за счетом в том же банке, что и у меня, и я торопливо делаю перевод. Обалдевая от суммы комиссии, нажимаю кнопку «отправить», потом «подтвердить». Всё. Готово. Теперь моя карта почти пуста. И ремонт мой накрылся медным тазом…
Господи, ну какой ремонт? Дура. Есть проблемы куда серьезнее. Я только что отказалась от шанса спасти своего отца! А это, похоже, был единственный шанс…
Шумно выпускаю воздух из лёгких и обессилено откидываюсь на спинку сиденья.
Какая же я отвратительная эгоистка. И что теперь будет с папой?…
Сергей заканчивает разговор и еще недолго изучает экран своего мобильного. После чего впивается в мой профиль нечитаемым взглядом.
– Ну и зачем ты это сделала?
– Я передумала. Не нужна мне твоя помощь. Сама как-нибудь справлюсь, без твоих денег.
– Поздно.
– Что? – поворачиваю я голову, не веря своим ушам. – Я перевела тебе всё обратно и больше ничего не должна!
На ощупь ищу ручку на двери, собираясь немедленно покинуть машину, но не успеваю.
В тишине салона раздаётся щелчок центрального замка, и когда я, наконец, дёргаю ручку, машина уже заперта.
– Открой дверь, – громко требую, храбрясь изо всех сил, но на самом деле у меня начинают трястись поджилки.
– Зачем тебе эти деньги? – спокойно спрашивает Сычев, будто не замечая моей паники.
– Выпусти меня из машины, я хочу уйти!
– Не поняла ещё? Ты никуда уже не уйдёшь. Давай не будем ссориться, Таня.
 
13. В нашей жизни ничего не бывает просто так
 
Смотрю на Сергея, широко распахнув глаза, чувствуя себя загнанной в угол.
Что-то есть такое в его взгляде, что заставляет меня вновь притихнуть, втянуть голову в плечи и даже не пытаться спорить. Я не могу объяснить, в чем именно дело, но впечатление жуткое, влияющее на меня на уровне инстинктов.
У него и раньше была довольно сильная энергетика, сметающая все преграды одним махом. А теперь я и вовсе не могу сделать вздох под этим тяжёлым взглядом.
Что значит это его «поздно»? Что значит – я никуда уже не уйду?
Неужели он считает, будто я теперь что-то обязана ему, даже несмотря на возврат денег? Не хочу в это верить.
– Зачем тебе эти деньги? – терпеливо повторяет Сергей свой вопрос, и снова на уровне инстинктов я чувствую – лучше ему сейчас ответить. Будто это наименее опасный вариант в моей ситуации.
– Один человек бросился под колёса моему отцу и теперь требует миллион, – сдержанно объясняю я.
– А почему ты об этом температуришь, а не твой отец? – с непониманием интересуется Сергей.
– Он слишком гордый. Считает, что это автоподстава, и не хочет платить мошеннику. Наверное, надеется, на справедливый суд. Но жена папы консультировалась с юристом, и тот сказал, что без записей с камер и свидетелей ничего доказать.
Сергей щурится, слегка склонив голову набок, и ещё пристальнее впивается в меня своим невыносимым взглядом.
– И ты, значит, решила сама заплатить вымогателю, за спиной отца?
– А что мне еще оставалось делать? Позволить папе сесть в тюрьму?
– Ты хоть понимаешь, что за люди занимаются автоподставами в нашем городе? И кто за ними стоит? Ты, красивая хрупкая девочка, решила пойти к ним сама? Одна? Просто так отдать бабки, ещё продать квартиру, да? У тебя мозги вообще есть, Таня?
От его слов, произнесённых таким холодным, почти презрительным тоном, вдруг становится очень стыдно. Я будто вмиг прозрела и увидела всю ошеломляющую глупость своего поступка. А от перспектив, которые могли меня ожидать после, становится жутко до тошноты.