(не)Бальмануг.Дочь (СИ)

– И что, можно просто брать что хочешь? – опять раздался какой-то молодой недоверчивый голос.
Ну почему же просто брать, еще заплатить нужно. И вот она уже на кассе выкладывает свои упаковки, по ту сторону барьера кассирша пикает сканером, меняются святящиеся зеленые цифры на табло. Хелен достает телефон, чтобы предъявить карту магазина, вернее, нужный штрихкод в приложении, затем также гаджетом совершает оплату. Как же давно она так не делала! И ведь это так удобно! Не нужно таскать с собой мешочек с монетками. Выходит через распахнувшиеся перед ней дверями с полным рюкзачком.
– Но как вы едите?
Как угодно. Вон впереди случайный прохожий ест на ходу шаурму. Можно и в кафе покушать, всплыли кадры, как они с подружками сидели за столиком, одна из них подняла руку, подзывая официанта. Но почему-то больше воспоминались их с одногруппниками частые походы в фудкорт ближайшего к универу торгового центра. И вот она сидит в огромном, почти бесконечном зале за составленными вместе столиками с ребятами. И с девчатами, конечно. С радостью вглядывается в лица тех, с кем четыре года училась. Как давно она их не видела! Но взгляд упорно спускается со знакомых улыбающихся лиц на тарелки друзей.
Димон, как всегда, много чего набрал на свой поднос, он у них самый крупный в группе, да еще спортом увлекается. Поэтому его обед обычно состоял не меньше, чем из трех блюд. Ярко-красный борщ в пластиковой тарелке, на котором взгляд задерживается, рассыпчатая каша с мясом, еще и десерта набрал: пару шоколадных кексов в прозрачных индивидуальных упаковках, он обожал выпечку с шоколадом. У Пашки блины, у Данилы большой бургер и картошка фри. Девчонки Катюха и Даша взяли себе большую пиццу и молочные коктейли. Перед самой Хелен жаренный желтый рис с яркими кусочками овощей и белой курицы из азиатской кухни, она крутит в руках небольшую и плоскую пластиковую вилку.
Ребята смеются, о чем-то разговаривают. Хелен опять поднимает на них взгляд. Как же здорово вернуться, опять окунуться в беззаботную атмосферу с друзьями!
Но ее опять отвлекает чей-то вопрос:
– Где твой дом?
И спустя мгновение она уже стоит во дворе многоэтажки и, запрокинув голову, смотрит вверх, на стройные ряды многочисленных окон. Вот за ней смыкаются створки лифта, нажатие кнопок, поворачивается к большому зеркалу на стене лифта, куда девушка с удивлением уставилась.
У нее опять светлые и короткие, лишь до плеч распущенные волосы! И совсем другое лицо, которое она уже стала забывать. Какой-то комок собрался в горле. Девушка в зеркале подняла руку, провела ею по своим волосам, накрутила короткую русую прядку на палец. Но звякнул лифт, раскрывая дверцы.
Пара поворотов ключа в двери, и Елена кричит вглубь квартиры, одновременно скидывая босоножки:
– Я поступила на бюджет!
И почему именно этот день пятилетней давности всплыл в ее памяти? Потому что был самым волнительным, радостно-волнительным за последние годы?
– Мы знали, что так и будет! Поэтому я уже заказал пиццу, будем праздновать! – в коридор вышел высокий молодой мужчина с короткими русыми волосами.
– А мы видели тебя в окно! – мимо ног мужчины проскочило маленькое, растрепанное, с очень светлыми волосиками четырехлетнее чудо.
Взлохмаченное, в розовой многослойной юбке, объемные полупрозрачные складки которой были словно воздушное облачко, и в ярко-желтой майке с единорогом, вышитым блестящими пайетками.
Точно! В тот день еще родился сын у брата! Тогда невестка была уже в роддоме, отличную новость им сообщат вечером, а днем брат привез дочку, чтобы на время "подкинуть" родителям.
Малышка племянница протянула ручки, и Елена подхватила ее, подняла. У маленькой принцессы был еще желто-зеленый носок лишь на одной ножке, второй уже успела где-то потерять.
Давным-давно прошедшие события всплывали в голове очень четко, во всех деталях, мимолетно удивилась девушка. Будто именно сейчас с ней все это происходит. Или она действительно сейчас дома?
– А если бы я не поступила? – спросила Елена у брата, щекоча крошечную голую ступню хохочущей племяшки.
 
Мать тоже вышла в прихожую, у нее отпуск. Как здорово, что почти вся семья в сборе!
– На этот маловероятный случай два ведерка с моро... сама знаешь, с чем в морозилке, – улыбнулся старший брат, покосившись на свою дочь на руках девушки. – Чтобы заесть горе, если бы оно случилось.
– Ура! Мороженое! – завопила племяшка, которую не обмануть оговорками. – Я тоже буду мороженое!
– Пойдем лучше дедушке позвоним, – всё еще надеялся заговорить дочь мужчина, подходя и беря ее, уже ощутимо тяжелую, из рук сестры. – Обрадуем его новостями.
Легко перехватив дочь одной рукой, второй приобнял Елену за плечи, поцеловал в лоб.
Потом, насколько знала Елена, они все будут звонить по видео дедушке, который был в командировке, успеют съесть полведерка мороженого до приезда курьера с пиццей. А в следующие дни она будет много гулять с племяшкой по паркам и аттракционам, наслаждаясь летом и последними свободными деньками перед учебой. То есть перед началом "взрослой жизни", как со смехом говорил ей брат.
Но это всё будет потом. А сейчас Елена, затаив дыхание, любовалась на своих родных, словно желала сохранить в памяти надолго этот "стоп-кадр" того светлого, радостного дня. Когда она была дома, в окружении семьи. И еще даже не догадывалась, что ее ждет впереди – неожиданное путешествие в чужой мир.
Как же она хочет вернуться домой!
Ужасно хочет!
В груди ноет от тоски по семье, по своему миру.
Вернуться пусть даже неприкаянной душой-приведением, если с тем ее настоящим телом что-то случилось, и полностью «воскресить» себя не получится. Но она так хочет узнать, что с ее семьей всё в порядке! Что родители как-то пережили потерю дочери, и на их здоровье не сказалось...
А ведь что-то тогда случилось на их презентации! Точно! У ее группы разработки из той маленькой фирмы, куда она устроилась после окончания универа, была назначена встреча с одним из потенциальных издателей по поводу их новой игры! Елене очень не хотелось с ними тогда встречаться, видимо, как чувствовала, но нужно было определиться с выбором... Полгода плотной, тяжелой работы их группы над концептом игры, сюжетом, демоверсиями, прорисовками всех дизайнов, и пора было переходить на другой этап. Но сейчас, после мимолетной вспышки где-то на периферии сознания, Елена осознала, что именно на встрече что-то случилось. Что домой она не вернулась именно после того события.
Только додумать ускользающую мысль не успела.
***
Очнулась она оттого, что какой-то склонившийся над ней крупный мужик вытирал ее же щеки мягчайшим белоснежным платком. Дернула головой в сторону.
– Ты в порядке, Й'элена? – с беспокойством заглядывал мужчина ей в глаза.
Упс! Это же вроде... король?! Тот менталист, кто поднял в ее памяти все эти бередящую душу видения?
Девушка моргнула, сглотнула собравшийся в горле ком.
– Да, Ваше Величество, в порядке, – хрипло отозвалась она.
Кажется, или сбоку на столе что-то засветилось?
Да плевать! Конечно, она не в порядке! Она черт знает где, а так хочется домой! К родным!
– Я почти поверила, что вернулась домой, – призналась Елена едва слышно. – Я так хочу домой!
– Прости, девочка. Вижу, что воспоминания дались тебе тяжело, – кивнул Байсари, усаживаясь на стул перед ней и тем же платком обтирая себе лоб. – Да уж, загоняла ты меня, слишком быстро думаешь, столько всего... И да, верю, что подобное придумать невозможно. Сколько у вас там всего... чудного!
Затем опять спохватился.
– У тебя голова болит, кружится? Может, укрепляющего зелья?
Ему самому в этот момент сунули склянку в руку.
– Нет, – отказалась Елена. – Ничего не болит.
Кроме души и сердца.
Но она стиснет сейчас зубы и не покажет никому свою тоску по дому.