Собственность тирана

– Вот, смотри! – кричу, но родной человек уходит.
Он разворачивается, делает шаг к двери и оставляет меня одну.
– Папа! – громко зову его. Отец – последняя надежда. Больше некому заступиться.
Бросаюсь к двери, но вовремя останавливаюсь. Если я все еще хочу вернуться домой, то истерика у всех на виду, на таком важном для папы мероприятии, станет последней каплей. Разорвет единственный оставшийся между нами канатик, что выглядит настолько тонким, что может порваться в любую секунду.
Потому я останавливаюсь перед дверью, спеша восстановить дыхание. Мне важно понять, что делать дальше.
Комок, раздирающий горло такой огромный, что от боли хочется закричать. Но я стою молча и смотрю на дверь, пока на щеках высыхают дорожки слез.
Какая-то женщина заходит в туалет, и мне приходится сделать шаг в сторону. Но я продолжаю смотреть на дверное полотно, как завороженная, точно ловлю медленно исчезающий след папы. Пытаюсь прочитать в нем ответ на самый сложный вопрос. Решение, от которого зависит буквально все.
Внутри все еще теплится надежда, что папа вернется. Сейчас, вот сейчас, он одумается, взвесит все, что услышал и сделает выбор. Выбор в пользу меня.
Но сколько бы я не стояла, как вкопанная, сколько бы не гипнотизировала дверь – он не возвращается.
Окончательно поняв это, обращаюсь к зеркалу. Облокачиваюсь о столешницу и вглядываюсь в свое изображение.
– Разве этого я заслуживаю? – спрашиваю вслух сама у себя.
Раскрасневшееся припухшее лицо.
Все, что я сказала папе было правдой. Но он предпочел поверить в гнусную ложь. Игру, выдуманную Киром ради… Да, хрен знает ради чего!
И я хочу как-то оправдать отца в своих глазах, но у меня ничего не выходит. Где он, мой любимый папочка? Который души во мне не чаял? Который смотрел в рот? Оберегал… Называл меня принцессой.
Обида захлестывает, как сошедшая со снежной горы лавина. Скалюсь, обнажая перед зеркалом зубы.
В моем взгляде столько отчаяния и столько решимости одновременно, что это придает сил.
Ладно, папуля. Думаешь, я готова на все ради бабок? Даже раздвинуть ноги перед кем нужно? Так пусть так и будет.
Умываюсь холодной водой, чтобы уменьшить следы припухлости на лице, а затем уверенно толкаю вперед дверь.
 
Глава 18
 
 Дана 
Выхожу из туалета. Возвращаюсь к Киру. Он ждет меня там, где обещал.
Про встречу с папой не рассказываю, но судя по взгляду бандита, он уже в курсе.
– Как все прошло? – интересуется у меня мужчина, и все, что я желаю в этот момент, расцарапать его нахальную улыбающуюся морду.
– Ты сгоришь в аду! – цежу с ненавистью. – Ты же знал все, правда? С самого начала… Может быть и денег никаких не было?
– Скоро первые выступления. Хочу разместиться в первом ряду, – Кир подставляет мне локоть, и я, сцепив зубы, укладываю на него ладонь.
По пути в зал мой спутник здоровается с некоторыми участниками форума. Меня он представляет, как свою девушку, при этом всякий раз притягивает ближе, и я улыбаюсь. Натягиваю губы так сильно, что скулы сводит.
А после начинается очень скучная и долгая часть «вечеринки». Отец тоже выступает с докладом. Сейчас он выглядит спокойным, и упорно старается не смотреть на меня.
Кир же многозначительно укладывает руку на мою коленку. Именно, когда слово предоставляют папе. Не стремлюсь сбросить ее. Раз уж я такая шлюха в глазах собственного отца, то пусть любуется плодами своего воспитания.
Мне хочется провалиться сквозь землю. Сдохнуть. Думала, что самое плохое позади, но ошиблась. Сейчас настолько тошно, что я с трудом давлю тошноту, то и дело подкатывающую к горлу.
В завершении дня нас приглашают на ужин в честь успешного старта форума. Как я понимаю, такая возможность предоставляется не всем. И Кир входит в число счастливчиков. Как и папа.
Вначале снова звучат пафосные речи, а после мероприятие приобретает более неформальный вид. Играет легкая музыка. Официанты не перестают подливать вино в бокалы гостей.
Горячительная жидкость помогает расслабиться. Ощущаю, как жар от алкоголя оседает на щеках. Кир же почти не притрагивается к своему бокалу. За все время, кажется, этот мужчина сделал максимум пару небольших глотков.
 
Папа не подходит к нам, хотя отлично видит. Он сидит за столиком среди других политиков, негромко что-то обсуждающих.
Наши взгляды встречаются лишь однажды. Я ждала этого момента весь вечер. Обида так сильно горит внутри, что я готова на все, чтобы причинить отцу точно такую же боль, которую он заставил испытать меня.
Прикладываю пальцы к губам, и посылаю папе воздушный поцелуй. Это привлекает его внимание, и вынуждает задержать на мне хмурый взгляд.
Пальцы трясутся, пока я задираю чуть выше подол своего платья. Смотри, пап, смотри! Я хочу, чтобы ты смотрел. Я хочу, чтобы ты был готов разорвать грудь руками, лишь бы не задохнуться от увиденного.
Трясущимися пальцами подцепляю резинку трусиков. Тяну их вниз, спуская с бедер, и оставляя себя под платьем совсем беззащитной. Раз уж теперь не станет совсем никакой помощи, я спасу себя сама.
 
Глава 19
 
 Дана 
Кир тоже замечает все, что я делаю. Он бросает беглый взгляд на отца, вновь покрасневшего от злости, и на его лице растягивается победная ухмылка.
А потом мужчина с восхищением смотрит на меня. В то время, как я от отвращения к самой себе готова вывернуться наружу.
Тонкое кружево сжимаю в кулаке. От мыслей о собственной порочности неприятно, но, в то же время, ощущаю, как влажнеет между ног. Вопреки всему я возбуждаюсь. Прямо как от просмотра грязного порно.
Прежде, чем продолжить спектакль и встать со своего места, ловлю глазами взгляд мерзавца Кира. Он смотрит на меня, будто бы предупреждая: «Остановись! Иначе…».
Опускаю глаза. Не хочу даже знать, что меня ждет. Если сегодня мне придется расстаться с девственностью, то пусть так и будет.
Я абсолютно не знаю, как правильно соблазнять мужчин. Как завести. Потому буду полагаться на инстинкты. Но что-то мне подсказывает, Киру не нужно будет многого.
Поднимаюсь со своего места, и с видом грациозной дикой кошки поправляю платье. Потом делаю несколько шагов, ближе к бандиту и останавливаюсь позади него.
Укладываю свободную руку ему на плечо. Ощущаю сталь тугих мышц. Это почему-то будоражит меня. Как и его чертов запах! Не понимаю, почему этот мужчина рождает во мне самые греховные и грязные мысли.
Наклоняюсь, чтобы прошептать бандиту на ухо:
– Моя киска течет… – произношу, буквально задыхаясь.
От порочности происходящего подкашиваются ноги.
Слышу его глубокое дыхание, и чувствую, как мужская грудь начинает вздыматься чаще.
Больше не смею смотреть на папу. То, что я сейчас сделаю, навсегда разлучит нас. Он никогда не простит. Но я и не готова мириться с таким отношением. Я больше не буду пытаться стать хорошей. Я буду плохой. Настолько плохой, что стыдно будет смотреть даже на собственное отражение.
Расправляю зажатый кулак, и тонкое кружево трусиков падает вниз. Прямо на мужскую коленку.
Сердце заходится в груди. Пути назад нет. И я понятия не имею, как отреагирует на такую выходку мой спутник.
Потому спешу удалиться на свое место. Мне дико думать, что я способна на такой поступок. И щеки горят так сильно, что на них можно было бы запросто поджарить яйца.
Но Кир не дает мне уйти. Хватает за плечо и дергает на себя.
В этот момент меня простреливает таким сильным возбуждением, что киска сжимается, а я непроизвольно издаю рваный выдох.
Мельком вижу свои трусики у него в руках.
– Я хочу трахнуть тебя, – сообщает мужчина. – Сейчас. На этом самом столе. Нагнуть и войти, услышав, как громкий крик сорвется с твоих пухлых губ.
Он серьезно! Он, мать его, серьезно! Я вижу, как эти слова отпечатываются в его горящем взгляде. Как он прокручивает в картинках происходящее, представляя, как имеет меня прямо здесь. При всех.