Клыки и монеты (СИ)

— Ганс сказал, что вы хотите показать мне какую-то редкость.
Голос у фрайхерра был низким и хриплым. Когда он говорил, Симон пристально следил за его ртом, но не смог рассмотреть зубы. Но быстро осознал, что фон Зольре заметил его интерес и спешной опустил глаза к полу.
— Да. На продажу есть вещицы из-за океана.
— С чего ты взял, что мне они нужны?
— Мы видели чучело большой кошки на первом этаже. Она ведь водится на Новой Земле. И подумали, что вам будут интересны другие товары оттуда.
Фрайхерр холодно проговорил:
— Ты сначала рассказал Гансу о диковинах, а только потом увидел ягуара. Зачем вы пришли на мою землю? Сюда не заезжают случайные торговцы.
— Честно признаюсь, мой добрый знакомый именно что случайно заехал в Зольрштейн, — примирительным тоном ответил Герхард. — И увидел нечто необычное — поле с майизом. Он рассказал нам, и мы сговорились съездить и посмотреть сами. Добрались до Ольварда, поторговали. Решили заехать и сюда. Вдруг получится выменять зерна, благо, есть что предложить.
Симону оставалось только удивляться, насколько легко Герхард смешивал правду и ложь, чтобы выстроить стройную историю. Его пугал пристальный взгляд и напряженная поза старика.
— Я не разрешаю вывозить зерно из моей земли. Только муку и вареные початки. Показывай, что вы привезли.
— Симон, дай мне, пожалуйста, короб.
Герхард принял у ученика ящик со склянками, поставил перед собой, снял замок и откинул запорные петли. Но открывать не стал, ожидая, что старик подойдет. Однако фрайхерр стоял на месте.
— В Зольрштейне могут торговать только те, кого пригласил лично я. Но, поскольку вы не знали сложившихся правил, я был готов простить нарушение. Пока вы не зашли в мой кабинет. В твоем ящике звенит стекло. А твой помощник не спускает глаз с моего рта. Что же ты хочешь увидеть, юноша?
Симон открыл было рот, но не нашелся, что ответить. Герхард начал объясняться, но фрайхерр его уже не слушал.
Фон Зольре плавным движением выхватил саблю и занял первую позицию из учебника фехтования фон Гольцена. Правая рука вытянута по направлению противника и поднята на высоту глаз, сабля повернута клинком вверх, острие смотрит на противника. Классическая стойка.
— Думали, здесь в глуши ни о чем не знают? Я в курсе о таких, как вы. Самозваных охотниках. И знаю, зачем сюда приехали.
 Глава 10 
Герхард не стал оправдываться и молча вытащил кинжал, Симон с секундной задержкой повторил движение. Готтлиб затравленно посмотрел на охотников, но все же перехватил дубинку. Для крестьянина невообразимой была сама идея поднять руку на аристократа.
Шрайбер вполголоса скомандовал:
— Симон, следи за дверь и никого не пускай. Готтлиб, заходи слева, я справа.
Герхард постарался говорить ровно, но ситуация сложилась скверная. Фрайхерр спиной отошел к кафедре, держа стол между собой и охотникам, и не глядя взял левой рукой чернильницу.
Охотник и крестьянин осторожно придвигались к нему с двух сторон.
Шрайбер уже набрал воздуха в грудь, чтобы скомандовать «Давай!», но вампир опередил. Он с силой метнул бронзовую чернильницу в Герхарда и затем почти мгновенно шагнул к Готтлибу и коротко ударил саблей от локтя. Тот поднял дубинку, защищаясь, но в последний момент вампир чуть повернул запястье и острие сабли попало по пальцам крестьянина.
Тот с криком выронил дубинку. Вампир легко отпрыгнул назад и развернулся к Герхарду. Вымазанный в чернилах охотник бросился вперед, пытаясь сократить дистанцию и лишить противника преимущества в длине оружия.
Старик оказался проворнее, чем ожидал Герхард. Вампир ударил охотника закрытой сабельной гардой по лицу, свернув набок нос. Герхард бил кинжалом снизу-вверх, но от неожиданности потерял ориентацию и вместо укола в грудь лишь оставил длинный неглубокий порез, едва вспоровший одежду.
Шрайбер отскочил назад, ослепленный болью. Он постарался, чтобы между ним и вампиром вновь оказался тяжелый стол.
Симон понял, что попытку напасть в одиночку можно считать самоубийством. Он решил повторить трюк фрайхерра, распахнул короб, вытащил первую попавшуюся склянку и швырнул в вампира. Тот чуть отклонился в сторону, легко увернувшись от броска.
 
— Я ожидал чего-то более серьезного, — с нескрываемой издевкой отметил фрайхерр.
Он вальяжно пошел вперед. Симона не остановила первая неудача и он запустил в вампира вторую склянку. Старик уже был уверен в своей победе и не стал уклоняться. Вместо этого разбил стекло в полете небрежным ударом сабли.
И большая часть жгучей жидкости попала на фрайхерра фон Зольре.
На вампира раствор подействовал точно также, как и на человека. Кожа на лице и кистях покраснела и мгновенно покрылась волдырями. Старик закричал от боли, бросил саблю, схватился за лицо и упал на колени. Симон растеряно замер на месте, он не ожидал, что сработает настолько хорошо.
Герхард подошел к уже не опасному вампиру, левой рукой ухватил за волосы и ударил кинжалом в шею. Клинок погрузился до середины, охотник провернул кинжал, расширяя рану. Выдернул лезвие и отступил на несколько шагов.
— Симон, следи за дверью. Готтлиб, закрой ставни на окнах.
Крестьянин не ответил. Он скорчился на полу, прижимая к груди покалеченную руку. Симон послушно подошел к двери, толкнул, и убедился, что их действительно заперли на ключ.
— Герхард, закрыто на замок.
— Ломай!
Дверь открывалась наружу. Это была первая дверь в жизни Симона, которую он должен был выбить. Эйбенхост подступился и неуверенно толкнул плечом. Ничего не произошло. Уже сильнее Симон начал бить по доскам.
В комнате потемнело, когда Герхард закрыл ставни. Охотник выглядел устрашающе — в пятнах чернил, вытекшей из носа крови и несколькими ожогами на лице от прилетевших капель раствора. Повинуясь жесту, Симон отступил, освобождая место.
Герхард пнул ногой в область замка, вложив в удар весь вес тела. С протяжным хрустом дерево треснуло и поддалось. Вторым столь же сильным ударом охотник распахнул дверь.
— Надо проверить, кто еще есть в доме. Если увидишь мельника — запри, свяжи, сделай так, чтобы он никуда не сбежал. Бери второй этаж, я проверю первый.
Симон прошел дальше по коридору, отдаляясь от лестницы. Он дошел до следующей комнаты по левую руку. Дверь поддалась осторожному нажатию и Симон заглянул в комнату. Это была спальня. В центре стояла кровать с балдахином на четырех столбах, вдоль стен были расставлены сундуки. На стене висела еще одна сабля, какой-то сложный головной убор из перьев и, похоже, каменный нож.
В комнате никого не было. Симон прошел к последней двери в коридоре. С теми же предостережениями он вошел в комнату. Она разительно отличалась от предыдущих двух. Если те выглядели вполне обжитыми, то дальняя оставалась пустой, если не считать топчана в центре. Стены были выбеленный, закрытые ставни на окнах окрашены в белый цвет. Эйбенхост прошелся по комнате, чтобы убедиться, что в стенах нет малозаметных или скрытых проходов. Присмотревшись, он увидел в изголовье топчана бурые пятна застаревшей крови.
Симон спустился к чучелу большой кошки. Он быстро заглянул в соседние комнаты, но Герхарда нигде не был. Других людей, впрочем, тоже. Эйбенхост вышел из дома и увидел охотника, стоявшего у сарая на дальнем конце двора.
— В доме никого нет.
— Мельник в сарае, — охотник говорил гнусаво, но кровь из сломанного носа уже не текла — Успел завести телегу и распрячь лошадь. Говорит, что это приказ фрайхерра. Так что фон Зольре не собирался нас отпускать.
— Что ты с ним сделал?
— Пока связал поводьями. Но он особо не сопротивлялся.
Шрайбер направился обратно в дом и жестом позвал за собой ученика.
— Герхард, что будем делать дальше? Разделываем вампира и пытаемся сбежать?
— Мельник сказал очень важную вещь. Очень. Фрайхерр был последним представителем рода. И, судя по всему, он стал вампиром незадолго до того, как у крестьян появился майиз. Лет тридцать-сорок назад. Понимаешь, к чему я веду?