Клыки и монеты (СИ)
— Похоже на то. Больных в госпитале пока немного, меньше десятка. Но не сомневайся, что скоро их станет гораздо больше. Начнут болеть сами монахи. Герд, помоги мне выбраться отсюда, пока еще не слишком поздно.
Герхард критически оглядел напарника. Абель выглядел значительно лучше, чем в первые недели, но даже сейчас не мог перемещаться без костылей или посторонней помощи.
— Как считаешь, сможешь прожить в одиночку?
Старший Эйбенхост скривился, но все же кивнул. Немного подумал, Герхард все же решил проявить щедрость и сострадание:
— Могу предложить тебе временно пожить в моем доме. Будет легче помогать и не придется ходить по городу лишний раз.
— Я пришел к тому же выводу. Рад твоему предложению.
— Если ты сейчас пропадешь, тебя будут искать?
— Нет, я предупредил братьев, что могу исчезнуть в любой момент.
— Тогда собирай вещи, я найду извозчика.
Герхард покинул госпиталь и прошелся в поисках подходящего экипажа. Как назло, поблизости не нашлось приличной повозки. Пришлось нанять крестьянина на простой телеге, который приехал в город на заработки. За половину марки медью тот согласился довезти больного.
Охотник договорился с привратником, чтобы их пропустили на территорию госпиталя. Они подъехали к самому крыльцу нужного корпуса. Абель тяжело вышел на улицу, опираясь на напарника. Он был крупнее и существенно массивнее Герхарда, и вдвоем с извозчиком Шрайбер с большим трудом смог затащить Абеля в кузов телеги.
Старшему Эйбенхосту пришлось опираться на еще не зажившую ногу и сейчас он пытался отдышаться, лежа на выстеленной соломе. Герхард про себя отметил, что время в больнице не лучшим образом сказалось на форме напарника.
Во вторую ходку охотник положил в телегу два узла с вещами Абеля. По пути он встретил альфонца, который обходил больных. Герхард окликнул его издалека и предупредил, что Абель съезжает. Охотник старался выдержать дистанцию в пять футов до брата. Он понимал, что любой монах в госпитале уже мог быть заразным.
Во время поездки охотники перебрасывались ничего не значившими фразами о погоде, ценах на хлеб и новостях с Новой земли. Не хотели обсуждать важные вещи при постороннем. Вскоре доехали до дома Шрайберов. Абель постарался выбраться из телеги сам, спрыгнул на брусчатку. Но не смог удержаться на здоровой ноге и тяжело упал на колени. Герхард и крестьянин подняли на ноги шипящего от боли Абеля и на плечах занесли охотника в дом.
Охотник забрал пожитки друга и заплатил извозчику в два раза больше, в благодарность за помощь.
Абель разместился в кресле рядом с камином. Герхард уже привык видеть на этом месте младшего Эйбенхоста и сейчас массивный охотник, едва помещающийся в кресле, выглядел несуразно. Как хороший хозяин, Герхард принес себе и гостю по стакану вина.
— Абель, как ты считаешь, эпидемия уже началась?
— Я не знаю. Братья понимают, как сдерживать болезнь, но у них может не хватить людей и авторитета. Мне рассказали, что после появления первого больного в госпитале братья сразу же отправили гонца к епископу Берцкому. Он точно передал новость герцогу фон Росштейну. И тот наверняка постарается изолировать город.
— Думаешь, он выставит заставы?
— Готов поспорить, что дороги уже перекрыты. Здесь не только вопрос безопасности. Герцоги последние несколько поколений пытаются перетянуть в свои земли торговые пути из Альзенбурга. А тут благоприятный повод устроить блокаду.
— Если бежать из города, то лучше прямо сейчас, — Герхард откинулся в кресле и задумчиво смотрел в потолок. — Я уверен, что если не таранить рогатки на заставе, а попробовать договориться, то получится пройти. Пусть и задорого.
Абель в три больших глотка осушил стакан. Герхард подлил еще.
— Значит, хочешь сбежать, Герд?
— Наверное, нет. У меня тоже есть новости. Как оказалось, наш бывший товарищ Михаэль не покинул город. Более того, он продолжил работать с вампирами.
Герхард пересказал историю Оливера фон Цаузера и описал, что увидел на складе.
— Такие дела, друг мой Абель. Я подозреваю, что именно Михаэль был тем таинственным продавцом, кто поставлял органы химикам без записи номера значка и сбивал цены. Я считал его подлым человеком, но, пожалуй, крайне недооценивал границы подлости.
— И добавить нечего. Как думаешь, почему они носили все к химикам? Если выстроили такую мануфактуру вампиров, то логично завести своего собственного химика. Это еще выгоднее.
— Не знаю. Возможно, не смогли найти нужного человека или все городские химики отказались. Или посчитали, что покупать лекарство будут только в известных лавках, а не у незнакомцев.
Герхард задумался и замолчал. Он пытался решить, что делать дальше.
— Герд, ты собираешься искать Михаэля?
— Пожалуй, что нет. Когда мы последний раз виделись, как раз в стенах госпиталя альфонцев, я сказал, что мы квиты. Пусть этим занимается жандармерия. У нас есть тринадцать новых вампиров, которые одновременно попали в город. Еще сколько-то пленников превратятся. Они начнут нападать и создавать еще больше новых вампиров. И тут вспышка красной песчанки.
— Значит, остается только работать?
— Остается только работать, — согласно кивнул Герхард.
Глава 19
Вечером того же дня Симон нашел кабак с приметной вывеской зайца с молотком. В свете фонаря охотник смог прочитать название — «Колокольный заяц». Симон толкнул дверь, осмотрелся и прошел к стойке. В зале сидело человек пять за двумя столами. Обе компании тихо говорили между собой и не обратили внимания на вошедшего.
Девушки-вампира не было видно.
Когда кабатчик увидел охотника, то поначалу не смог сдержать удивления с толикой страха. Но потом справился и ровным голосом поприветствовал Симона.
— Чего изволите, уважаемый?
— Пива, — Эйбенхост положил на стойку медную монету.
— Есть хорошее, сегодняшнее. Сейчас принесу.
Симон ожидал, пока вернется кабатчик и нервно постукивал пальцами по полированной стойке. Он думал, как правильнее выстроить беседу. После прошлого разговора с Герхардом он так и не решил, как лучше будет поступить.
Кабатчик поставил перед охотником резную деревянную кружку. Охотник пока не стал брать пиво, вместо этого поднял голову и посмотрел в глаза.
— Уважаемый, в нашу прошлую встречу ты меня обманул. Про свою подругу с рыбьим хвостом.
— Я был с тобой честен, — кабатчик понизил голос и бросил короткий взгляд на задержавшихся посетителей. Но тем не было дела до их разговора.
— Вампир не может прожить на свиной крови. Я поверил тебе и собирался оставить жить дальше. Но ты был со мной неискренен. А это значит, что во все остальным тебе не стоит верить.
Кабатчик помолчал. На открытом честном лице читалась борьба. Наконец он плюнул на пол и зло посмотрел на охотника:
— Да, соврал. Надо было тебя сразу же выгнать, а не помогать, легче бы жилось. Ну ушел бы ты просто так, знай правду? Я действительно даю ей свиную кровь, но мешаю со своей собственной. На одну долю человеческой добавляю три доли свиной. Вот, смотри.
Кабатчик закатал левый руках рубахи и показал зажившую ранку на вене в локтевом сгибе.
— Сам, по своей воле отдаю. Это не преступление.
Симон задумался. С одной стороны, вампир действительно получала кровь от человека, но при этом не было насилия. После затянувшегося молчания охотник пододвинул кружку к кабатчику.
— Выпей за мое здоровье, уважаемый. И передай Лили, что я вас больше никогда не побеспокою.
Хозяин покачал головой.
— Я не собираюсь говорить ей о том, что ты приходил.
Симон вышел из кабака и неторопливо направился в сторону дома вдовы Ангальд. По пути он снова вернулся к размышлениям о судьбе вампира. Уже заходя в дом через черный ход, он принял окончательно решение.
* * *
На следующий день Симон снова пришел к Герхарду. На удивление, сегодня Шрайбер не пустил его в дом в привычную комнату с креслами у камина. Вместо этого одетый для улицы охотник встретил ученика в дверях.