Темная Империя. Книга 2

— Что?
«Он сейчас трансформируется второй раз, — неожиданно отрешенно подумал Арвиэль».
Интуитивно ощутили опасность и все присутствующие, даже стригои, чья смерть наступила уже давно, невольно отодвинулись подальше от принца Хаоса. Что говорить о демонах — те боялись вдохнуть.
— Рэн, ты на грани, — очень спокойно констатировал повелитель Хаоса.
— Нет, я в полном порядке, — солгал Эллохар, жестом приказав ближайшему горгулу подать ему следующую папку.
Аривиэль усмехнулся про себя, но внешне ничем не показал, напротив, протянул осторожное:
— У меня здесь бочка янтарного эльфийского вина…
— Нет, — сухо, и решительно ответил магистр Смерти, вновь приступая к чтению документов.
— Огненное из предтеч Бездны, — искушающим тоном продолжил Арвиэль.
— К Бездне! — недвусмысленно отказался Даррэн.
И даже не обратил внимания, что когти его левой, придерживающей папку руки, начали стремительно увеличиваться.
«Совсем плохо, — понял Арвиэль».
И следующие несколько минут, как и все присутствующие, молча следил за внуком. Когти исчезли. Осужденный на казнь лорд Нербиус судорожно вздохнул, но даже не пошевелился. Ужас перед неведомой мощью принца словно сковал всех. А Арвиэль напряженно думал. Он, как никто знал, насколько Рэн ненавидел свою демоническую сущность. Ненавидел столь яростно, что впервые допустил трансформацию, лишь в Бездне, в момент, когда опасность грозила человечке Дэе Риате. И до этого момента, повелитель Ада искренне сожалел, что тогда, когда Рэн вернулся в облик темного лорда, он сумел сдержаться и не сделал своей ту, которую любил. С тех пор, как план не удался, Арвиэль испытывал смешанные чувства — с одной стороны он искренне восхищался и гордился сдержанностью внука, но с другой, отчетливо понимал, что всем было бы проще, поступи он согласно своей натуре. А так дружба, благородство, великодушие, совершенно не свойственные демонам…
Но сейчас, видя, что Даррэн на грани полной боевой трансформации без каких-либо видимых причин, отчетливо понял — дело в женщине. Женщине, вызвавшей настолько сильные чувства, что демоническая натура вечно сдержанного внука рвет все оковы. Рвет неистово и яростно, пробудившись вероятно впервые.
— Рэн, — Арвиэль невольно улыбнулся, — ты влюблен.
Произнеся эту фразу, Дакрэа ожидал гнева, отрицания, ярости, да даже обращения, но внук его удивил. Как-то неожиданно сгорбившись, он, не поднимая головы, но и прекратив читать, глухо ответил:
— Все хуже — я ее люблю.
Одно движение повелителя — и присутствующие мгновенно покинули администрацию. Крылатые смылись через окна, стригои растворились, горгуллы метнулись прочь через запасной выход, осужденные демоны частично уползли, частично выбежали, не поворачиваясь к принцу Хаоса спиной. Арвиэль, усмехнулся, увидев столь открытую демонстрацию страха по отношению к наследнику, затем взял стул, подошел, поставил его перед столом Рэна, сел, и задумчиво произнес:
— Лучше бы это была Дэя.
И улыбнулся, едва внук метнул на него разъяренный взгляд.
— Ты еще очень молод, Рэн, — Арвиэль тяжело вздохнул, — слишком молод, ты еще не умеешь видеть.
— И что же ты видишь такого, что не узрел я? — издевательски поинтересовался Эллохар.
И повелитель Ада, без тени улыбки ответил:
— За Дэю ты был готов убивать, за эту женщину — умрешь не задумываясь.
Принц Хаоса промолчал, пристально глядя на деда.
— Меня устраивала Дэя, — продолжил Арвиэль. — Ты демон, мы преданы своей избраннице, и будь рядом она, даже встретив ту, что сейчас сжигает твое сердце, ты прошел бы мимо. Но все сложилось иначе… А жаль, Рэн, меня действительно устраивала Дэя — она из Приграничья, она знает кто мы, она не станет дрожать от ужаса, при виде крылатых, она своя. Не полностью, но своя, готовая видеть грани Тьмы. А та что сейчас рвет тебя на части… Рэн, твой демон рвется на свободу не просто так, и даже не из-за страсти — он стремится защитить свое, а значит твоя избранница опять человечка! — на последнем слове властитель Ада с трудом сдержал рык и продолжил: — Я могу даже больше сказать — она слабая человечка, слабая настолько, что демон стремиться через все барьеры, чтобы ее защитить. И тут одно из двух — либо у нее вовсе нет магии, либо магия есть, но в худшем ее проявлении — целительство!
На лице Даррэна не дрогнул ни один мускул, но именно это стало куда большим откровением, чем был готов принять Арвиэль.
— Проклятая Тьма, — прошипел демон, — целительница!
— Я этого не говорил, — мгновенно вставил принц Хаоса.
Вдалеке от Хайранара, там, где не было даже троп, с ревом взметнулось пламя, взорвав одну из гранитных гор. Пламя столь сильное, что взрыв стал подобен фейерверку, и все жители столицы Ада с интересом понаблюдали за огненной стихией, взметнувшей вверх раскаленные докрасна камни…
Когда гул от взрыва утих, Эллохар насмешливо поинтересовался:
— Легче стало?
— Не особо, — прошипел Арвиэль.
Повелитель тяжело вздохнул, вспоминая последнее собрание высших демонов Ада, а конкретно поведение внука, его слова, его исчезновение… Затем хмуро глянул на Даррэна и прямо спросил:
— Найри, человечка из Третьего королевства?
— СеХарель отследил мое перемещение? — догадался Эллохар.
— Риторический вопрос.
— Ну да, кто же еще. — Принц Хаоса отвел взгляд и негромко, но с явной угрозой произнес:- Давненько я в дела клана Хедуши не вникал…
Арвиэль устало покачал головой и тихо спросил:
— Как ты это допустил, Рэн?
И видя, что внук не желает отвечать, продолжил:
— Ты сын целительницы, ты помнишь, какой была твоя мать. Ты знаешь, что она так и не смирилась с жизнью в Аду, не приняла наших законов, наших правил безопасности, ты…
— Хватит, — холодно отрезал Эллохар.
Но Арвиэль продолжил:
— Как ты это допустил, Рэн?
И услышал тихий ответ:
— Я не смог пройти мимо. Мне было плохо, но ей — хуже. И без меня, она бы погибла.
— Это я понял, — пристально глядя на внука, произнес повелитель, Ада. — И тогда на заседании, когда сорвался в человеческое королевство. И часто спасал?
— Риторический вопрос, — усмехнулся Эллохар.
Спустя недолгое молчание, Арвиэль подался чуть ближе к наследнику и тихо произнес:
— Я все еще не могу понять, Рэн, мы говорили о ней, но тогда в тебе не было этого чувства.
— Было, — нехотя ответил принц Хаоса. — Не осознавал.
— Как осознал?
— Пламя принесло к ней, — глядя в окно, произнес Эллохар.
— «Демоны чувствуют своих женщин», — Арвиэль усмехнулся. — Ты так старательно давил в себе демона…
— Будешь издеваться, я останусь во дворце на сутки, — прошипел Эллохар.
— Ммм, — несмотря на прозвучавшую угрозу властитель Ада не мог сдержать издевки, — а что, в твоей школе уже порядок?
— Абсолютный, — взглянув на деда, прошипел принц Хаоса. Покивав, повелитель чуть прищурился и спросил:
— Что ты натворил?
И по сжавшимся челюстям, по потемневшим глазам, мгновенно понял, что ответа не будет. Усмехнулся, кивнул, затем задал другой вопрос:
— Сумеешь?
— Сумею что? — глухо переспросил Эллохар.
— Отпустить, — слово прозвучало с изрядной долей издевки.
Впрочем, Арвиэль пожалел о своей несдержанности, едва во взгляде принца Хаоса промелькнуло нечто, полное смертельной усталости. Демон задумался, торопливо подбирая слова, доводы, принимая и отбрасывая идеи, и когда заговорил, был уверен в каждом своем слове:
— Без тебя она погибнет.
Магистр Смерти не произнес ни слова, лицо осталось так же беспристрастным, но взгляд… Взгляд изменился, и Арвиэль мысленно похвалил себя.
— Еще только с кланом Хедуши разберусь, — заверил его Эллохар, вновь возвращаясь к бумагам.
— Конечно-конечно, успеешь к завтраку? — властитель Ада поднялся.
— Как в старые добрые времена? — с насмешкой поинтересовался наследник Хаоса.
— Да, Рэн, как в старые добрые времена, — согласился Арвиэль.