Иной мир. Бессмертные
Егоров, продержавшись совсем немного, сдался. Он понял, что перед ним именно Миша Росс и никто другой. Фантастическая реальность, вот что это такое! То, что ещё несколько минут было чем-то невообразимым, вдруг стало обыденностью. Интересно, сколько ещё всяких потрясения приготовил старческой душе этот помолодевший старый друг? Наверное очень много…
– Ты всё-таки добился своей цели, Миша… – это было единственное, что смог сказать умирающий от старости контрразведчик, а затем его ноги подогнулись и сознание закружилось, чтобы вскоре совсем потухнуть…
* * *Егорову снился сон.
Там он вновь был молод.
Легкость была не только в теле, но и в разуме…
Когда тебе сто лет, то твой мозг работает немного иначе. Увы, но он работает далеко не так, как в двадцать. Когда тебе целый век, то твой ум похож на изношенный паровоз, который с трудом способен сдвинуть с места даже самого себя.
В молодости всё иначе, разум быстр как истребитель, и вынослив как камень. В молодости ты не знаешь, что такое усталость. Молодость – это то, что бывает лишь раз. И как бы сильно не хотелось, чтобы она вернулась, возврата не будет никогда…
Сон закончился и Юра проснулся. И впервые за последние много лет он не почувствовал себя полной развалюхой. Ему не только легко думалось, но и дышалось так, будто в грудь вернули легкие из тех времён, когда он мог совершать марш-броски на десятки километров почти не ведая усталости. Тело стало словно чужим, его словно заменили… Будто подарили новое!
Но ещё больше удивили глаза. Давно растерявшие зоркость юности, они вернулись в прежнее состояние, вновь видели так же хорошо, как много десятков лет назад. Нет, это была какая-то магия, нечистая сила точно имела место быть…
– Я не понимаю! – Егоров испугался громкости собственного голоса. Не было больше скрипа изношенных голосовых связок, голос вновь стал таким, каким был в молодости. Сильный и легко способный отдавать приказы без дополнительного усиления сразу сотням человек!
Юра, не веря происходящему и желая убедиться, что ему не показалось, повторил сказанное ещё громче:
– Я не понимаю!
– И чего же ты не понимаешь, Юрий Николаевич? – поинтересовался знакомый голос, принадлежавший Михаилу Россу. – Неужели ещё не догадался? Или ты просто боишься догадаться? Давай я тебе помогу, на вот тебе зеркало, любуйся собой новым.
Матово коричневый потолок, в который только что смотрел Егоров, преобразился ровно напротив него, в миг стал зеркальным. И в том зеркале Юрий Николаевич увидел себя. Но узнал он своё тело не сразу. Ему для этого потребовались секунды в количестве не менее пяти. А затем он запричитал:
– Это что? Это я? Миша, но как? Как такое возможно? Сколько мне? Мне ведь сто лет! Сто, а не сорок! Так нельзя! Это против природы, нельзя обманывать старость!
– Нельзя говоришь, Юрий Николаевич? – Миша Росс хитро улыбнулся. – Прикажешь устроить откат? Снова состарить тебя? Так огорчу, только омолаживать умеем, старить не умеем, как-то не требовалось это раньше. Нет, если тебе сильно надо, то теоретически…
– Всё, Миша, всё, пожалуйста молчи! – Егоров наконец-то овладел собой. Подавив растерянность, сильно смешавшуюся с радостью и страхом, он заставил себя принять вертикальное положение. Хотел просто сесть, а получился самый настоящий прыжок, не рассчитал сил, по старой памяти сработал, ведь забыл уже, что мышцы могут быть такими сильными и быстрыми.
– О да, к этому я тоже долго привыкал! – Росс хлопнул товарища по плечу. – Я себя омолодил, когда мне было всего семьдесят. Но даже тогда изменения были глобальными. Не представляю какую лёгкость сейчас чувствуешь ты, Юрка. Это, наверное, как заново родиться.
– Нет, ты не можешь этого представить, Миша! – Егоров начал метаться по помещению, в котором из предметов интерьера имелся лишь литой параллелепипед высотой не менее метра, недавно служивший ему кроватью. Помолодевший, он хотел двигаться, хотел бежать сломя голову и без оглядки. Не важно куда, главное не останавливаться! Он хотел движения, желал скорости, жаждал ветра в лицо!
И Росс, щелкнув пальцами, всё изменил в одно мгновение.
Комната сменилась огромным полем, засеянным мелкой и ровной как на подбор травой. Егоров, посмотрев на себя, удивился тому, что он теперь в одежде. Был полностью голым, хорошо помнил это. Вопросительно глянув на стоящего рядом Михаила, тут же получил ответ:
– Я потом тебе всё объясню, немного позже. Сейчас просто беги. Я вижу, что ты хочешь именно этого. Дай чувствам волю, поверь в себя снова, друг мой. Ну давай уже, капитан, не стой! – Росс использовал свой командирский голос: – Беги, капитан, беги!
И Егоров побежал…
Он бежал столько, сколько могло бежать помолодевшее тело. И даже когда тело налилось свинцом от пяток до макушки, а в лёгких горела лава, Юрий Николаевич не остановился.
Бежать до конца, до победного, пока силы не покинут совсем, вот чего он хотел в данный момент. А затем, когда силы покинули, он просто рухнул в траву, отлежался и поднялся вновь, чтобы опять продолжить безумный бег, о котором, казалось, давным-давно позабыл…
– Нет, ну так ведь тоже нельзя! – Росс, отыскав друга лежащим без сил в лесу, недовольно покачал головой. – Я тебя, капитан, просто побегать отпустил. Но ты видимо что-то напутал и решил, что перед тобой поставлена цель ушатать своё помолодевшее тело. Да, дело обросло печалью, тут без регенератора не обойтись, легкие в хлам, ты даже кровью кашляешь…
Росс щелкнул пальцами и Егоров вновь почувствовал невесомость. А после неё он сразу же провалился в сон.
* * *– Твой возраст, капитан, в данный момент находится на отметке сорока-пятидесяти лет, более точной цифры я не назову. Про физический возраст говорю, про твоё помолодевшее тело. Если ты хочешь, чтобы тебе было тридцать или двадцать, то придётся пройти процедуру омоложения ещё раз. А если…
– Не хочу! – твёрдо ответил Егоров, перебив Росса. – Мне нынешний возраст самое то, о другом и мечтать нельзя! Вот только я всё понять не могу, Миша, почему же я теперь такой широкий? Или раньше таким же был? Нет ведь, не был, помню себя хорошо, мозг помолодел с телом, чёткость памяти вернулась, а с ней и все воспоминания восстановились. Помимо омоложения ты провел с моим телом какие-то модернизации? Я прав, Миша?
– Да, Юра, ты прав. Я немного изменил базовые параметры твоего организма. Ровно настолько, насколько позволяли ресурсы тела. Увы, но ты не имеешь в своей ДНК особого кода Основы и никогда не имел его, поэтому те улучшения, которые доступны мне, для тебя под запретом. Ты получил самый минимум, немного улучшенную реакцию и чуть ускоренную регенерацию. И да, чуть не забыл про физические показатели, их тоже получилось улучшить, поэтому ты и видишь изменения своего тела. Если раньше ты мог поднять одной рукой максимум пятьдесят килограммов, то теперь будешь поднимать все сто, а то и сто пятьдесят. Вот такая вот простая арифметика, друг мой. Есть ещё вопросы?
Егоров, улыбнувшись, мощно кивнул и сказал:
– Тысячи вопросов, Миша. А может даже больше…
* * *– Юрка, ты не голоден? Может стол организовать? – Росс с ожиданием посмотрел на товарища.
Егоров, растерявшись, пожал плечами, а затем ответил:
– Не знаю, Миша. Вроде хорошо себя чувствую, но в желудке да, пусто. Ты что, сам готовишь? Раньше это было для тебя равносильно каторге, я этого не забыл. Хотя готовил ты, надо признать, божественно. Впрочем, чего я глуплю? Всем ведь было известно, что Миша Росс любого дела мастер!
– Были занятия, которые не доставляли мне удовольствия. Но я нашёл выход из ситуации и, думаю, он понравится тебе.
Росс щелкнул пальцами и помещение, в котором он и Егоров находились, преобразилось.
Юрий Николаевич этого не ожидал, подскочил испуганно, и даже вскрикнул. Теперь они находились в столовой тренировочного лагеря, хорошо знакомой ему даже спустя столько лет. Он был готов увидеть что угодно, но только не её. Когда-то, ему казалось, что в прошлой жизни, они уже сидели так за столом вместе с Мишей Россом. Но тогда на столе был самый минимум еды, в стране свирепствовал голод, а сейчас стол от неё буквально ломится.