Для тебя я восстану из пепла (СИ)

Он прижимается ко мне, отвлекая от мытья посуды.
– Опять сбежала от меня, – усмехается мужчина, украдкой целуя меня за ухом.
– Тебе нужно было выспаться.
– Я выспался, – подтверждает он. – А теперь хочу вернуться к нашим планам и отвезти тебя на свидание.
– Скоро стемнеет, Глеб, не думаю, что нам стоит куда-то ехать. Тем более после происшествия тебе лучше отдохнуть…
– Во-первых, я уже давно заказал столик и всё организовал, во-вторых, это место находится совсем недалеко, всего в часе езды. В-третьих, я уже и так отдохнул, а после таких моментов, как вчера, очень хочется жить… Я не хочу ждать следующего раза, чтобы сводить тебя на настоящее свидание, ведь он может даже не наступить.
– Хорошо, – киваю я, резко разворачиваясь в его руках.
Я разделяю его чувства, мысли, эмоции. Они слишком хорошо мне знакомы. Когда-то давно он стал моим первым мужчиной, потому что я побоялась ждать более подходящего случая. Стоило ли торопиться? Сейчас у меня нет однозначного ответа на данный вопрос, но я не стану отговаривать Глеба, а сделаю так же, как поступил он: превращу наш особенный момент в по настоящему волшебный, волнующий. Я не знаю, чем обернётся наш признательный разговор, и на всякий случай хочу иметь в копилке памяти ещё одно потрясающее воспоминание, связанное с Глебом.
– Формат нашего свидания подразумевает платье или штаны? – спрашиваю у него со смешком.
– Ммм, дай-ка подумать… – усмехается он. – Платье! А я, так и быть, надену брюки и свежую рубашку, чтобы не смотреться рядом с тобой как обычный работяга-спасатель!
Я закатываю глаза. Скажет тоже!
Время близится к закату, когда мы приезжаем в небольшой посёлок. Я смотрю в окно, но Глеб проезжает мимо территории единственной гостиницы, минует все дома. Дорога тянется вдоль озера с редкими ответвлениями куда-то в стороны, пока вдруг не заканчивается небольшой парковкой у административного здания.
Информационная табличка гласит, что мы находимся на территории лебединого заказника. От восторга я начинаю визжать и бросаюсь на шею Глеба, а он со смешком сгребает меня в охапку и кружит.
Об этом месте мне рассказал он. В мой первый приезд на Алтай, во время одной из наших прогулок в самом начале нашего знакомства. Я мечтала вернуться сюда зимой, чтобы увидеть лебединое озеро своими глазами, а Глеб обещал, что обязательно покажет его мне. И вот, спустя десять лет он исполняет это обещание. Как и то, что подарит мне корги, когда я перееду к нему… Ведь это что-то да должно значить?..
Мужчина покупает билеты на мостки и корм, галантно подставляет локоть, за который я тут же берусь.
– Готова?
– Конечно! Спрашиваешь! – широко улыбаюсь ему.
– Тогда идём!
Солнце садится за деревья на горизонте, окрашивая низкие облака в золотой и розовый. По тёмной глади воды плавают сотни прекрасных птиц. Мы – единственные сегодняшние посетители, поэтому занимаем лучшие места и кидаем практически синхронно птичий корм из пакетиков. Делаем несколько кадров: я снимаю Глеба, он говорит мне, куда встать для лучшего кадра, мужчина вытягивает руку и делает селфи, быстро прижимаясь ко мне. А когда корм заканчивается, Глеб обнимает меня и мы молча наблюдаем за лебедями, пока в небе окончательно не сгущаются сумерки.
– Это прекрасное место, – шепчу я. Хочется добавить, что он был прав и я не зря ждала столько лет, когда он привезёт меня сюда, но я, конечно, не решаюсь.
– Мы сюда ещё вернёмся, – обещает Глеб так же тихо, словно, как и я, боится спугнуть этот момент. – А теперь нам пора, думаю, столик уже накрыт.
Я не особо удивляюсь, когда мы останавливаемся у гостиницы. В конце концов, поблизости это единственное место, где имеется ресторан, на многие километры пути до сюда.
Помогая мне устроиться за столиком у панорамного окна с видом на то же лебединое озеро, где в темноте, словно тусклые звёздочки, виднеются вдалеке птицы, мужчина галантно целует мою руку и тут же лихо ухмыляется.
– Ты не рассердишься, если я признаюсь, что это свидание запланировано на всю ночь?
 
– А как же Бимо? – вырывается у меня.
– Марина покормит его вечером и с утра. – Только я открываю рот для следующего вопроса, как Глеб на него отвечает: – Аркадий Степанович дал добро на твой прогул по семейным обстоятельствам. Не волнуйся, всё под контролем. Проведём ночь в лучшем номере, завтра ещё что-нибудь посмотрим, а потом вернёмся домой.
– Звучит романтично! – говорю ему, не испытывая особого энтузиазма. Разрешение Минского прогулять работу кажется мне весьма ощутимым намёком. У меня есть меньше суток, чтобы признаться Глебу во всём, иначе ему всё расскажет начальник отряда.
Смогу ли я, хватит ли у меня духу? Хороший вопрос!
***
Вечер проходит довольно мило. В небольшом зале ресторана мы одни, не считая официантов и хостес. Они ненавязчиво скрываются из виду, поэтому мы с Глебом позволяем себе много нежностей, выходящих за рамки приличия.
Пылкие поцелуи и прикосновения отвлекают от еды, и в конце концов я не выдерживаю.
– Глеб Денисович, не хотите ли вы сопроводить меня в номер?
– Уже устала, Лада? – деланно удивляется он и усмехается. – Ну пойдём отдыхать!
Едва мы входим в номер, Глеб прижимает меня к стене, целует несдержанно, шепчет всякие милые глупости.
– Совсем забыл рассказать тебе главную новость: тут есть настоящий душ! – заговорщицки говорит мне он, начиная тянуть за руку дальше от закрытой двери. На ощупь отыскивает выключатель и ручку двери и заводит меня в чистенькую ванную. От белого глянцевого кафеля с непривычки начинает резать глаза.
Глеб быстро избавляется от одежды и медленно раздевает меня. После каждой снятой вещи его губы случайным образом попадают на оголённые участки кожи; словно током прошибает от этих быстрых крошечных поцелуев.
Мужчина включает воду и втягивает меня в душевую кабинку, чтобы тут же слиться со мной в дурманящем поцелуе. Его губы алчно терзают мои. Его пальцы порхают по телу, разжигая точечными касаниями огонь желания.
Резко развернув меня спиной к себе, Глеб вжимает меня в прозрачную стенку кабины и резко входит до самого основания, прикусывая тонкую кожу на шее. Сейчас между нами нет нежности. Это не исключительно акт любви, но однозначно акт жизни. Импульсивные толчки сопровождаются громкими шлепками: его живот врезается в мои ягодицы, отчего я каждый раз ударяюсь о жёсткий пластик. Глеб кусает, лижет, посасывает мою кожу, наверняка оставляя после себя отметки. Засосы. Следы зубов. Возможно, царапины. Я не торможу его. На самом деле он не груб. Не причиняет мне боль.
На самом деле то, что происходит между нами, это как некий переход на новый уровень близости. Более откровенно. Более пошло. Более эротично.
Глеб словно торопится. Словно боится упустить хоть секунду своей жизни. Торопится урвать все подарки судьбы. И от понимания, почему это происходит, от понимания, что он действительно чуть не погиб, мне хочется взвыть от горя, даже при условии, что он рядом, со мной, во мне.
Позже мы лежим обнявшись.
– Больше всего я боялся, что не вернусь к тебе, – глухо говорит Глеб, и обжигающие дорожки слёз торопливо сбегают из моих глаз.
– Ты вернулся… – шепчу я в ответ, глотая слёзы.
– Нам повезло. Если бы не вертолёт… Вряд ли мы протянули бы до утра, не говоря уже о том, что поиски могли затянуться на несколько дней. Ты не представляешь, чего стоят минуты и часы промедления в таких условиях… Да тебе лучше и не нужно это представлять… Просто поверь на слово: нам очень повезло, что волонтёры организовали вертолётные поиски…
Я тяжело сглатываю. Вот оно, идеальное время для моего признания. Мысленно повторяю заготовленную фразу, но она кажется мне наигранной, нелепой.
И, в итоге, я просто тихо говорю:
– Глеб, это я оплатила вертолёт.
Мужчина ничего не отвечает. Тогда я поворачиваюсь к нему и вижу, что он спит.
Со вздохом укладываюсь удобнее. Придётся отложить признание на завтра.