Подчинись мне (СИ)

И мне становится жаль того времени, что потратил. Жаль себя. И ребенка этого жаль. Она угробит его еще до рождения. Я отказался привозить Маше сильный наркотик, но где гарантия, что она не найдет другого лошка, который привезет?
— Поехали, — решаю, поднимая бывшую уже девушку с пола.
— Не хочу я никуда с тобой ехать! - сопротивляется Машка, но после промывания явно чувствует себя хреново. Сил на борьбу не остается.
Решаю отвезти ее к себе домой. Там родители, пусть помогут разрулить. У папы связи, доступ в лучшие клиники. И если ребенок все же мой... не знаю, что тогда. Сейчас я не готов принимать решения.
Глава 44
Варвара
Один месяц спустя
Мы с Егором долго не могли выяснить отношения. Один раз он даже не сдержался и ударил меня, после чего я пообещала обратиться в полицию. Сказала, что попрошу Абрамова вернуть долг.
Эта ситуация очень сильно измотала меня, и я чувствовала себя как никогда уставшей. Но все же
Егор ушел. После его ухода я испытала невероятное облегчение. Буквально камень слетел с души.
Вот только легкость оказалась недолгой. Полученная при увольнении компенсация быстро разлетелась на различные нужды. Маме нужно было подготовить разные документы, в том числе быстро сделать загранпаспорт и визу. Так что мои запасы иссякли со скоростью света.
Потому снять новую квартиру не удалось, и я решила все же переехать к маме. Дядя и его семья вроде не были против. Только я все равно чувствовала себя неловко и пообещала, что как только устроюсь на работу и подкоплю немного денег, обязательно съеду.
Где-то через неделю после моего увольнения позвонила директриса. Она сказала, что может взять меня обратно, но я вежливо отказалась. Поначалу были мысли пойти устроиться в другую школу, я даже отнесла документы, но вовремя поняла, что не смогу работать с детьми. Слишком ощутимое клеймо на мне оставил Тимур. И я считала себя недостойной этой профессии.
Учительница и шлюха плохо сочетаются между собой.
Оказавшись в коридорах даже другой школы, я будто отчетливо чувствовала на себе детские взгляды. Точно от них нельзя скрыть ничего. Они видят насквозь. Разве смогут малыши уважать меня, если я сама себя не уважаю?
Нет. Конечно же, нет. И такой стыд взял, что жар мигом ударил по коже.
Потом я вспоминала о том, что мама улетела на лечение, и это придавало сил. Все не зря. Только потому я до сих пор не сошла с ума.
Несколько дней назад я устроилась на склад одного известного маркетплейса. Здесь пообещали хорошую заработную плату, а в моей ситуации это очень и очень важно.
И вот, в очередной раз вернувшись домой после смены, что выжимала из меня все соки, а ноги гудели так сильно, что хотелось заныть, я закрываюсь в маминой комнате и чувствую себя как никогда одиноко.
После душа кожа приятно пахнет, но я все еще не чувствую чистоты. Потому что Абрамов приходит ко мне каждую ночь. Во сне. Он усмехается, а потом тянет ко мне руки. Гладит.
Воспламеняет кожу. Трахает. Жестко вбивается.
И там во сне я не сопротивляюсь. Даже если пытаюсь - не выходит. Это как напоминание. О
черноте внутри. О том, что я вовсе не так чиста и правильна, как думала.
Все мои границы рушатся, точно карточный домик, когда Тимур оказывается рядом. Разламывает реальность. И я даже не понимаю - сон это или явь, пока не просыпаюсь мокрая и пылающая.
Сегодня я стою возле раковины в туалете. Это санузел на нашем складе. Хватаюсь за столешницу, с силой сжимая ее до побелевших пальцев. Подставляю промежность для безжалостных ударов крупного натуженного члена.
И мне нравится. Нравится насаживаться влажной киской на торчащий ствол чувствовать его внутри.
Потому что во сне все иначе. Там я свободна от комплексов. Там возможно все.
— Моя шлюха... - хрипит Тимур позади. — Моя грязная учительница...
Он касается пальцами напряженного клитора, и я издаю гортанный стон. Сжимаюсь всем телом, потому что вот-вот кончу.
Но оргазма не случается, потому что я просыпаюсь. От собственного крика. На самом пике. Почти кончив. Моя кожа влажная. Как и пульсирующая от возбуждения киска. Соски ноют от жажды прикосновений. Все тело напряжено.
 
Не помню, чтобы хоть раз за это время просыпалась настолько неудовлетворенной. Когда единственное, чего хочется - получить разрядку. Освободиться. Выплеснуть все.
И я без зазрения совести опускаю пальчики к промежности. Сначала ласкаю горошинку, а потом погружаю их внутрь. Двигаюсь внутри. Вверх-вниз. Снова и снова. Задыхаясь от того, что чувствую.
Представляю, как ОН делает это со мной. Тимур. Как берет, точно голодный. Насаживает. А моя киска сжимается вокруг его члена, на котором я впервые в жизни испытала такое удовольствие, что выпала из реальности, погрузившись в него с головой.
Но мне мало собственных пальцев. Это как насмешка судьбы. Больше всего на свете я сейчас хочу того, о чем так же сильно жалею. Тонкие пальчики не справляются. Не дают разрядки. Не хватает остроты ощущений.
Даже когда меняю позу, опускаясь на пальцы, хочется закричать от разочарования. Но кричать нельзя. Нельзя выдавать себя. За стенкой дядя, его жена и дети. Они не должны слышать. Нужно быть тихой... хочется кончить...
И я возвращаюсь к налившейся кровью горошинке, чтобы ускорить процесс. Ласкаю ее пальцами, надавливаю, пока подступившая волна не вынуждает меня рухнуть на кровать.
И мне требуется много времени, чтобы восстановить дыхание. А потом снова приходит она -
ненависть к себе. Вместе со слезами.
Что ОН сделал со мной? Во что превратил?
Закрываю лицо ладонями и неслышно всхлипываю. Тело до сих пор трясет. Как в лихорадке. И я обещаю себе, что это в последний раз. Больше я не стану опускаться так низко. Зарываться на самое дно.
А после наступает утро. Выхожу в кухню, пряча взгляд. Мне так стыдно перед своими родственниками. Ведь они могли что-то слышать. Но я делаю вид, будто ничего не случилось.
Ровным счетом ничего.
Неожиданный звонок в дверь заставляет нас всех переглянуться.
— Ты кого-то ждешь, Варь? - интересуется дядя.
— Нет, - качаю головой для убедительности.
— Мы тоже, - делится мужчина, но все же идет открывать.
Услышав знакомый голос, я вздрагиваю.
— Варь, это к тебе, - дядя подтверждает, что я не обозналась.
Выпускаю воздух через рот и выхожу в коридор.
— Здравствуйте, Варвара Владимировна, - во взгляде Никиты больше нет презрения и злобы. Но я все же не хотела бы встречаться с ним.
— Здравствуй, - улыбаюсь, делая вид, что рада видеть. - Что-то случилось, Никит? —спрашиваю, будто между делом.
— Да, - взгляд подростка теперь наполнен беспокойством. - Я хочу, чтобы вы помогли папе.
Глава 25
Варвара
От неожиданности я замираю. Мне требуется несколько секунд, чтобы прийти в себя.
Чтобы понять, какой ответ дать бывшему ученику.
Отпустить его сейчас домой просто так, даже не поговорив, не выслушав, будет крайне невежливо. А я привыкла к другому. К уважению и взаимопомощи.
Потому отступаю в сторону и рукой указываю вглубь квартиры, приглашая Никиту войти.
— Проходи, - комментирую при этом.
Мальчик тут же переступает порог и разувается. Заметив моих родственников, он вежливо здоровается, и я не могу не отметить этого. Как и выражения его лица. Общего состояния. И мне совсем не нравится то, что я вижу.
— Моя комната здесь, - направляюсь в спальню. И когда мы оказываемся внутри, закрываю дверь. - Присаживайся на кровать. К сожалению, больше некуда.
Никита раздумывает секунду, но потом все же принимает предложение.
— Сначала я хотел бы извиниться, - начинает подросток, и я почему-то чувствую себя неловко. В
общем-то, Никита тогда все правильно сказал. Почти. И я ни дня не винила его за неприятные слова. Он имел на них право. Как и сейчас не обязан извиняться перед той, которая и правда отдалась его отцу, как дешевая шлюха. Хотя, почему дешевая? Очень даже дорогая.