Пылающая для Древнего. Пламя (СИ)

Обмотала серым платком голову и прикрыла им лицо. Окраина города опасное место. Лишний раз нарываться на неприятности не хотелось. Поверх своего платья набросила на себя темную накидку. Обычно хожу днем, но сегодня не рассчитала, да и Лактар ждёт меня. Я ему обещала. Бледно-желтые дома с сочными ярко-зелеными лианами сменились серыми, местами почти черными развалинами. Пыльные каменные дорожки вели в полусгнившие заброшенные лачуги. Тусклый свет в окнах мигал от свечей. Пьяные тела гниющие заживо от неизвестной болезни, лежали на песке, подперев своими спинами каменные стены. Сморщилась, сильнее зажимая нос плотной тканью платка. Ужасная тошнотворная вонь стояла здесь всегда.
— Амара! — звонкий крик, — ты пришла! Я думал, ты больше не придешь, — серьезно нахмурив свои брови, произнес худощавый мальчишка. Он всегда это говорил, когда я задерживалась.
Жизнь в этом городе учит не доверять никому, чтобы не разочароваться окончательно, а то и вовсе не лишиться жизни, даже дети это понимали.
— С чего бы это? — подошла ближе к нему, всматриваясь в его лицо, бледное от застывшего страха на нем и припухшее красно-синее пятно на его скуле.
— В чем дело? — строго спросила я, скидывая сумки в песок.
— Ни в чем! — протараторил он.
На его лице был огромный синяк. Я отодвинула его в сторону, чтобы подойти к его хижине.
— Нет! Не ходи туда, Амара, прошу тебя, — уже тише промямлил он, хватая за руку, потянув назад.
Я обеспокоено посмотрела на него.
— Кто это сделал с тобой? — скрестив руки на груди, выжидающе уставилась на него.
— Мальчишка из сгоревшего дома, — протараторил он, не думая.
Для этого места это нормально. Они, как маленькие звери, добывали себе пищу сами, кто-то воровством, кто-то с ранних лет работал. С ними могли делать всё, что угодно. До них нет никому дела, их матери бросили их, обменяв на лучшую жизнь в рабстве у эрнов, кого-то отправили на черную площадь, а кто-то просто гнил на улицах под хмельным дурманом.
Послышался шум за углом его дома. Я отодвинула его.
— Амара!
Моим глазам открылась ужасная картина: пьяный эрн пинал мальчишку, ровесника Лактара.
— Щенок, мелкий выблядок, будешь своими руками меня еще трогать, — орал он, продолжая его пинать, шатаясь.
Мысли судорожно метались в голове. Он забьет мальчишку до смерти, и ничего ему за это не будет. Злость заполонила разум. Схватила свою сумку, вытащила лепешку из нее, и направилась к ублюдку.
— Мой господин, — спустила платок, освобождая длинные волосы, приоткрыв накидку, чтобы был виден маленький вырез в ложбинку грудей, тонкого платья.
Он повернулся, уставившись затуманенным взглядом на меня.
— Вот это цыпочка, — заржал он, оставив мальчишку в покое.
Сердце бешено стучало в груди. Что делать дальше, я не знала…
«Решу по ситуации», — отвлекала сама себя, вцепившись в лепешку сильнее, чтобы не было видно в темноте, как дрожат руки от страха.
— Не найдется масла для свежей лепешки или кувшина молока? — нежно проговорила я, надеясь на то, что он не заметил, как голос дрогнул от испуга.
— А что, похоже, что я с маслом или кувшином слоняюсь в этой дыре? — сощурил глаза.
Хоть был и пьян, но не глуп. Моя ошибка. Благо, Лактар сообразил, что нужно оттащить своего друга в безопасное место. Пока я следила за мальчишками, эрн успел сделать пару шагов ко мне, оказавшись рядом, опаляя хмельным горячим дыханием.
— Все еще хочешь молока и масла? — скользкая улыбка появилась на его лице.
Я попыталась сделать шаг назад. Он ухватился за мой локоть.
— Куда?!
— Убери свои грязные лапы, — прошипела ему в лицо, как ядовитая змея.
Он заржал, откидывая голову назад.
— Так и знал. Твой выблядок.
Я молча прожигала его своим взглядом. От него разило дорогим ликером и потом.
— Эй, Ржавый, выходи. Искать не надо больше никого, я нашел одну. Нам хватит.
Я перевела взгляд с него на другого, что вышел с двумя мальчишками из темного угла. Еще один эрн. Он держал мальчишек за шкирку. И похотливо улыбался.
— Ну что, принцесса… — хмель словно сполз с его лица. — Либо пойдешь с нами молча, либо щенков твоих на лоскуты порежу и скину в ближайшую канаву.
 
— Да, Ржавый? — прокричал он своему другу.
— Пусти их, — прошипела я.
— Вот и умница. Пошла, — толкнул он меня вперед.
Паника сковала мое тело. Мы удалялись в конец поселения, в дикие земли. Нервная улыбка появилась на моем лице. Мне было холодно. То ли из-за ветра с диких земель, то ли из-за лютого страха. Мы вышли на пустырь за границу диких земель. Я остолбенела. Не могла идти дальше. Воспоминания о том, что пережила там, ожили в моей голове, пугая до смерти. Я не выдержу ещё раз, нет. Пусть убьют, но туда не ногой.
— Пошла. Давай, — он толкнул меня в спину.
— Не трогай меня урод! — прокричала я в отчаянии. Я знала, тут никто не услышит, даже там никто бы не помог. Я сама виновата.
Он больно схватил меня за запястье, прошипел в лицо:
— Я отымею тебя во все твои нежные дырочки, так что после меня в тебя не захочет всунуть даже пьянчуга своим вялым стручком.
— Убери! Свои! Руки! Ублюдок! — прорычала ему в лицо, выдергивая руку.
Резкий удар по лицу. Рухнула в песок. От боли навернулись слезы. Он двинулся на меня, я стала отползать назад, царапая о мелкие камушки свои ладони.
— Ржавый, держи ее. Я тут не собираюсь бегать по пустоши всю ночь, — прорычал этот ублюдок с волнистыми тусклыми волосами, скидывая с себя потный синий камзол.
Эрн с рыжими короткими волосами, которого звали Ржавым, схватил меня за руки, прижимая к песку. Я дергалась, кусалась. Смогла вырваться. Вскочив, рванула вперед, в темноту. Страх управлял моим телом и разумом.
— Вот сука! — проорал светловолосый.
Пробежала не долго. Один из них догнал меня, повалил на прохладный песок. Потное тело навалилось на меня своей тяжестью.
— Вот так, сука, — хрипел мне в ухо светловолосый ублюдок, опуская руку к моему бедру и задирая платье. Дернула затылком, ударяя его в лицо, стала кричать, извиваясь под его телом.
— Тварь! — сплюнул в песок кровью. Эй, помоги, — крикнул эрну.
Но тот молчал.
— Все самому приходится делать — проворчал он, вжимая мое лицо в серую пыль. Холодная сталь коснулась шеи.
— Дернешься — прирежу, — прохрипел он мне в ухо. Отпустил мою голову, прижимая лезвие к горлу.
От возбуждения мерзко сопел в ухо. Закашлялась от жуткого страха, от беспомощности. Давилась слезами, содрогаясь всем телом.
— А теперь куда смелость делась, а сучка?
— Чтоб ты сдох! — прорычала я, сгорая от унижения и осознания того, что сейчас произойдет. Зажмурила глаза, часто вдыхая и выдыхая серую пыль у себя под носом. Его рука дернулась, задевая кожу на шее острым лезвием. Вспышка боли. Мелкие багровые капли сорвались на песок с гладкого лезвия.
— Тэр, — позвал странным голосом Рыжий.
— Отцепись! — прорычал надо мной светловолосый.
Сорвав с меня нижнее белье, провел своей ладонью по нежной плоти. Стал расстегивать свои штаны.
— Надо валить, Тэр! — уже орал его друг.
Горячая плоть прислонилась к бедру.
— Древние… — простонал этот урод, вжимаясь в меня своим членом.
— Тэр… Тэр… — уже тише стал звать своего друга эрн, всматриваясь в стремительно приближающуюся точку.
— Древние, прошу, — взревела я в темноту, от отвращения заливаясь слезами.
— Тэ… — уже громче крикнул Рыжий, резко замолкая.
Одним броском огромный зверь перекусил туловище эрна пополам, подбрасывая в воздух словно игрушку. Светловолосый эрн резко вскочил с меня, натягивая свои штаны, уставившись на приближающуюся к нему окровавленную морду трэпта. Я отползла назад, в ушах стоял звук переломанных костей, истошные крики рыжеволосого воина, и его глаза, в которых навечно застыл животный ужас.
Тот, что минуту назад был на мне, теперь разбросан по пустыне мелкими ошметками. Зверь будто нарочно выплюнул его голову прямо передо мной, его стеклянные глаза уставились на меня, а его рот был искажён в немом крике.