Пылающая для Древнего. Пламя (СИ)

Кровь. Всё в крови.
***
Я забыла, как дышать. Обхватила свои колени и вросла в песок, всхлипывая от накатившего ужаса, слезы текли ручьем. Меня трясло. Блестящее черное туловище трэпта с глубокими ранами на нем рухнуло рядом со мной, издавая пронизывающий протяжный стон, разлетевшийся глухим эхом по пустыне, содрогая песок. Вспомнила этого зверя в ту проклятую ночь. Паника стала заполнять мое тело, не давая вздохнуть. Я медленно стала подниматься, заставляя себя дышать и передвигать ногами. Вместо одного глаза, у него была загноившаяся рана. Зверь повернул свою морду ко мне. Застыла на месте, вздрагивая, закрывая рот рукой, чтобы не закричать. Попытался взреветь, но вышел глухой стон. Я медленно отходила назад. Потом развернулась и побежала, не разбирая дороги.
— Его зовут Ратмир, — в памяти всплыл бархатный тягучий голос. Я остановилась так резко, что рухнула на колени, сжимая платье на груди от ноющей боли, пронзившей мое сердце. Боль ослепила меня. Сильно зажмурила глаза, восстанавливая дыхание. Вдох. Выдох. Вдох.
— Амара!! — крик приближающегося Лактара.
— Прости меня, — упав на колени рядом со мной, проревел смугленький мальчишка сквозь горячие слезы. Я позвал друзей, мы бы тебя нашли, клянусь, — кричал он, обнимая меня за шею.
Открыла глаза. Отстранила его от себя дрожащей рукой, мне не хватало воздуха, было трудно дышать. Провела ладонью, по его мокрому от слез лицу.
— Все хорошо. Мальчишки не плачут, помнишь, — выдавила улыбку из себя.
— Да-а, — заикаясь от слез, проговорил Лактар, вытирая свои слезы тыльной стороной руки.
— Спасибо, Амара! — прошептал кареглазый мальчишка.
— А теперь бери друзей и раздай им то, что я принесла для вас, — он порывисто обнял меня и убежал к друзьям. Я рухнула без сил в песок, закрывая ладонями лицо. Слезы лились градом от пережитого страха.
— Лиана… — легкий ветерок подхватил мои волосы. Голос доносился со стороны границы диких земель. Повернулась, всматриваясь в темные развалины. Вытирая ладонями лицо.
Заставила себя подняться. Нужно помочь мальчишке. Пока ребята наслаждались лепешками и жирными кусками птицы в новых штанах и рубашках, я погрузилась в свои мысли, накладывая лечебные мази на мальчишку, которому сильно досталось от эрна. Он сломал ему ребра и лишил одного зуба. От успокоительного и обезболивающего настоя он шумно постанывал во сне. Я никак не могла вспомнить, что произошло со мной в день единения. Только морду трэпта. Белые клыки. Много боли. Бессмысленные отрывки, которые не могу собрать в единую картину. Сейчас этот трэпт выглядел изможденным. Этот голос. Его зовут Ратмир. Сердце снова заныло.
— Амара! — громче позвал Лактар
— Мне нужно сырое мясо и ядовитый блуй, что я приносила тебе пару дней назад.
— Что?! — не понял смуглый мальчишка, с розовато-синим фингалом под глазом и воспаленной скулой.
Я вскочила, начала перебирать его полки с нужными травами и со стола забрала одну сырую птицу.
— Я принесу тебе завтра еще две!
— Ты куда?!
— До завтра!
— Амара?!
Захлопнув дверь, помчалась к границе. Чем ближе я подходила к ней, тем легче становилось в груди. Трэпт лежал на том же месте. Не шевелился.
Вот трэпт! Кинув сумку в песок, ругнулась про себя. Нервно вскинула руки вверх, опуская на голову. Ходила взад-вперед, боролась со страхом и здравым смыслом, поднимая руку ко рту, нервно опуская обратно, и так пару раз. Не могу решиться подойти. Я просто топталась на месте. Пыталась собраться духом.
— К трэпту все! — ругнулась я, поднимая сумку с сырой тушкой и травами.
Подошла к нему вплотную. Но он так и не повернул свою морду ко мне. Половина шипов была оторвана с мясом. Из глубоких ран сочился гной. Прерывистое тяжелое дыхание зверя. Я закрыла рот рукой. Он гнил живьем. Мне было жаль его до глубины души и так же страшно. Раньше я не испытывала страха к ним, но после пережитого в ту ночь не могла перебороть свой страх. Вытянула руку, чтобы дотронуться до его глянцевой кожи. Мои пальцы дрожали, а сердце выпрыгивало.
 
Он завибрировал, от моего прикосновения, обжигая ладонь. Я медленно обошла его, рассматривая глубокие раны и старые шрамы, проводя своей рукой по зажившим рубцам на его глянцевой чешуе, забыв обо всем на свете.
Приблизилась к его морде. Он открыл огромный глаз, в котором затихало оранжевое пламя, и снова закрыл, выпуская рык. По щекам потекли слезы. Стирая с лица ладонями соленые капли, достала из сумки нужные мне травы и смешала с водой. На каждую его рану стала наносить приготовленную массу. Этому научилась от отца. Эта смесь вытянет гной. Всю ночь я удаляла гной из его ран, наносила раз за разом новую смесь, удаляя снова и снова сочащийся гной. Руки ныли.
От пощечины жгло лицо, а пальцы сильно щипало от разъедающих трав. Присела на пару минут на песок, прикрыв глаза, разрешая себе немного отдохнуть. Не заметила, как провалилась в сон. Проснулась от припекающего солнца и жгучей боли от мелких камушков на лице. Платье было полностью мокрым и мерзко прилипало к телу. Пот стекал ручьем. Отряхнув прилипший песок со своего лица, поднялась.
Я еще минут десять стояла, как вкопанная, вспоминая сегодняшнюю ночь. Трэпта не было. Только огромная лунка в песке была вдалеке от меня. Побрела домой, где меня уже ожидал неприятный сюрприз.
— Где ты была?! — брат был в бешенстве.
— У мальчишек, — виновато ответила я.
Пока он шипел как разъяренный трэпт, накладывая лечебную мазь на рану на моей шее и ткань со зловонной мазью на вспухшее лицо, в дверях мастерской появился тэрн Вашт.
— Мэрн, хочет тебя видеть сегодня, — процедил он мне, уничтожая своими грозовыми глазами.
— Что?! — вдвоем прокричали мы с братом.
— Надеюсь, ты понимаешь, кем она станет после мэрна в этом городе, — процедил он уже моему брату.
Брат резко поднялся, делая шаг к тэрну. Я остановила его, упираясь своей ладонью в его широкую грудь. Успокаивая.
— Я помню, Камаль. Никаких сюрпризов. Я сделаю все, чтобы не остаться там. — Он плотно стиснул зубы. Я обняла его.
Тэрн Вашт вышел, хлопнув дверью.
— Ты вся мокрая, — серьезно сказал мне Камаль, всматриваясь потемневшими синими глазами.
— Дождь? — улыбнулась я.
Пока брат причитал, как старый Мади, я наполняла сумку иглами, булавками, ножами и тканями.
«Хочет костюм — он его получит», — ругнулась про себя.
— Я по глазам вижу, ты что-то задумала, Ама… — устало сказал брат, останавливая меня за плечо.
Нахмурилась, закусывая губу. Он был прав.
— Не наделай глупостей, Ама, я тебя прошу.
— Не буду, — вышла за дверь, закрывая лицо белой полоской ткани от платка.
— Я готова.
Тэрн Вашт брезгливо посмотрел на мое промокшее грязное платье и усадил позади себя.
Оглянулась на брата. Он подпирал плечом дверь нашей мастерской, скрестив руки на своей груди, качая головой, сощурив свои изумительно синие глаза, будто знал, чем все закончится…
  
Глава 7
 
Увеселительная музыка доносилась до моих ушей, раскатистыми вспышками. Сидящий на песке музыкант, ловко отбивал удары ладонями по натянутому кожей деревянному обручу, сплетаясь с звонкими мелодичными голосами двух девушек, чьи тела заводили своими откровенными танцами собравшуюся толпу эрнов.
Мелодия была чувственной, нежной, но с каждым пылким движением их тел становилась всё более грубой, агрессивной, резкой. Как и их жажда стать бесправной рабыней только для одного из тех, чьи глаза жадно впитывали их оголившиеся тела голодными, скользкими взглядами. Металлические звуки врезались в музыку острыми лезвиями, ломая ее, уродуя.
Одна из девушек внезапно запнулась, испуганно опустив глаза себе под ноги, но, взяв себя в руки, ловко влилась в бесконечно-энергичный танец подруги, от которого потоком нагревающегося воздуха от ее горячего тела взметнулась вверх ее короткая пестрая юбка, оголяя худые длинные ноги. Взгляд упал на ее щиколотки. Тяжелые удары звонких цепей были не музыкой, а предвестником их долгой и мучительной пытки в стенах города Солнца. В ее израненные щиколотки впивались ржавые тяжелые кандалы, стирая нежную кожу до самого мяса, смазывая проржавевший старый металл сочащейся кровью из разодранных ран. Длинные цепи с крупными металлическим звеньями тянулись, извиваясь, к одной из высоких каменных стен.