Рыцарь в сияющих доспехах (СИ)

Можно было честно сказать, что Алекс спас ей жизнь. Чтобы показать его значимость в личной системе координат, и что Майеру до атованца как пешком до Ядра. Но никогда не знаешь, когда и как умный человек использует против тебя твои же слова. Поэтому Тайни ответила по-другому:
— Тебя это не касается.
— Понимаю, — кивнул собеседник. — При таком печальном опыте общения с близкими мужчинами, — тут он взял девушку за кисть указал пальцем на крохотную матовую бусинку на предплечье, — недоверие — правильная политика.
Бусинка, несомненно, представляла собой подслушивающий жучок. Роул встала как вкопанная.
— Не бойся, я дезактивировал его прежде, чем ты рассказала про свою маленькую тайну, Тайни, — покровительственно улыбнулся Майер.
Жучок. Девушка прислушалась к своим чувствам. Ничего. Она ничего не ощущала. Абсолютная пустота внутри. Похоже, от перегрузок "ощущалка" сломалась. Окружающая действительность внезапно обрела окончательную ясность и стала похожей на стол для покера. Карты Тайни оставляли желать лучшего, если бы не внезапно обнаруженный в рукаве джокер в лице Себа. У Виктора выигрышной комбинации нет, в противном случае он бы не в жучок сейчас тыкал, а командовал парадом. У Алекса отнюдь не роял стрит флеш. Увы, если детектив считает, что Тайни что-то от него скрывает, то с очень высокой вероятностью можно предположить, что он утаивает часть сведений. Это бы не было проблемой, если бы не мешало оценить общий расклад. Что ж. Противники, включая тех, кто строит себя союзников, сильные. Придется напрячься. Тем более что колода не разобрана, и впереди маячит шанс усилить позиции. Главный противник инкогнито, и хотя по лицу у него ничего не прочитаешь, Тайни всерьез полагала, что он блефует. Да, у него есть пара. Но этого недостаточно для надежного выигрыша. Он выжидает. Надеется, что остальные пропасуют. Хрен дождется.
— Очень любезно с твоей стороны, хотя мне скрывать нечего. Поднимать тему космодесанта с Алексом я просто не вижу смысла, — спокойно продолжила Роул, осознав, что так и есть. Порыв безразличия сорвал иллюзорный налет близости с отношений и унес в даль далекую. И скатертью дорога. — О чем ты хотел поговорить?
— О многом, — столь же безэмоционально сообщил Майер. — Но сейчас тебе не до этого.
Тайни кивнула.
— Поэтому давай обсудим, что у нас есть по делу твоего брата.
— А что у нас есть? — поинтересовалась Тайни.
В отсутствии детектива Виктор вел себя… привычно. Будто межу ними не было ни бегства Тайни, ни признания Майера. Именно таким тоном, с такими жестами Вик обычно говорил на серьезные темы. Не один же секс связывал их раньше. С ним всегда было интересно поболтать. Майер утверждал, что это взаимно. Насколько он был искренен — большой вопрос. Но сейчас это не играет ни малейшей роли. Возможно, потом, когда "ощущлака" заработает, Тайни станет обидно. А сейчас плевать.
Виктор, как всегда, говорил по существу. Начал с того, что знал о развитии ситуации с китиарской группой. Что читал в прессе, что улавливал краем уха в банке и ресторанах, о чем спрашивали те, с кем он непосредственно общался. Из информации следовало, что никакого "вируса ненависти" к Китиаре в тех слоях общества, где вращался Виктор — а он себя не ограничивал, эпатаж у Майера всегда стоял выше снобизма — не наблюдалось. Выходило, что проявления нетерпимости носили локальный характер и сосредотачивались исключительно вокруг китиарцев-исследователей. Неведомый противник наносил точечные удары, не забывая создавать видимость массовости выступлений.
Затем Виктор рассказал, что есть у полиции. Улики, результаты вскрытия, протоколы допросов по делу. Он не скрывал, что официального допуска к материалам не имеет. Но этические проблемы китиарку и раньше не беспокоили. Роул смогла представить передвижения исследовательской группы в злополучную ночь захвата. Общая картина происходившего, исходя из общих улик, объясняла поведение Коллингейма. Но не извиняла. Казалось, еще чуть-чуть, и всё станет понятно. Не хватало малости — понять, какое отношение группа Оуэна имела к нирване. Синхронно мыслям вжикнул комм. Мама сообщила, что получила доступ к резервной копии данных Эмиля. Работает с формулами. Вот оно, недостающее звено. Но интуиция подсказывала, что они не успевают.
 
От Института до отеля пешком было минут пятнадцать-двадцать. Именно столько времени занял рассказ Майера. Тайни задумалась, приглашать ли китиарца. Учитывая, что мама должна справиться довольно быстро, всё же стоило пригласить. Хакерские таланты Виктора могут оказаться очень кстати. А если Роул его сейчас отпустит, где его потом искать? Тем более, вел себя Майер исключительно в деловом ключе. Предложения он ожидал и отказываться не стал.
В номере их ждал очередной комм. Сообщение недвусмысленно говорило о том, что за ними следят, но визит к Коллингейму остался незамеченным. А если замеченным, то у Алекса дома жучков точно не было. Китиарка достала свой коммуникатор и наговорила сообщение: "Ждем тебя в отеле. Очень срочно" И, подумав, добавила: "Пожалуйста". Вежливость за покерным столом — знак хорошего тона.
Не успела Тайни войти в комнату, как раздался вызов комма. Алекс не скрывал раздражения. Мальчика лишили любимой игрушки.
— Что случилось? — Вопрос просочился сквозь зубы.
— Всё расскажу при встрече, — ответила китиарка.
Встреча будет не из приятных.
— Всё ли? — Глаза детектива превратились в щелки, будто он пытался напрячь зрение и разглядеть, что же скрывается по ту сторону комма.
И разговор будет нелегким. Однако пора раскрыть карты перед союзниками.
— Всё, — выдохнула Тайни.
Она честно раскроет все карты. Которые на руках.
— Какой у тебя план? — спросил Майер, окунаясь в гостеприимные объятия дивана.
Роул "подозвала" столик с баром и вынула оттуда бутылку с коньяком. Капельку расслабиться сейчас не помешает. Смелости набраться. Она повернула голову к гостю и вопросительно подняла бровь. Вик кивнул. Тайни вынула два бокала и булькнула в них на палец. Майер потянулся за своей порцией и отсалютовал. Роул на автомате отзеркалила жест и сделала глоток. Напиток обжог горло, лишив на мгновение язык чувствительности, а потом наполнил рот и нос букетом вкуса. Ничего так коньячок для провинциальной дыры.
— Дождаться звонка от мамы и приезда Коллингейма, — наконец произнесла Тайни, откидываясь в кресло.
— А ты сильно изменилась за два последних года, — невпопад обронил Виктор, глядя в бокал, где покачивал напиток.
— Чем же?
— Стала взрослее. Нет, не так. Стала более… зрелой.
— А ягодка созрела… — фыркнула Тайни, но Виктор проигнорировал ее сарказм.
— Ты раньше была как котенок-подросток. Очаровательный, но немного угловатый и нескладный. А теперь ты превратилась в кошку: холеную, грациозную. Породистую. Раньше тебя увлекала игра в ловлю мышей. Теперь уничтожаешь их профессионально и безжалостно. Ты стала умной, хитрой и изворотливой. Ты всегда готова приземлиться на четыре лапы. Я восхищаюсь тобой. Я хочу, чтобы ты родила мне ребенка. И даже готов ради этого принять гражданство Китиары. — Пока Роул пыталась поймать за хвосты мысли, разбегающиеся в разные стороны, Виктор одним глотком допил содержимое своего бокала. — А ничего так коньячок для провинциальной дыры, — заключил он, как будто так и надо.
Теперь Майер сидел, широко разведя колени и подавшись корпусом вперед. Он упирался локтями в колени, а в пальцах крутил пустой стакан. Лицо его было невозмутимо, голова чуть наклонена вбок. Он смотрел Тайни прямо в глаза.
— Вик, тебе не кажется, что твои признания несколько несвоевременны? — выдавила она сквозь смущение.
— Отнюдь. Брата твоего мы найдем, — уверенно произнес Майер. — Нет, я не замешан в его похищении, и если бы предполагал, что икашникам грозит серьезная опасность, постарался бы помочь. Но у нас есть ты, я, твой командир и детектив. Мне, как ты понимаешь, Коллингейм не нравится. — Собеседник поставил бокал на столик и вернулся в прежнее положение, только пальцы собрал в замок. — Но он молодец. — Пальцы в замке до бела сжались. — Сложно не признать. — Кисти рук вновь расслабились. — Думаю, ты сумеешь разыграть свои карты, и у противника не останется ни единого шанса.