Мой желанный и неприступный маркиз
— Лорд Фейрлэм очень щедр. — Она оглянулась через плечо, чтобы убедиться, что никто из ее друзей не слышит их беседы с продавцом. — Он давний друг нашей семьи, — добавила она, чтобы пресечь любые кривотолки о том, почему маркиз покупает книги даме, которая не является его родственницей.
Но ей не стоило волноваться. Продавец был настолько доволен еще одной продажей, что не ставил под сомнения мотивы джентльмена.
— Все готово, прошу вас, — он протянул ей еще одну книгу. — Надеюсь, вы получите удовольствие от чтения.
— Благодарю. Всенепременно, — заверила она, отворачиваясь и едва не наталкиваясь на лорда Чандлера.
— Вы купили вторую книгу! — снисходительно прокомментировал он.
— По совету продавца, — ответила она, чувствуя себя неимоверно глупо из-за того, что приходится лгать о книге, которую она продолжала прижимать к груди. — Пойдемте?
Несколько часов спустя Темпест вошла в свою спальню, отослала служанку, сказав, что ей необходимо побыть одной. Не теряя ни минуты, она развязала бечевку и распаковала книгу.
— «Поэтические пустяки» Энн Суонси, — прочла она вслух и покачала головой. — Неожиданный выбор, лорд Фейрлэм. Если только вы были в таком же смятении, что и я.
Темпест открыла книгу, пролистала несколько страниц, пока не дошла до первого стихотворения. Здесь она и обнаружила его визитную карточку. Перевернула ее. Карандашом Шанс написал следующее:
«Пятница. Два часа. Египетский зал».
Наверное, ее должна была бы обидеть столь лаконичная манера письма, но в книжной лавке было столько свидетелей, что было не до учтивости.
Откровенно говоря, и записка, и место встречи ее заинтриговали. Ей хотелось вновь увидеть Шанса. Встреча с ним сопряжена с большим риском. «Принять его приглашение или отклонить? Как мне следует поступить?» — задавала она себе один и тот же вопрос, постукивая карточкой по подбородку. У нее три дня. Наконец она сосредоточилась на названии первого стихотворения, прочла и радостно засмеялась.
«Скажите мне, это любовь?»
Неужели она влюбилась в лорда Фейрлэма? Слишком рано, чтобы делать выводы, но она восприняла название стихотворения как знак свыше — она должна встретиться с маркизом.
Глава 14
— С чего это ты неожиданно воспылал интересом к Египетскому залу? — поинтересовался Торн у Матиаса, когда они входили в зал с коллекцией естественной истории и редкостей Уильяма Баллока 3. — Мы уже засвидетельствовали почтение экипажу Наполеона, и я не намерен вновь пробираться через толпу зевак, чтобы на него посмотреть.
— Я так и знал… Следовало пригласить с собой Сент-Лиона, — поддразнил Матиас. — Он куда сговорчивее.
— Отчего же не пригласил? — Торн с испугом оглядел центральный зал. В это время дня в музее было многолюдно: посетители протискивались между чучелами, огромными витринами с артефактами и скульптурами.
— У них с Рейнбо другие планы. Похоже, они собрались на ипподром, — рассеянно ответил Матиас.
— А тебе интереснее в музее? — В голосе кузена звучало неподдельное удивление. — Ты с лошади упал?
Матиас покачал головой.
— Перестань ныть. Мы здесь ненадолго. — Оглядываясь назад, он понимал, что следовало дать леди Темпест более точные указания.
— Слава богу! Хоть одна хорошая новость! — воскликнул Торн, послушно следуя за маркизом, который осматривал основной зал. — И когда мы сможем уйти?
— Скоро, — Матиас остановился так резко, что Торн едва не налетел на него. — В таком огромном зале, она, должно быть, почувствует себя слишком на виду. Наверное, она решила подождать в одном из залов поменьше.
— Кто?
— Если у нее хватит смелости со мной встретиться, — пробормотал он скорее для себя, чем в ответ на вопрос своего кузена. — В последнюю нашу встречу она велела мне держаться подальше. Ты не поверишь, насколько она может быть упрямой.
— Не сомневаюсь, — сухо ответил Торн. — Ты не хочешь назвать имя этой упрямицы, которой хватает здравого смысла держаться от тебя подальше?
— Давай обыщем Римскую галерею. — Когда Торн схватил его за руку, глаза Матиаса прояснились, он нетерпеливо взглянул на приятеля. — Кто-кто? Леди Темпест!..
Кузен еще сильнее сжал руку Матиаса, удерживая от дальнейших поисков.
— Дочь Норгрейва? Что, черт побери, ты задумал? Я полагал, что ты решился держаться от нее подальше, избегая даже случайных встреч в городе.
Матиас пожал плечами.
— Благими намерениями… и так далее. Наверняка я бы последовал своему плану, если бы не поцеловал ее.
Торн выругался себе под нос.
— Тебя преследует желание пораньше покинуть этот мир, братишка? Уверяю тебя, Маркрофт с радостью тебе в этом поможет и без колебаний отправит через ближайшие ворота в ад. Ни для кого не секрет, что он убьет тебя, как только заметит, что ты поглядываешь на его любимую сестру. Трудно представить, что он сделает, если узнает, что ты к ней прикасался. Не говоря уже о ее задире-папаше, который убьет тебя, если узнает, что ты волочишься за его дочерью.
— Да брось ты! Я ничего не собираюсь ему рассказывать, — ответил Матиас, стряхивая руку кузена и направляясь в Римскую галерею. — Могу я рассчитывать на твое молчание?
— В знак преданности тебе и твоей семье мне следовало бы направиться прямиком к твоему отцу и удержать тебя от безумства, которое затмило тебе разум, — пригрозил Торн тихим шепотом, но Матиас все отлично расслышал.
Он обернулся и схватил кузена за грудки.
— Если ты расскажешь об этом отцу или вообще кому-нибудь без моего на то разрешения, я разорву тебя на куски голыми руками. Я ясно выразился?
— Господи! — Торн отбросил руки Матиаса и поправил сюртук. Он в душе негодовал, но голос его оставался ровным. — Я тебя никогда не предам. Даже если ты будешь вести себя как последний кретин. А как же мисс Кинг? Или ты уже о ней забыл?
— Решил оставить ее как добычу для Маркрофта, — ответил он, сдерживая свой темперамент. Он не хотел напугать леди Темпест.
— Значит, это месть, — негромко подытожил Торн.
Неужели его привлекла сестра Маркрофта как способ досадить брату? «Нет!» — мысленно он отмахнулся от этого предположения. Если бы он хотел отомстить, он бы стал преследовать обеих: и леди Арабеллу, и леди Темпест. Он чувствовал, что с младшей сестрой было бы куда меньше хлопот, чем со старшей.
Матиас поджал губы.
— Мой интерес к леди Темпест не имеет никакого отношения к мести. Честно признаться, когда я рядом с ней — вообще стараюсь не думать о ее брате.
Торн сочувственно улыбнулся.
— Ого, да ты лелеешь нескромные надежды, дружище?
— Из-за него мне приходится вести себя как монах, и за это я еще больше его ненавижу, — раздраженно ответил Матиас. Напоминание Торна о том, что он застал мисс Кинг в объятиях Маркрофта, ничуть не улучшило ему настроение. — Если он узнает, что я ухаживаю за его сестрой, это будет для него куда меньшей неприятностью, чем он заслуживает.
Его кузен неприкрыто ужаснулся.
— А ты ухаживаешь за ней?
Матиас беспечно пожал плечами.
— Пока да. — И видя, что Торн молчит, вынужден был добавить: — Я предложил девушке дружбу. Что в этом плохого?
Кузен мудро решил придержать язык, они вместе вошли в галерею.
Зал был метров восемнадцати в длину и чуть более семи с половиной в ширину. Через три сводчатых окна свет лился на бесчисленные вазы, колонны, мраморные статуи и таблички.
Матиас заметил леди Темпест, стоящую у бюста римского императора. На ней было бледно-желтое платье, поверх темно-синий шерстяной жакет. На вход в зал она даже не смотрела. Склонив голову, она что-то рисовала в своем блокноте.
От Торна тоже не укрылся ее отрешенный вид.
— А дама явно так и томится, ждет с тобой встречи…
— Веселишься, да? — усмехнулся Матиас, не желая, чтобы кузен испортил ему радость. Поглощенная своими делами или нет, но леди Темпест ждала его. — Давай поприветствуем нашего нового друга.