Во что поверит сердце (СИ)

 - Какой шикарный и необычный экземпляр, - Мортиан прошелся вокруг Арта, тот стоял с каменным выражением лица, разглядывая обои, - только скажите мне, милый юноша, почему ваш питомец одет? Вы что, с этим зверем обращаетесь как с человеком? И почему на ошейнике нет цепочки? – Мортиан смотрел на меня, качая головой, - еще, молодой человек, вам надо купить хлыст, потому что ваш демон слишком крупный, так просто с ним не управиться. Он у вас здоров? Вы смотрели, у него все зубы на месте?
 Недолго думая, Мортиан протянул руку к Арту посмотреть его зубы. Арт ехидно улыбнулся, клыки удлинялись прямо на глазах и щелкнули звуком захлопнувшегося капкана в миллиметре от протянутой руки.
 Мортиан, по-бабьи взвизгнув, отпрянул назад. Я едва сдержал улыбку, а Валент хмыкнул, замаскировавшись под кашель.
 - Он у вас необученный! – обиженно проорал Мортиан, потом, немного успокоившись, предложил, - оставляйте его в клубе на месяц для дрессировки, когда заберете, будет как шелковый.
 - Нет, спасибо, я уж как-нибудь сам, - проговорил я.
 - Как хотите, - недовольно поморщился Мортиан, - а ритуал вступления можно пройти сейчас.
 - Что я должен сделать? – улыбаясь, спросил я.
 Мортиан сунул мне в руки хлыст, вроде обычный хлыст, который используют для лошадей, вот только конец его был утяжелен металлом.
 - Вы должны показать свою власть над демоном, заставьте его раздеться, потому что в клубе я не потерплю одетых как люди зверей, поставьте на колени, пять раз ударьте его хлыстом, и отныне вы будете вхожи в высшее общество демонологов.
 Избить? За что? Я в недоумении посмотрел Мортиану в лицо, почему-то я решил, что это шутка, но он строго и выжидающе смотрел на меня. Я перевел взгляд на Валента, тот самодовольно улыбался мне в глаза. И тогда я посмотрел на Арта. Он стоял абсолютно спокойно, на лице застыло отстраненно–холодное выражение, вот только голова была вздернута выше, чем обычно, и казалось, что он смотрит на меня чуть прикрытыми глазами.
 - Нет, - сказал я, бросая хлыст под ноги владельцу клуба, - ваш клуб не слишком респектабельное место для моего демона, уж если сам владелец руки распускает, я боюсь, что мой демон у вас тут плохих привычек нахватается. Я и сам ни минуты тут не останусь! – заявил я, вгоняя Валента в ступор, развернулся и пошел к двери.
 Покидая клуб, уже на ступенях я обернулся посмотреть, идет ли за нами Валент, и наткнулся взглядом на улыбку Арта. Тот всеми силами пытался сдержать ее, но у него плохо получалось.
 Злой и раздраженный, Валент на выходе чуть не прибил меня дверью, хорошо, Арт вовремя ее поймал, зато досталось Валенту, рассчитывающему, что она распахнется настежь. У него и так настроение было не очень, а с разбитым носом оно упало ниже некуда, и Валент сорвался. Потому что по-другому я не могу объяснить, почему он бросился на Арта. Только вот драки не получилось, то есть совсем и абсолютно.
 Арт выбросил руку вперед и поймал Валента за шею. Валент задыхался и двумя руками колотил по руке Арта, а тот спокойно наблюдал за этим, впрочем, не давая Валенту задохнуться окончательно.
 - Арт, прекрати, - попросил я, - он больше не будет драться.
 Арт разжал пальцы. Валент безвольно осел на ступени.
 - Сволочи! – Валент шмыгнул носом, - меня теперь из-за вас в клуб не пустят.
 - Да нужен он тебе такой, - примирительно проговорил я, - пойдем лучше домой, что-то я нагулялся уже сегодня.
 *** Артиан.
 Почему я решил, что мне все равно, о чем думает мой человек? Вот, казалось бы, ерунда, пять ударов, да на этой плети не было даже крючьев, сдирающих кожу, выдержал бы. Но почему-то, попробовав на вкус воздух свободы, колени преклонять не хотелось ни перед кем, а уж тем более раздеваться. Хотя меня это не коробило, я часто не одевался неделями, чтобы Учителю видно было на тренировках, какие мышцы работают правильно, какие нет. Так что, скорее всего, это было то, что люди называют гордостью. Только откуда она у меня? Наверное, здесь, в городе подцепил.
 И вообще я себя тут как-то странно чувствую, все время чего-то жду, и не сказал бы, что плохого. А это уже само по себе плохо. Все хорошее обычно неожиданно сваливается тебе на голову и берет за это непомерную плату. За день счастья приходится расплачиваться неделями, за неделю - годами. Посмотрим, что будет на этот раз.
 Домой мы добирались долго, потому что Линарэс быстро идти не мог, а я не мог вместе с ними сесть в повозку, которую они остановили, лошади от меня шарахались. На предложение оставить со мной Валента и ехать домой он ответил категорическим отказом.
 Дома я первым делом отправил рыжего в ванну, пусть полежит, а то он весь какой-то судорогой сведенный. А сам в это время тарелку с печеньем искал. Ведь была же! Небось, опять Валент заходил. У, змей прожорливый.
 В это время из ванны раздался звук, будто упало что, и я рванул туда, там ведь вода, скользко, а рыжий на ногах совсем не стоит. Ворвался и вижу, посередине ванной комнаты стоит абсолютно голый рыжик, у ног его палка лежит, а Лин ни нагнуться не может, ни без палки до ванны дойти. Стоит, беспомощно глазами хлопает, а по щеке слеза ползет.
 - Ну и чего стоишь, мерзнешь? Держи, - сую ему палку в руки, - давай в ванну живо.
 Правда, глаз я с него не свожу, чтобы успеть поймать если что. Но вот он, наконец, улегся.
 Я взял с вешалки полотенце, свернул его и, приподняв голову Лину, положил на край ванны, как он мне показывал.
 - Только не жалей меня…
 - А я и не жалею, - проговорил я, скидывая рубашку.
 - Зачем? – заволновался человек.
 - Сейчас мышцы тебе разомну, я всегда себе так после тренировок делал, - проговорил я, ныряя в ванну руками.
 Больная нога на ощупь словно каменная, и я осторожно поглаживаю сведенные мышцы, потихоньку разминаю, но даже так человек иногда постанывает от боли. Что же делать?
 А если не забирать энергию, а попробовать отдать? В питомнике с братьями у меня немного получалось. Я приоткрываю душу, совсем чуть-чуть, и опять его энергия дурманной волной манит меня, но нет, я хочу попробовать отдать.
 Но ничего не выходило, совсем, а потом словно волна жара накрыла меня, я закрыл глаза, не выдержав мелькания золотых искр. Руки согрелись в горячей воде и теперь самому мне казались огненными. И этими жаркими руками я гладил искалеченное колено человека, выглаживал грубую вязь шрамов, разминал мышцы.
 Сначала у меня плохо получалось отдавать, человек будто сопротивлялся, а потом словно прорвало плотину и все ухнуло куда-то, проваливаясь, и ему уже не хватало тоненького отдаваемого ручейка, я приоткрылся еще, затем еще, а потом плюнул и открылся совсем, полностью. И ничем не укрытая душа не устояла перед соблазном его энергии и потянулась к ней, это было какое-то невероятное чувство брать и отдавать одновременно, перекачивать через себя, отдавать свою и, пропуская через Лина, принимать его эмоции, стремления. Я словно делил с ним душу. Это было так… Я не знал слов, чтобы описать это, мы словно стали одним целым. А руки все гладили и гладили колено, словно хотели выровнять на нем и сгладить все шрамы.