Эпицентр (СИ)

Потягивая чай, она вспоминает, как её доставили в армейском броневике в это незнакомое здание. Как обыскали на входе, забрав и личное оружие, и трофеи, особенно заинтересовавшись винтовкой. Как оказали первую помощь, быстро допросили, а затем приказали сидеть и ждать, пока не вызовут. Сколько ждать, не сказали.
Она осторожно приближается к солдату, заранее громко поинтересовавшись:
— Брат, долго мне тут ещё сидеть?
— Не знаю, офицер, не знаю. Как прикажут, — отвечает солдат, так и не повернув головы в непрозрачном шлеме.
— Что там на улице?
— Жопа.
— Можно?
Не удостоив её ответом, часовой отходит на пару шагов, пропуская Хименес к окну и одновременно ненавязчиво нацелив ствол автомата ей в живот. Виктория на него не обижается.
Лос-Анджелес горит. Пламя встаёт стеной над районами частных двухэтажных домов, вырывается из окон многоэтажек, стелется напополам с дымом по улицам. Несколько знакомых прежде зданий рухнули, ей виден кусок океана. И там тоже пожары, горят какие-то корабли. Десятки (если не сотни) вертолётов в прокопчённом небе, высоко над ними чертят белые линии эскадры боевых самолётов.
И ещё крики. И стрельба, много стрельбы. Множество брошенных машин, намертво перекрывших дорогу, часть из них пылает жаркими кострами, в дыму видны силуэты людей. Десятью этажами ниже, на пустой парковке перед входом, полукругом стоят пять бронированных чёрных хаммеров и какая-то армейская машина на гусеницах, похожая на маленький танк. Перед ними несколько расстрелянных и сгоревших автомобилей и тела, много, десятка четыре, не меньше.
— Который час? Ничего себе, уже три, я проспала почти два часа.
Откуда-то из горящих кварталов к одному из вертолётов протягивается длинная белая линия: Апач вздрагивает, будто врезавшись в стену на полном ходу, заваливается на правый бок и начинает падать, сначала медленно, затем всё быстрее и быстрее.
— Твою мать, второй за час! В сторону!
Солдат отдёргивает её назад именно тогда, когда в стекло бьёт короткая очередь. Хименес падает на пол, закрывая голову, и только секунду спустя, справившись со страхом, понимает, что в этот раз ей ничего не угрожало: стекло цело, только покрыто мелкими сколами. Броня.
— Всё ближе подходят, суки, — солдат поднимает забрало и подносит к глазам маленький бинокль, всматриваясь куда-то в разрушенный город.
— Кто подходит?
— Вооружённые, умные. Они следуют за дикими, гонят перед собой и прячутся за ними, как за щитом. Похоже, мы уже в осаде. Хорошо, что у них нет пятидесятого калибра или РПГ. Пока нет.
Ещё пара пуль бьёт в стекло, снова не пробив, внизу стреляют пулемёты и грохочет скорострельная пушка на маленьком танке.
Тяжёлая дверь отворяется, выпустив в коридор всклокоченную девушку в форме без знаков отличия.
— Офицер Хименес? Идите сюда, вас ждут!
— Ну наконец-то!
Она проходит внутрь какого-то штаба или пункта управления, полного компьютеров и людей в форме. Изогнутые экраны во всю стену демонстрируют панораму горящего города, снятую с вертолётов и беспилотников. Масштаб разрушений ошеломляет патрульную даже после увиденного из окна. Но девушке в форме некогда смотреть на экраны, она ведёт Хименес в дальний угол, где на небольшом помосте за отдельным столом восседают двое мужчин, белый и чёрный, оба в одинаковых дорогих гражданских костюмах.
— Офицер Хименес? Очень рады вас видеть! — белый первым протягивает руку. — Я мистер Смит, это мой напарник мистер Джонс, настоящих имён вам знать нет необходимости.
— Итак, мисс Виктория Хименес, двадцать восемь лет, не замужем, детей нет. Служите в полиции шесть лет, последние два года несёте службу в международном аэропорту, где сегодня в числе первых встретили нападение, сумели оказать эффективное сопротивление и выйти победителем. Мы очень благодарны вам за трофейную пневматическую винтовку, больше никому добыть их ствол вместе с патронами пока не удалось. А теперь мы вынуждены просить вас ещё раз помочь нам. Пожалуйста, расскажите как можно более подробно обо всём, что произошло с вами сегодня с начала дежурства. Расскажите, как вы узнали о нападении, где были в тот момент, как взяли трофей и скольких нападавших убили. Расскажите обо всём, что вы видели и слышали, обо всём, что думаете по этому поводу.
 
Хименес раздражённо машет рукой:
— Я уже рассказала обо всём в машине, когда меня везли сюда, рассказала ещё раз, когда привезли. Зачем повторяться?
— Затем, что сейчас вас услышат очень важные люди. Смотрите.
Насчёт важных людей Джонс не преувеличивает. С огромного, поделённого на сектора экрана, где только что был горящий город, на неё смотрят военные и гражданские, многих из которых она знает, видела когда-то по телевизору. За одного из них голосовала на последних выборах. Такого рапорта у неё ещё не было.
— Мисс Виктория, насколько нам известно, вы единственный офицер полиции, которому удалось выбраться из аэропорта живым, выбраться оттуда человеком. Вы были в эпицентре с первых минут, сумели выжить, уничтожить одного из нападавших и взять важный трофей. Нам необычайно важно знать о ходе событий в аэропорту с первых секунд, знать ваше мнение относительно всего происходящего. Расскажите историю вашего сегодняшнего дежурства, мы просим вас.
— Хорошо. Значит так, я заступила на смену в шесть утра, первый пост в зале ожидания…
Хименес рассказывает важным людям с экрана абсолютно всё, что запомнила, ничего не утаивая и не преувеличивая. Рассказывает про сигнал тревоги и стрельбу, которые застали её в туалете на галерее. Рассказывает, как одиночным выстрелом ликвидировала одного из нападавших, про которого сначала подумала, что это очередной массовый убийца. Как безуспешно пыталась связаться с коллегами и управлением аэропорта. Как взяла странную пневматическую винтовку убитого врага, не понимая, зачем она была ему нужна. Как её обстреляли, как она бежала, и как затем на неё напали тяжелораненые гражданские, которые нападали на всех, кого видели. Рассказывает, как застрелила троих таких безумцев из трофейного пистолета-пулемёта. Как выбралась из пассажирского терминала на лётное поле, где горели разбитые самолёты, как угнала чью-то машину со стоянки для персонала и поехала в город, где уже тоже начались беспорядки.
Заскочив к сестре и чуть ли не силой заставив Рэйчел собраться и уехать из города, Хименес направилась в свой старый участок, где начинала службу до того, как перевелась в аэропорт — именно туда ей приказали доставить трофейную винтовку. Но выполнить приказ оказалось непросто: она чуть не погибла во второй за утро аварии, когда разбросанные по асфальту шипы пробили колёса спорткара Луиса.
Выбравшись из разбитой машины, офицер двинулась к участку пешком, идти было недалеко. Здесь уже тоже бушевали беспорядки, в подворотнях стреляли, бешеные лезли отовсюду, ещё несколько раз пришлось стрелять, полностью опустошив магазины к МП-5. Завидев её форму, несколько гражданских прибились к ней в поисках защиты, так они вместе и вошли в участок. В тот момент в родном околотке уже была потеряна почти половина личного состава во главе с комиссаром, а оставшиеся в живых не знали, что делать.
Связь с командованием отсутствовала, выехавшие в город на первые панические вызовы экипажи передавали про беспорядки, массовые убийства, поджоги, нападения без всякой причины и ещё про стрельбу, про то, как их обстреливают из пневматических винтовок. Передавали и переставали выходить на связь.
Хименес рассказывает людям с экрана, как в участок привезли нескольких раненых: с десяток гражданских, пару своих и медсестру со скорой, которой, казалось, пытались отгрызть голову зубами. Именно она первой кинулась на них несколько минут спустя, кусаясь направо и налево. Медсестру в итоге уложил двумя выстрелами в голову новичок, у которого сегодня был первый день. Спустя десять минут пришлось стрелять уже в него: медсестра успела цапнуть новичка за руку. Потом Хименес и ещё несколько коллег и каких-то гражданских, искавших в участке защиты, забаррикадировали двери и отстреливались от своих бывших товарищей.