Сяо Тай и клан Феникса (СИ)
— Бывает. — отвечает ей Вэйлин: — а скажи мне, Сяо Тай, когда это у тебя молодой человек появился?
— Что⁈ — Сяо Тай подскакивает, едва не захлебнувшись и вырывает свою ногу из сладостного плена пальчиков Вэйлин, Богини «Персикового Сада»: — ты чего⁈
— Ага, значит угадала… — прищуривается Вэйлин: — а ну — рассказывай! Расскажи сестренке все! Сестренка должна знать!
— Такая уж ты и сестренка! Ты меня старше! — Сяо Тай тычет своим пальцем прямо в Вэйлин, невольно попадая в эти самые мягкие полусферы: — отрастила! Ты чем питаешься вообще⁈
— Ага. — Вэйлин складывает руки, но не на груди, а под грудью и Сяо Тай отворачивается, чувствуя, что краснеет. Не хватало еще кровь из носа пустить, думает она, красиво, конечно, но… а что, собственно — но? Смутить ее хотят? Не дождутся. Она поворачивает голову обратно и утыкается взглядом в идеальные полусферы. На гладкой коже дрожат капельки воды, стекают по ней и…
— Прикройся, бесстыжая женщина. — бурчит Сяо Тай, стараясь глядеть повыше, в глаза Вэйлин: — ты придаешь дурной славы этому заведению.
— Да? Какой ужас. Не переводи тему, младшая Тай! Когда это ты завела себе парня и кто он такой? Неужели между тобой и Вторым Братом⁈ Сестрица Бэйхуа будет ревновать!
— Да не было у меня ничего со Вторым Братом! Они мне как семья, а это инцест получается. Инбридинг опять-таки. И с какого перепугу я стала вдруг — младшая Тай⁈ Я — старшая!
— Седьмая Сестра Сяо Тай — старшая во многих вопросах. — улыбается Вэйлин и пожимает плечами, ее белая плоть колышется и приходит в движение, притягивая взгляд: — она стратег и знаток людей, умелый культиватор и бесстрашная воительница. Но в вопросах любви ты в этом доме — самая младшая. Поэтому пока ты постигаешь премудрости отношений между мужчиной и женщиной… или женщиной и женщиной — ты будешь младшая Тай.
— Я все знаю о любви и сексе, вот я тебя уверяю. — отвечает Сяо Тай, вставая во весь рост и поднимая палец вверх и тыча им в потолок: — я такие вещи знаю, что вы тут все просто рты раскроете. Я Кама-Сутру наизусть знаю, трактаты о Любви и Десять Тысяч Позиций, у меня в голове научные труды о сексологии и оргазмах, вы все тут просто дети передо мной! Нет в этом мире человека, который познал бы больше на этом пути разврата и похоти чем я! У меня память эйдетическая, а уж фильмов и фото в интернете было просмотрено — ух! Падите ниц, несчастные дети доцифровой эпохи, у вас даже порнографии толком нету. Ваши картинки в трактатах о любви — да там одежды и простыней на людях накручено… практически ничего не видно. Знаешь, что такое «Поцелуй Бабочки»? А скажем «Анаконда в универмаге»? «Микрофон-повеса»? «Гайка на девятнадцать с контр-гровером»? «Чайный пакетик»? Пфф… — она издает звук разочарования и падает назад, расплескивая воду: — дети вы тут все еще рядом со мной. Скажите спасибо, что я в этом мире сексуальную революции пока решила не начинать. Телом не вышла.
— Младшая Тай такая распутница! — прижимает ладони к щекам Вэйлин: — она и правда может научить чему угодно. А что такое «Чайный пакетик»?
— Не, я лучше тебе про «Поцелуй Бабочки» расскажу как-нибудь. А то «Чайный Пакетик» для вашего «Персикового Сада» это слишком. — отмахивается Сяо Тай: — я же решила не развращать тут народ. Пока.
— Это пугает. — улыбается Вэйлин, а ее мягкие руки тем временем снова находят ноги Сяо Тай и начинают их массировать: — так кого встретила Седьмая Сестра на дороге к нам? Кроме худощавой девицы с ожерельем из маленьких черепов?
— Она его не снимает, а? — бормочет Сяо Тай: — да, уж. Видела бы ты ее котенка. Уж на что Гвансон хладнокровная сволочь, а и его проняло.
— Гвансон? В первый раз слышу это имя. Оно… восточное? Чосон?
— Да. Это Чосонское имя. Гвасон Пак, так его звали. — отвечает Сяо Тай: — мечник. Телохранитель из него аховый, хотя опасность он с первого взгляда определил, как только я двигаться начала. Сейчас вот вспоминаю… я бы на его месте не поняла, наверное. А он сразу заметил и этого чиновника за спину задвинул. Как понял, что мне не ровня — сразу же сдаться попробовал. Хладнокровный, циничный, но веселый. Знаешь из тех, кто подметки на ходу режут. Которых и в пир и в мир и в разведку и по бабам в соседнее село.
— Да? Бабник? — спрашивает Вэйлин, разминая стопу Сяо Тай: — нелегко с таким.
— Ну как… бабник, конечно. — улыбается она, вспоминая Гвансона: — уж это да. Представляешь, ко мне полез своими лапами. А у меня ж фигуры нет в принципе, я выгляжу лет на четырнадцать, если не на двенадцать. Это же педофилия какая-то! Честное слово этим мужикам все равно к кому приставать!
— Что ты говоришь! Какой бесстыдник. И что дальше? — журчит в ушах голос Вэйлин, а ее мягкие и ловкие пальчики без устали трудятся над ступнями уставших ног Сяо Тай. Она откидывается назад и вспоминает короткое приключение и заброшенную деревню. Чиновника, который оказался вовсе не Инспектором из Запретного Города. Телохранителя, который готов сменить своего клиента. Старика, который оказался не отцом и даже не ростовщиком, а человеком, который увидел беззащитную и красивую девицу на дороге и тут же решил продать ее, воспользовавшись ее наивностью. И саму девицу Джиао, которая наивна и не приспособлена к жизни, но уж точно не беззащитна. Никто из встреченных ею на дороге людей не был тем, кем казался с первого взгляда. Жизнь черно-белая только для дальтоников, если ты не замечаешь цветов и оттенков, это не потому, что их нет. Это потому, что ты их не видишь. В этом мире нет злодеев и героев, нет правых и неправых. Живите в неопределенности.
Судя по всему, отец Джиао никак не мог определится что сделать с ней, потому упокаивал призраков в деревне, высасывая из них Демоническую Ци. Сама Джиао воспринимала это как «Демонический Зверь охотится на обитателей деревни», а единственным способом решения проблемы у нее в голове осталось «продаться кому-нибудь взамен на помощь.» Вон она и вышла на дорогу, желая так помочь деревне. А уж на дороге такую вот девицу с руками оторвали… первый же прохожий заговорил и «а давай я тебя продам, а на деньги твоей деревне заклинателей наймем. Я сам деньги и отнесу». Конечно же желая обмануть, никаких денег он бы ей не отдал и тем более заклинателей-таоистов не привел бы в деревню. На первый взгляд так. Но вопросы оставались… и когда-нибудь Сяо Тай докопается до них. Зря она тогда «ростовщика» отпустила…
Она расслабляется в горячей воде, ее тело млеет под мягкими прикосновениями, она рассказывает, как она шла по дороге и вдруг встретила эту Джиао и ее «отца», чиновника пятого ранга, его слуг и мечника Гвансона. О том, как он с самого первого взгляда ей не понравился, наглый воображала. Слишком уж много о себе думал. Шутил и зубоскалил постоянно, а ведь она его сперва убить хотела. Она — Седьмая Сестра, она представляет собой все Братство и каждый ее удар — это удар Братства и нечего тут усмехаться. Те, кто думают, будто могут шутить с Седьмой Сестрой, шутить с Братством Горы — скоро поймут, что это не так. Она тут не просто за покупками вышла. Она — имидж Братства укрепляет и к Генералу Лю Байгу в гости, договор заключать И вообще, у нее планы. Трактир поставить у подножия горы на ровной площадке, речной порт с причалом удобным оборудовать, гостиницу, а потом и рынок открыть. Ярмарку. А там и биржу. И у нее совсем не было времени с каким-то Гвансоном возится. Но, да, увязался за ней, как банный лист прилип. И мертвая деревня, пепелище с костями под ногами, одинокий, покосившийся домик на окраине, странное чаепитие из пустых чашек с пылью и пауками. Скелеты дядюшки Вана и младшенькой Чун. Желтоватая, полированная поверхность огромного, тяжелого черепа твари, которая пыталась втиснуть его в дверной проем. Котенок Кики. Договор с деревней. И да, она была босиком. Потому что красные башмачки, выданные ей еще со свадебным комплектом семьей Вон Ми — порвались в клочья. Этот негодник Гвансон — был ей должен! А потом — схватка с «Демоническим Зверем», быстрая, быстрая! Она даже подумать не успела, ее тело среагировала само по себе. Сейчас он думает — а если бы она не отступила тогда, смогла бы она спасти Гвансона или они просто погибли бы вдвоем? И вообще, кто он ей такой? Просто попутчик. Даже не попутчик, привязался по дороге, кобелина такая. К нему с уважением, она его даже не убила сразу, а он под ханьфу руками… вот совсем как эта Вэйлин!