Магия и кровь
Мне даже с заднего ряда видно, как Люк сжимает и разжимает кулаки.
Прощай, стажировка.
Джурас откашливается и включает микрофон:
— Перейдем к следующему вопросу.
Пока он выбирает, кому ответить, на экране показывают видео с ярко-красной пометкой «ПРЯМОЙ ЭФИР» в углу.
Генеральный директор «Ньюгена» Джастин Трембли собственной персоной сидит за столом, сделанным, похоже, из натурального, немодифицированного дерева. И не из какого-нибудь простецкого, не то что наш обеденный стол, а из новенького, отполированного — сразу видно, что это дерево вырастили и срубили лично для Джастина. Пышные светлые волосы безупречно лежат на косой пробор, и, хотя Джастин — мамин ровесник, чувствуется, что он полон сил, словно ему слегка за двадцать, а не тридцать пять. И конечно, все видят его фирменные темно-красные бионические линзы — проект, который он затеял смеха ради. Сегодня они стоят столько же, сколько роскошный электрический кабриолет, потому что собирают данные о ком и о чем угодно в одно мгновение, причем даже такие данные, которые обычно можно получить только за несколько часов, в том числе генетическую информацию, если человек ее случайно или нарочно слил в Сеть. А уж если генетические данные хранятся в «Ньюгене», Джастин, как генеральный директор, может раздобыть их в долю секунды — и для этого ему достаточно одного взгляда.
Компанию «Ньюген» основал отец Джастина, но тогда она славилась исключительно генетическими программами, позволяющими узнать твое происхождение. Ну, типа, когда трешь ватной палочкой щеку изнутри и посылаешь на анализ. Отец Джастина интересовался прошлым, историей. А Джастин дал фирме мощный толчок в будущее, поскольку стал заниматься генетическими манипуляциями и превратил маленький канадский стартап в корпорацию мирового уровня с оборотом в миллиарды долларов. Джастин Трембли зарабатывает за час столько, сколько вся моя семья за год.
Джастин поднимает руки ладонями к экрану:
— У нас для вас сюрприз! Добро пожаловать на наш прямой эфир. Мы в «Ньюгене» верим в то, что генетика — мощная сила, с помощью которой мы сможем влиять на будущее. А будущее уже здесь. Я счастлив представить наш последний проект — «Ньюген-пара». Это программа, позволяющая на основании генетических данных оценивать совместимость между людьми — и между друзьями, и между влюбленными. Отныне вы точно будете знать, с кем вы лучше всего совместимы в любой жизненной ситуации.
По залу проносится шепоток. Чтоб меня хакнуло! Это же круто! Даже если ты секвенировал свою ДНК, у тебя нет доступа к данным других людей и ты не можешь узнать, что творится у них в геномах. У «Ньюгена» вроде бы тоже нет такого доступа. Предполагается, что фирма получает данные только от своих клиентов. Но даже если у тебя есть все нужные сведения, откуда ты знаешь, какие гены указывают на совместимость между людьми? Другие фирмы уже пытались это делать, обычно на основе сомнительных научных данных. Однако другие фирмы — это не «Ньюген».
— Мы сумели договориться с правительствами нескольких стран, чтобы создать алгоритм, который позволяет вычислять совместимость, не давая нам доступа к вашим персональным генетическим данным.
Я мысленно кричу Кейс: «Ты это слышала?!»
Она не реагирует — смотрит на экран как завороженная.
— Это будет платная программа, но сейчас мы на этапе испытаний и предлагаем вам бесплатную бета-версию. Участники получат доступ к своим данным по совместимости и денежное вознаграждение за разрешение носить при себе трекер. — Джастин оглядывает зал так, словно видит не только собственный экран, но и всех нас и как мы сидим с разинутыми ртами. — Приглашения на бета-программы разосланы только что, поэтому проверьте ленты — вдруг вас отобрали.
Он говорит в монитор еще что-то, но я не могу ничего расслышать — в зале поднялся шум, все шарят по карманам и сумкам, чтобы посмотреть на телефоны.
Я потрясенно смотрю на свой. На экране белая рамочка с логотипом «Ньюгена», а в ней надпись:
«Поздравляем! Вы отобраны в команду бета-пользователей программы „Ньюген-пара“. Ознакомьтесь с Пользовательским соглашением и нажмите „Принять“, если согласны участвовать. Лицам моложе 16 лет потребуется разрешение от родителей. Чтобы получить полное вознаграждение за участие — 200 долларов, — вам нужно будет посетить офис компании „Ньюген“, когда мы получим партию трекеров, и носить трекер при себе до завершения испытаний».
Я не трачу времени на чтение Соглашения и жму на кнопку «Принять». Программа шлет маме запрос на разрешение, и мама почти сразу соглашается, поскольку привыкла постоянно давать мне разрешения на использование разных приложений. Под моей фотографией в профиле две кнопки — для платонических и для романтических отношений. Я нажимаю романтическую кнопку и выбираю регион — Торонто. И тут же вспоминаю Лорен, которая вечно твердила мне, что пора «начать играть в брачные игры», но поди найди для этого время между занятиями в школе и помощью взрослым в нашем семейном косметическом бизнесе. Да и сейчас я думаю о Призвании и о том, чтобы помочь Кейс, а не о том, чтобы бегать за парнями. Романтические отношения никогда не были для меня главным в жизни, но даже мне интересно найти себе идеальную генетическую пару.
Экран на секунду мутнеет, загружая информацию, а потом на нем возникает фото парня с серо-синими волосами и серыми глазами, с которым у меня, оказывается, совместимость в девяносто два процента.
Люк.
Не может такого быть.
Я расширяю регион до Онтарио. Страница перезагружается, и на самом верху — кто бы мог подумать! — опять Люк со своими девяносто двумя процентами.
Расширяю до Канады. До Северной Америки. До всего мира.
И каждый раз получаю его.
Я сползаю на сиденье и отключаю экран. Отваживаюсь покоситься на Люка.
Он стоит, скрестив руки на груди, и свирепо смотрит в зал.
Плевать он хотел и на новую программу, и на нашу с ним совместимость, если он вообще знает о ней, а скорее всего, не знает, потому что не смотрит на телефон.
Это не программа, а полный отстой. Чтоб ее хакнуло — и его заодно.
«Кейс! Пошли отсюда».
Люк умудрился погубить самое чудесное научно-техническое достижение десятилетия, даже пальцем не пошевелив. Зачем заставлять себя оставаться здесь, когда он все равно уже победил?
И мы уходим, не прощаясь.
Глава четвертая
По моему настоянию мы с Кейс едем домой из «Ньюгена» на трамвае, хотя это дольше, чем на платной электричке. Дело в том, что домой я особенно не рвусь. Однако поездка, обычно такая долгая, пролетает быстрее Призвания Папы Далтона, которое, если верить нашему семейному альманаху, заняло рекордные десять секунд. Тогда он, естественно, еще не стал Папой с большой буквы, поскольку был жив и вообще. Он был в библиотеке и принял Папу Йевея за обычного посетителя, а когда тот посоветовал книгу, взял ее в руки не раздумывая. Как потом выяснилось, его задача состояла в том, чтобы прочитать название — заковыристое иностранное слово, которое он произнес правильно по чистой случайности. Так он ни о чем и не догадался, пока Папа Йевей не явился ему и не объявил, какой у него дар.
В целом все истории про Папу Далтона — это рассказы про какое-то сказочное везение, так что даже не верится. Через некоторое время у него на работе кто-то делал какой-то доклад и сослался на эту книгу, а название произнес неправильно. Папа Далтон поправил его, и тут оказалось, что его начальник — большой поклонник этой книги, и осведомленность Папы Далтона произвела на него сильное впечатление. С тех пор Папу постоянно продвигали по службе, и в итоге он оказался на какой-то неимоверно высокой должности с фантастической зарплатой. Все знают, что задание всегда для чего-то нужно, даже самое странное и дурацкое. В общем, вечером, когда я наряжаюсь в комнате Алекс, я предпочитаю думать про Папу Далтона, а не про свое собственное Призвание.
Да про что угодно — хоть про совместимость с этим хакнутым козлом Люком, — лишь бы не про испытание.