Скотина (СИ)

(Мама, а я теперь как акула, зебру могу съесть или мартышку)
Подтолкнул девочку в объятья, — Все хорошо. Мам, уведи сестру, все кончилось, идите к себе.
Дядя поднял голову с рук. Перевел бессмысленный взгляд на коробку со слезами, которую я ему сунул под нос.
— Ты что сделал?
Нехотя пояснил, — Когда я читал книгу, заметил его улыбку. Когда смеется — рот прикрывает рукой. Кривая улыбка, натянутая. Сделал предположение, что у похитителя плохие зубы, и вывод — он боится зубной боли.
Про то, что заподозрил кучера с гнилыми зубами лучше молчать.
— Ты о Даше подумал?
— Кроме Даше я ни о ком не думал. Даше шесть лет, у нее все зубы молочные. То, что сделал — неприятно, но не смертельно. Пришлось напильником сточить почти все, пока он добровольно уйти не согласился. Везите к дантисту нормальному, пусть поправит, где края острые. Так губы, язык порежет. Ага, еще неделю давайте ей только мягкую пищу и не разрешайте широко открывать рот.
— А если бы…
Я перебил родственника, — Еще дядя, скажи честно, сколько в казне розовых звезд?
Петр завис, видно размышляя, можно ли выдавать важнейшие секреты.
— Дядя, могу поспорить на сегодняшний обед, что их ровно четыре.
— Четыре, ну да, откуда? Ты думаешь? Стоп, я понял!
Надо скорее уходить пока он еще что-нибудь не понял, и от кухни подальше. Запахи не просто сбивают с ног, мыслить нормально не дают. Поплелся к себе, держась за стенку. Через пару шагов догнал Степан, подхватил под руку.
— Борис Антонович.
— Все потом. Помоги дойти до комнаты.
У двери слуга бухнулся в ноги, — Ваше благородие, простите.
Я уперся двумя руками в стену, — Степан, прощаю.
— Ваше благородие. Я же думал. Плохо думал, про вас, про. Честь рода. Скотинины. Я же жизнь готов, а вы. А теперь, вы. Простите. Это было. Жизнь положу.
— Степан, встань, сказал — прощаю, но не прощаюсь.
 Явление 20. 
Проспал снова пару часов. Во сне задыхался, душили кошмары. Проснулся от постороннего шума. Кот выбрался из коробки, подполз, перебирая передними лапами. Добрался прямо к лицу и начал вылизывать мне нос и глаза. Блин, наверное, он пить хочет. Подгреб тушку к себе и вырубился еще на час.
На ужин мгновенно съел миску тертых овощей с отрубями. Повариха принесла лично, попробовала, скривилась, но не издала не звука. Решил себя чуть побаловать, разрешил принести скибку арбуза. Только поднес мякоть ко рту, растворилась на языке вместе с коркой. Не переживай Боря, не отберу. Заслужил.
Оставил коту плошку молока и вышел на закате, закончить с ядом. Смеркается. Метался по парку, собирая свои ингредиенты, торопился, выпаривал в кустах и смешивал, фильтровал и заваривал. Сделал три версии. Для приема внутрь, для холодного оружия и для, так сказать, наружного применения. С последним повозиться пришлось, для хорошего проникновения через кожу нужна правильно подобранная щелочная среда. Чтобы и барьеры защитные преодолеть, и раньше времени жжение не вызвать. За хорошей золой не зря на помойке ползал.
Уже в полной темноте двинулся к пруду, прятать следы ботанических опытов. Увязал вместе обрывки тряпок, и руки же обертывал, и маски для дыхания делал. Склянки и все остальное, чего касался, каждую соринку собрал. Извини Пантелей, но примус твой — это тоже улика.
Аккуратно прикидывал, что, как и на ком опробовать можно. Шел особо не таясь, шумел в кустах как лось, нет у Бори черного пояса по скрытым перемещениям. Как посторонние звуки заметил первым? — Просто повезло.
Неполная луна высветила Варвару, волокущую тяжелый ящик. Популярное место этот пруд. Похоже много секретов Скотининых упокоил. Старуха пыхтела почти как я, взбирающийся по лестнице. Подтянула ношу к небольшому выступу, нависающему над мутной жижей. Бульк. Не иначе весь запас протухших консерв отправился в последний путь.
Прислушался к себе. Эта женщина враг, причем не простой исполнитель. Яркая у нее такая радость от выдачи деликатеса была, под принуждением так не работают. Где-то я ей дорогу перешел. С другой стороны, Марину она же затравила, а может и еще кого. Интерес спортивный, как у посудомойки Иванютиной из школьной столовой времен СССР[1]? Или зуб у нее на весь род Скотининых?
 
Плохо. Третий день в новом мире, а уже на душегубство тянет. Убивать приходилось, частно, много. Это на первый взгляд врач — профессия мирная. Не бывает на войне мирных профессий. И с автоматом раненых отбивал, и в составе диверсионной группы ходил. А что было, когда в джунгли забросили, организовать партизанский отряд и развернуть полевой госпиталь — вспоминать вообще не хочется.
Нерадивый задери, Даша! Через несколько лет ей отец подарит магическую слезу. Все остальное не важно, этот человек сегодня умрет.
Насколько смог бесшумно отошел на десяток шагов. Нашел место, где след от ящика изгибается вокруг густого куста. Встал аккуратно, перехватил нож тремя пальцами. Использовал днем активно, резал всякую дрянь, но проверял, затупиться еще не успел.
Пошла женщина назад скорым шагом, почти побежала с гордо поднятой головой. Понятно же сделано дело. В нужный момент аккуратно качнулся, ткнул в горло и провернул кисть. Один точный взмах, вскрыл сонную артерию с проколом трахеи и перехватил блуждающий нерв. Угол правильно выбрал, ни одной капли в мою сторону не брызнуло. Старуха едва слышно хрипнула, прижимая ладони, и грузно осела. В фильмах вскрытое горло ладошкой зажимают и бегают. Здесь основной поток крови направлен в трахею, мгновенно наполнит легкие. Пересечение блуждающего нерва в этом месте приводит к мгновенному параличу голосовых связок.
Ждал минут пять, сначала пока утихнет агония, потом луну, скользнувшуюся за тучу. Неправильно ты Боря новую жизнь в новом мире начал. Вот даже ночное светило против. Что с телом делать? В идеале надо оставить как есть, только от ножа избавиться надежно. После тела и ящик быстро найдут, но от него ко мне следа нет. Плохо, что днем натоптал на берегу, как стадо свиней. Можно в пруд попробовать, но идея не ахти. Вымажусь в крови, в грязи, следов еще больше оставлю.
Тревогу почувствовал за секунду, до того, как услышал жиденькие хлопки. Дернулся, озираясь по сторонам. Увлекся, растерялся. Боря, как можно работать, не проверив периметр, не подготовив пути отхода?
Зазвучал знакомый голос, — Молодец, Боря, всю работу за меня сделал. Не поверишь, достала меня эта карга, мочи нет. Услышал Вечный ученик мою молитву и тебя на помощь прислал.
На поляну вышел дядя Остап, блестя лысиной в лунном свете. Деловито осмотрел тело, потыкал носком сапога, не переставая хлопать в ладоши.
— Хороший удар, чистый. Чем ты ее? — покосился на мою руку, — Ножиком? Перочинным? Ловко. А помнишь, я тебе этот ножик дарил. Да, конечно, не помнишь, — хрипло засмеялся, — Или вовсе не Боря ты? Да мне насрать, будь ты хоть сам нерадивый.
Я аккуратно сделал подшаг в сторону. Дядя обернулся, протянул руку с зажатым предметом, похожим на резиновую клизму. Острый носик уставился в лицо, горло будто схватили стальные тиски.
— Не шали, Боря, нож брось и не дергайся.
Рука сама разжалась, выпуская оружие. Ноги подкосились, бухнулся на колени, оставив в земле солидные вмятины.
— Не торопись, племянничек. Сам встанешь, или помочь?
Нечеловеческая сила потянула голову вверх. Не хочешь без верхней части остаться — живо на ноги вздернешься. Бессильно заскрипел зубами, выгибая шею.
— Не нервничай, Боря, и не дергайся, раздраженным помрешь и уставшим. Что же с тобой такого сделать? Придавить так, чтобы не мучался? Нет, дорогой, у меня для тебя сюрприз. Живо ящик из воды тащи.
Ящик видел, значит давно наблюдает. За теткой следил или за мной? Не мог я такое наблюдение не заметить. Любой направленный взгляд для меня — как наждачкой по пенопласту. Хотя это в прошлой жизни было. Толстокожий ты Боря, как… свинья.