Убийца великанов 2 (СИ)

— Зандра Роктава здесь нет.
— Сказано, везти сюда. Про присутствие или отсутствие магистра Роктава никаких указаний нет.
— А почему раньше не привозили?
— Так урожай несколько лет подряд такой скудный, что на всю очередь не хватало. Но в этом году, наконец, вызрела большая партия, вот и закрываем долги.
— А почему без охраны? — золотой до конца не избавил Жикса от недоверия.
— В городе запрещено оружие, поэтому сопровождение осталось у Внешних Врат. И когда столько солдат вокруг, ведь не стоит опасаться нападения. Или стоит?
— Ладно, неси все в винный погреб. Спросишь главного по кухне, и он все покажет. Вы двое, проводите его, — Жикс улыбался. Кто же на его месте не обрадуется великолепной возможности отведать вина, которое позволить себе может только верхушка нобелей? Пожалуй, никто.
Лисовин остановил телегу возле конюшни. Он разгружал ящики под пристальным вниманием недовольных красных, которые ждали удобного момента. И он предоставил им такой, якобы завозившись в повозке. Красные стащили кувшин и поспешили решать более насущную проблему — скорей распробовать прямо из горла легендарный Винотаж, пока их не застукали.
Спустя непродолжительное время они хохотали над чем-то и забыли про все остальное. И Лисовин беспрепятственно занялся делом. Он забрал ящик, на дне которого припрятал узел с одеждой и отправился на кухню, где в погребе он сменил зеленый костюм на черный свитер и брюки, а парик на вязаную шапочку.
Для сенторийцев черный — цвет прислуги. Нобели облачают в него челядь, чтобы она меньше бросалась в глаза. А для живущих по законам ночи черный — цвет ремесла. Им лишнее внимание ни к чему. Их место — в тени. И место Лисовина в тени, поэтому он тщательно все продумал и подготовился.
Просторный кухонный зал хорошо освещался благодаря большим окнам, выходящим во внутренний двор крепости. В центре располагались огромные каменные печи и плиты, на которых что-то варилось и жарилось. Это было царство плотной завесы пара, густой смеси самых разнообразных запахов, непрерывного шума, хлопот и черного цвета, в который имперцы облачили всех слуг, включая поваров и кухарок.
Лисовин осторожно пробирался к кабинету Верховного Магистра, где должен храниться кинжал с изумрудной ручкой. Служебная лестница вывела к нужному коридору, но дальнейший путь преграждали охранники. Тогда Лисовин нашарил монету и бросил. Золотой ударился о стену прямо рядом с красными и, подмигнув им на прощание изображением Дейона Десятого, с веселым звоном запрыгал по ступеням.
— Людоед! — воскликнул один из солдат и побежал вниз за своим трехмесячным заработком.
— Где? — в ужасе воскликнул второй и рванул за ним, подумав, что Император лично заявился в Гнездо Журавля.
— Великаний зад! — выругался третий, бросаясь за остальными.
Судя по ругани и последовавшим за ней звукам ударов, между красными завязалась потасовка. Тогда Лисовин беспрепятственно прошел к двери кабинета. Немного повозившись с замком, Лисовин вошел и мысленно присвистнул. В помещении царил идеальный порядок.
Длинный дубовый стол с массивными ножками занимал почти все пространство в центре комнаты. На нем аккуратно разложили карты и планы сражений с отметками и расставленными фигурками войск. На одном конце стола лежал старинный компас и измерительные приборы. Другой был совершенно пуст, если не считать письменного набора и небольшого кактуса в горшке, заключенного в стеклянную сферу. За единственным креслом располагались шкафы с военными трактатами и описаниями стратегий. Стену слева украшали мечи, сабли, топоры и секиры, а также награды за мужество на поле сражений, в которых отличились граф Роктав и его предки за всю свою богатую историю. Каждый экспонат сопровождался табличкой с названием оружия и датой. Лисовин все осмотрел, но кинжала с изумрудной ручкой не нашел. Вместо него на подушечке обнаружился стандартный офицерский стилет имперской армии.
Окна кабинета начинались у самого пола. Рулонные шторы из темно-зеленого бархата наполовину прикрывали их, заканчиваясь на уровне огромного телескопа, придвинутого вплотную к стеклу. Не особенно рассчитывая на удачу, Лисовин присмотрелся к рядам позорных труб и линз к ним на столике в двух шагах от него, на всякий случай проверяя, не завалялся ли кинжал среди них. Не завалялся.
 
Он перешел к полкам с книгами, когда за дверью послышался недовольный голос и быстрые шаги. Лисовин едва успел втиснуться в узкое пространство между шкафами, как в кабинет ворвался невысокий брюнет в серой мантии с летящими рукавами.
— Как же меня заколебал этот проклятый Север! Даже мантия не спасает от холода, — заявил Брон и плюхнулся в кресло. — Скорей бы домой.
— Магистр? — в дверях застыли двое механиков в синих одеждах.
— Проходите.
Один, худой, с хитрыми прищуренными глазками, нес внушительную стопку разноцветных папок. Второй, добродушный пухляк, держал зеленый тартан в белую полоску, который накинул на плечи Брона.
— Жикс, узнай, где охрана. Выдать им по три десятка плетей за то, что оставили пост без дозволения. Солдатня совсем распустилась от сытой жизни.
— Конечно. Я предоставлю вам полный отчет. А пока корреспонденция, — худощавый механик начал раскладывать перед Броном папочки разных цветов. — Как обычно я все разметил.
— Сначала давай почту из Риу, — распорядился Брон, выхватывая у него папку с белой обложкой. — Квоч, у нас осталось кофе?
— Совсем немного, магистр, — промямлил пухляк.
— Неси.
Квоч засеменил прочь из кабинета, а Жикс протянул Брону кинжал. Тот самый с черным клинком и изумрудной ручкой. И как его теперь незаметно стащить?
Через некоторое время вернулся Квоч с подносом, и по кабинету разлился восхитительный аромат кофе и корицы. Лисовин с утра ничего не ел. Рот наполнился слюной, а в животе заурчало.
— Не угодно ли еще чего-нибудь, магистр?
— Нет. Вы свободны.
Механики удалились. Брон неспешно пил кофе и просматривал бумаги.
— Как думаешь, чему я так радуюсь? — внезапно проговорил он, а Лисовин вздрогнул, гадая, где прокололся. — Что, Суккулент, никаких догадок?
Брон смотрел на кактус. Кактус молчал, хотя, казалось, от него действительно ждали ответа. А Лисовин заметил свое крошечное отражение на кофейнике, отполированном до зеркального блеска, и попытался вжаться поглубже.
— Ну, хочешь дам тебе подсказку?
Брон не предполагал, что его слышит кто-то еще, кроме кактуса. Ведущий душевную беседу с растением, закутанный в тартан, обнимающий ладонями чашку он производил странное впечатление. По-домашнему расслабленный, искренний. И не сказать, что этот человек наводил ужас на весь Север. Даже имперцы его побаивались.
— Сегодня Фальк, наконец, умрет. Неужели, этот дурак думал, что я буду ждать, когда он соизволит уйти в отставку? Я устал быть мальчиком на побегушках у этого старого пердуна и сыт по горло вторыми ролями. Я заслужил звание Главного Дознавателя. Убийство Фалька повесят на Львов Свободы, а Сциору ничего не останется, как назначить меня на его место, — тонкие губы растянулись в фирменном крысином оскале, и Брон стал вновь походить на себя. — Ты рад за меня, Суккулент?
Кактус вновь промолчал, а Брон взял кинжал, потянулся к следующему конверту и замер на долю секунды. Лишь мгновение. Но Лисовин сразу все понял и отпрянул в сторону, уворачиваясь от клинка, который вместо того, чтобы воткнуться ему в грудь, разбился на множество черных осколков, один из которых слегка оцарапал щеку. Тем временем Брон достал маятник и послал импульс, предвкушая, как позабавится с неожиданным свидетелем. Внезапно его широкая улыбка увяла, сменившись задумчивостью.
— Какой хороший поглотитель, — пробормотал он, опуская, как оказалось, бесполезный маятник и дернул сигнальный шнур, который Лисовин благоразумно перерезал заранее. — Даже слишком хороший. За сколько вы готовы с ним расстаться?
Лисовин решил взять пример с кактуса и промолчать. Он скользнул под стол, подобрал изумрудную рукоять от кинжала и вылез с противоположной стороны. А Брон подбежал к рычагу, снимающему защиту кабинета, дернул его и закричал. Внутрь ворвались двое солдат. А Лисовин не долго думая схватил со стола кактус.