Бес (СИ)
- Но для чего?
- Для того, чтобы посмотреть, как мы отреагируем.
Этот разговор состоялся незадолго до второго акта, пока мы с Алексом, сидя в нашей комнате, наносили грим. У меня получалось плохо, - сказывалось отсутствие практики, - и шеф, держа палитру с гримом с видом уличного художника, раскрашивал мне лицо...
Но вот представление окончено, огни рампы погашены, ковёр с арены скатан в рулон и убран. Весь персонал: униформистов, поваров, билетёров - словом, всех обычных людей отпустили домой.
Они уже здесь, - думал я, раскладывая ножи на барьере, в удобном для себя порядке. - Вошли в цирк вместе с публикой, напитались ужасом и восторгом толпы.
Теперь стригои ждут. Прячась в тенях, таясь в темноте опустевших залов... Ждут сигнала мастера. И когда он прозвучит - они нападут.
Глава 15
Теперь пора ночного колдовства.
Скрипят гроба, и дышит ад заразой
Сейчас я мог бы пить живую кровь
И на дела способен, от которых
Отпряну днём...
Шеф цитировал стихи нараспев, помогая себе руками - подражая декламаторам прежних времён.
Я косо посмотрел на Алекса и вернулся к своим ножам.
Уж больно он возбуждён. Глаза сияют, от усталости не осталось и следа, движения полны энергии и задора.
Кураж, - заметил силач Иван. - Обычное состояние артиста перед выступлением.
А я вот никакого куража не чувствовал. Я откровенно боялся. И это хорошо: надеюсь, мой страх уравновесит безбашенное настроение шефа.
Всё было готово к встрече "гостей". Артисты стояли молча, каждый был вооружен тем, что ему по нраву. Махендра вновь был человеком, в его руках сверкал короткий индийский кончар. А вот Секундра Дасс, скрывшись на пару минут, возвратился в образе гигантского удава. Тяжелое тело с отчётливым шорохом передвигалось по арене, громадная голова прядала в стороны с быстротой птицы, холодные, с вертикальными зрачками глаза смотрели мудро и равнодушно.
Честно говоря, я бы предпочёл иметь тигра в арьергарде, и рассудительного Секундру Дасса в напарниках. Но не мне указывать артистам, что делать.
Напряжение нарастало.
- Уж полночь близится, а Германа всё нет, - пропел Алекс хорошо поставленным баритоном.
- Почему мы ждём на арене? - нервно передёрнув плечами, я оглядел ряды пустых кресел, густые тени, скрывающие самые верхние ряды...
- Потому что это - место силы, - Демидов никуда не ушел. На коленях, прикрытых клетчатым пледом, лежал здоровенный пистолет. - Арена придаёт нам уверенности. В ней есть своя магия.
- Всё равно это глупо, - я в сотый раз проверил баланс ножа и положил его на место. - Самое стратегически невыгодное положение.
- Это не так, - мягко улыбнулся директор цирка. - Нигде в мире артист не чувствует себя сильнее, чем на арене.
Изменение прошло столь неуловимо, что его заметил только я.
Не было никакого ветра, зловещих шорохов, мятущихся теней...
Я просто моргнул. Закрыл глаза в одной вселенной, и открыл уже в другой.
- Они здесь.
- Ты уверен? - Алекс оглядел безмолвные ряды кресел, задрав голову, осмотрел купол и галерею оркестра.
И в этот миг у самого верхнего ряда кресел, в одном из проходов, появилась Аллегра.
Она словно соткалась из тьмы и теней, но на самом деле, в конце прохода была небольшая дверка... Она вела во внешний коридор, который тянулся вокруг всего купола. В обычной жизни им пользовались униформисты, а в экстренных случаях он служил пожарным выходом.
Но в эффектности появления ей не откажешь. Одетая в облегающий кожаный костюм, с чёрными, распущенными по плечам волосами и ослепительно белой кожей, Аллегра казалась актрисой, только что закончившей сниматься в сцене дорогого боевика.
Макияж подчёркивал её бездонные глаза, а губы сияли карминной помадой.
Стригойка была одна. Постояв некоторое время, насладившись смятением артистов, она начала спускаться к арене.
Медленно.
А я лихорадочно оглядывал цирковой зал. Скользил взглядом по рядам кресел, по проходам, и... ничего не мог понять. Почему я больше никого не чувствую? Где все остальные стригои? Алекс был уверен, что в цирк их заявится целая армия!
Но одна Аллегра - пусть даже очень древняя и устрашающая... Да что происходит-то?
Когда она спустилась до самой арены, а потом легко вспрыгнула на барьер - все отшатнулись. Вот что значит настоящая психическая атака!
Аллегра, обнажив клыки, самодовольно улыбнулась.
- Мастер желает говорить с директором цирка, - она возвышалась над нами, как богиня над паломниками. Бархатный голос эхом вознёсся под купол, и там негромко звякнули перекладины.
- Я здесь, - вперёд выехал Давыдов в своей коляске. - О чём хочет говорить твой мастер?
Она не дёрнулась, когда Ефим подчеркнул прилагательное "твой". Но цвет глаз стал немного темнее. В радужках взметнулись багровые искры.
- Договор истекает сегодня в полночь, - сказала Аллегра. - Теперь цирк принадлежит нам.
- Цирк мы не отдадим, - тихо сказал директор. - Меня обманом вовлекли в сделку, и я буду бороться. До конца.
Аллегра рассмеялась. Она широко раздвинула губы, чтобы продемонстрировать длинные белые клыки. В её прекрасном лице появилось что-то звериное, хищное.
- Тогда приготовьтесь, - прошипела она. - Вы умрёте.
- Аллегра! - окрик прозвучал, как удар хлыста.
Вместе со стригойкой вздрогнули и артисты. Все, кроме Алекса. На губах шефа змеилась усмешка.
На верху, там же, где стригойка, появился граф. В коричневой, хорошего сукна тройке и белой рубашке, подвязанной чёрным галстуком-шнурком. Золотые часы, начищенные ботинки - всё при нём. Постояв пару секунд, стригой улыбнулся и небрежно сбежал по ступенькам вниз. Эффектно вспрыгивать на барьер он не стал. Фёдор Михайлович просто появился рядом с директором. Словно переключили кадр.
- Простите мою протеже, - в светском тоне мастера не было и тени сожаления. Очевидно: всё, что сейчас происходит, было срежиссировано заранее. - Она становится слишком агрессивна, когда не может получить то, что хочет, сразу, - он улыбнулся в усы и оглядел толпу вооруженных артистов. Глаза мастера лучились неподдельным дружелюбием и весельем. - Но в конечном итоге Аллегра всегда добивается своего, - добавил он менее тепло. - Потому что, в отличие от вас, никогда не считается с потерями, - он немного помолчал. Напряжение на арене нарастало, как давление в паровом котле. Я так и видел искры, клубящиеся над головами артистов. - Мы, стригои, - очень прагматичные существа. Когда нам что-нибудь нужно - мы это берём. Не нужно - выбрасываем. Так проще жить. Не приходится тащить за собой груз нерешенных проблем. И конфликтов. Гораздо проще разобраться на месте. И идти дальше.