Черный Волк, Белый Ворон (СИ)

— Этого я не знал, — качнул головой охотник. Как сказал бы его наставник, такими знаниями лишь голову забивать, делу они не помогут.
— Неудивительно. Об этом мало кто знает. Лишь те, кто сочувствует русалкам, — ответила Веда, заводя руки за спину.
Она заметно расслабилась, находясь в привычном себе месте. Даже потревоженные воспоминания вновь отправились на покой в глубь памяти. Влад спрашивал ее о том, о чем она готова была говорить вечно, о жителях иного мира, которые нередко встречаются и здесь.
— Кого ты успел повстречать, пока ходил со своим наставником? — спросила Веда, неожиданно испытав желание послушать и рассказы охотника.
— У Вереска помимо меня было еще двенадцать мальчишек, которые со временем погибали. Я видел лишь одну смерть из семи, он просто сорвался с обрыва, когда к нему потянулись тени проклятого поля. Ему не хватило духа даже выкрикнуть оберегающие слова, — немного равнодушно пожал плечами Владислав, смерть воронят его перестала пугать очень давно. — Но в один из разов мы с наставником отправились в далекую деревню вдвоем. Там поговаривали о старике, воняющем гнилью, и с черными, когтистыми лапами, которыми он утягивает людей во тьму.
— Дедьки, мерзкие твари, — Веду аж передернуло, словно она ощутила исходящий от нечисти смрад. Влад кивнул, подтверждая слова девушки. Они неторопливо брели по приветливому лесу, иногда рядом с ними громко трещали сухие ветки. Это мог быть леший, поглядывающий, чтобы его дом не смели осквернять, или просто неосторожный заяц, бежавший по своим делам. Вдалеке завыли волки, которые вышли на охоту. На поясе травницы висел ее любимый кинжал, меч Влад оставил у костра, но ножом также обделен не был. Им было этого достаточно, чтобы чувствовать себя защищенными.
— Да, обычно, их выманивают приманкой, и этой приманкой был я. Вереск решил, что я должен сразу учиться в бою, он никогда никого не жалел. Если тебя ранили или убили, значит, ты был слаб, а Воронам такие не нужны. Я бесцельно бродил по темным улочкам маленькой деревушки, кричал от нечего делать в глубокие колодцы, пинал мох, пока в один день не провалился в яму, полную человеческих тел и костей. Я потревожил его, нарушил его запрет, и жить мне оставалось недолго. Я выскочил из ямы именно в тот момент, когда старик с гнилыми руками очнулся ото сна и кинулся за мной. Мое горло невыносимо болело, также я порвал штаны, когда упал в яму. Наставник меня, конечно, похвалил, ведь я выполнил данную мне задачу. Но он запретил ожидающему нас травнику лечить мое горло и ссадины. Я молчал несколько дней до Вороньего Дома.
Веда, несдержанно прыснув, усмехнулась, представляя, как мучился разговорчивый Влад от вынужденной молчанки. Но его наставник определенно был рад такому подарку, как и сопровождающий их травник.
— Я ожидала, что твоя история будет более бахвальной. Достойной всех сказаний о Белых Воронах, выходящих победителям из самых тяжелых битв, — с ощутимым весельем в голосе сказала травница.
— Расскажи я такую историю, ты бы не улыбалась, как сейчас. А похвастаться я могу и в другой раз, в настоящей битве, которая несомненно нас еще ждет, — Влад сделал несколько быстрых шагов и развернулся, оказываясь теперь лицом к девушке. Он шел спиной вперед, засунув руки в широкие карманы штанов. Светлые волосы были заправлены за уши и не мешали Ведеславе полностью видеть чужое лицо.
Он наблюдал за ее широкой, уверенной походкой, и сам невольно начинал улыбаться.
— Ты много знаешь о нечисти. Я бы с радостью послушал твою историю о встрече с кем-то опасным, — Влад остановился, и Ведеслава практически налетела на него, рискуя врезаться в широкую грудь, но все же сумела вовремя затормозить.
— Ты много болтаешь, Охотник, — Веда прищурилась и подалась немного вперед, глядя в темные глаза. — Но раз ты смог исправить мое настроение, испорченное по твоей вине, и даже прогуливаешься со мной по темному, пугающему лесу, — она хмыкнула, замечая некую растерянность на лице напротив. — Я много нечисти повидала, так сложилась моя жизнь. Но первая моя встреча была с кладбищенскими вурдалаками, — Ведеслава поморщилась, но рассказ не прекратила. — Мы только пересекли Хребет с бабушкой, направлялись в ее дом, когда она решила проехать через старое, заброшенное кладбище. Ей не пойми зачем понадобился растущий там чертополох. Но сейчас мне кажется, Радамира просто решила посмотреть на девчонку, которая впервые видит нечисть. Мы заехали на кладбище в полночь, бабушка была спокойна, шорохи ее не пугали, а я вжималась спиной в ее тело, боясь даже вздохнуть. А потом я увидела их, бледных, с торчащими клыками и длинными когтями. Вурдалаки в несколько движений разрывали могилы, а потом ломали крышку гроба. Я хорошо помню, как они обсасывали кости, слизывая с них кожу. Но никто даже не посмел кинуться на нас.
 
— Ненавижу вурдалаков, из-за них у нас много работы, — сказал Влад, продолжая стоять на месте, возвышаясь над не очень высокой травницей. — Идем, кто знает, кого мы можем встретить здесь.
— Неужели охотник боится? — съязвила Веда, но все же развернулась, чтобы пойти к костру. Дорогу она запомнила хорошо, все еще чувствовала запах оставшегося ужина, остывающего в котле.
— Не за себя, — усмехнулся парень, движением руки пропуская травницу вперед. И от его слов дыхание девушки странно сбилось, будто кто-то с силой сжал ее легкие, мешая воздуху проникнуть внутрь. Но она не испугалась, скорее смутилась, что было для нее непривычно.
Влад не заметил, как щеки травницы покрылись легким румянцем; он шел чуть позади, прикрывая ее спину, чтобы никто не посмел навредить. Веда смотрела под ноги, рассматривая длинные стебли зеленой травы, они были такими высокими, щекотали выступающую косточку у щиколотки.
Она неосознанно улыбнулась и покачала головой, словно сама не верила мыслям, которые приходят ей в голову. У нее есть цель, у них двоих есть цель. Влад идет к Чернолесью, чтобы отыскать причину Мора и, возможно, уничтожить его, спасая тысячи жизней жителей Замковья. Веда готова помочь ему, это бравое дело, честное, ради которого и умереть не жалко. Но она умирать не собиралась, она собиралась отомстить тому, кто испортил ее жизнь, отбирая счастье.
Веда и не заметила, как кусты в нескольких саженях от нее опасно зашевелились и затрещали. Она упрямо, практически воинственно шла вперед, разбираясь в собственных ощущениях, и так бы и шла, не видя опасности, если бы Влад не схватил ее за руку, заталкивая за свою спину.
— У тебя сглазливый язык, Охотник, — шепнула травница, выглядывая из-за его плеча.
— Если я скажу "бежать", ты побежишь? — поинтересовался парень, выхватывая с пояса нож с резной рукоятью.
— Нет, — тут же ответила Веда, доставая свое оружие.
— Тогда не смей умирать у меня на глазах, — тяжело выдохнул Владислав Гордеев.
Кусты продолжали опасно трещать и крениться. Тот, кто собирался выйти навстречу травнице и охотнику, был огромным. Влад боялся, что это медведь; не стоило ему оставлять меч у костра, с ним шансов было бы намного больше. Медведи редко нападают на людей, им хватает других зверей или ягод, тогда это мог быть кое-кто похуже. Волот, выбравший не очень далекий лес. Если так, ему бы и меч не помог.
Веда удобнее перехватила кинжал, не собираясь сдаваться без боя. Но этот лес не показался ей враждебным; она не почувствовала ни еле слышимого воя неупокоенных, ни запаха гнили, ни прочей опасности. Но напряжение Влада быстро передавалось и ей.
Грохот и треск стали оглушающими; парень сделал несколько шагов назад, продолжая удерживать Веду у себя за спиной. На тропинку перед ними ступило копыто, а затем еще одно, и показался огромный олень. Высокий охотник был ему по грудь, а массивная голова возвышалась над людьми не меньше, чем на полсажени. Оленьи рога извивались и множились, словно крона старинного дерева, и Влад мог поклясться, что они частично были покрыты мхом и маленькими лепесточками.
Белая шерсть оленя отражала лунный свет, и величественный зверь будто светился, еще больше показывая свою красоту и мощь.