Черный Волк, Белый Ворон (СИ)

Влад сперва набрал воды в котелки, а затем, немного подумав, стащил с себя рубаху, оставаясь в одних штанах, и шустро забежал в реку. Задержал дыхание из-за мгновенного окутывания всего тела холодом, но быстро привык. Потер ладонью кожу в тех местах, где она была наиболее липкой, подумал, что стоило настоять на том, чтобы Веда пошла с ним. Ей бы точно понравилось.
Но задерживаться он не стал, намочил волосы и вернулся на берег, обтирая кожу рубахой. Когда уже собрался уходить, услышал чужие голоса. Тело тут же напряглось, мысли прояснились, теперь навыки охотника двигали им.
Он подхватил кинжал, прикрывая его рубахой, и к речке вышли четверо парней. Побитые, грязные лица, изношенная одежда, запутанные волосы. Влад выдохнул, их он не боялся, но и спиной поворачиваться не стал бы.
— Гляди, Данила! — вскрикнул один из них. — Чай, гости в наших местах. Любо дорого видеть. Не все бежать вздумали.
— Очи протереть бы тебе, отметину не видишь? — ответил второй, и теперь Влада разглядывали четыре пары глаз. Смотрели на метку Белобога, проклятье. — Слыхал я, что у Воронов самые добрые кони. А мечи, коли продать, до конца жизни на хлеб с квасом хватит. И на дом. Покажи меч, Ворон. Не брешут ли о нем?
— Не брешут, что смотреть? Мы здесь дохнем, аки мухи. А они жрут и срут в столице. Нехорошо это, Ворон, нехорошо, — поддержал побратимов Данила.
Пальцы Влада сжались сильнее на рукояти короткого ножа. Веда его предупреждала не раздеваться, просила не показывать метку. Но Охотник решил, что они в лесу одни и сейчас благодарил Белобога, что девушка осталась на полянке и ей ничего не грозит.
Кусты, через которые продирался Влад, вновь стали крениться и шуршать. И Гордеев стал молить о том, что Веда не пошла его искать. Тщетно. Через несколько мгновений появилась травница в открытую сжимая свой кинжал в руках. Неужели она услышала, что он здесь не один, и пришла помочь.
— Тебя долго не было, Влад, — сказала Веда, — пришла проверить. Предупреждала тебя.
Она равнодушно оглядела четырех парней, останавливаясь около Владислава. Охотник сделал шаг вперед, чтобы девушка оказалась за его спиной. Он оценил ее поддержку, но знал, что справится сам.
— И девки у них гарные, Данила, не то что наши, — жадно облизался тот, что заговорил первым. — Я бы такую…
— Шли бы вы своей дорогой, — сказал Влад, думая о том, что за грязные слова в сторону Веды чужих костей не жалко.
— Это наши места, Ворон. И знаем мы их пуще тебя и твоей девки. А ночи нынче темные здесь, опасные, — хмыкнул Данила, хрустнув пальцами. Звук вышел отвратительно неприятным, Веда сморщила нос, словно чувствовала зловоние, исходящее от парней.
Травница прищурила глаза, слыша, как опасно зашумела река. Берегине не нравился спор около ее дома. Его стоило прекратить, иначе достанется всем.
— Я знаю эти места не хуже вашего, — протянула Веда. — Так чего же ночи ждать? Или, думаете, тьма поможет вам?
Влад скосил на девушку глаза, но она выглядела по-прежнему спокойной, только поднявшийся ветер принялся трепать ее волосы, а река будто стала медленно выходить из своих берегов. Небольшие волны с пенистым гребнем облизывали травянистый берег. Четверо парней неожиданно сделали шаг назад.
Они не солгали, что знают эти места. И понимали, что здешняя берегиня нетерпелива, и гневить ее еще сильнее не стоит.
— Будьте здоровы, — скривился Данила и отступил. Вслед за ним пошли и остальные.
В этот же миг река успокоилась, ветер стих. Веда поправила растрепавшиеся волосы и посмотрела на Охотника.
— Я знаю, ты говорила не показывать метку. Я не думал, что здесь кто-то будет, — неохотно сказал Владислав.
— Я бы тоже не удержалась. Больно вода чистая, следят тут за своим домом, — она улыбнулась. — Но да, надень рубаху, Ворон.
— Не называй меня так, — буркнул парень, одеваясь.
— Почему? Ты что, не Ворон? Может, соловей или иволга? — фыркнула травница.
— Веда! — запротестовал Владислав, но тут же забыл про сравнения с певчими птицами и задал вопрос. — Почему ты пошла за мной?
 
Девушка не ответила сразу. Она молча шла чуть вперед, прокручивая между пальцами свой кинжал. Иногда оглядывалась по сторонам, а ее губы дергались в искренней улыбке, которую можно даже назвать детской. Ей здесь нравилось. Она заговорила, когда они вернулись на полянку.
— Я не солгала, когда сказала, что уже бывала здесь. Правда довольно давно. И здешние духи и иные создания всегда были невероятно чувствительны к людским эмоциям. И я пошла за тобой, потому что решила, что ты не понравился Берегине, а потом услышала, что ты не один, — объяснила травница. — Ты правильно сделал, что не полез в драку. Они тебе не ровня, но потом было бы тяжко.
— Пошла спасать своего охотника? — поинтересовался Влад.
— Ты не мой охотник, — вновь фыркнула Ведеслава, садясь на землю и пододвигая к парню их сегодняшний обед.
— Очень странно, ведь ты моя травница, — улыбнулся младший из Гордеевых и принялся жевать, как бы объявляя, что последнее слово осталось за ним. Спорить Веда не решилась, просто прожигала Влада взглядом все то время, пока они грелись на солнышке и ели.
Они вновь продолжили путь через час, когда вдоволь насытились и отдохнули. На этот раз за водой сходила Ведеслава, и обошлось без происшествий. Они не встречали никого до самого вечера, а потом им встретилась первая деревня с людьми.
Травница недовольно скривилась. Им бы стоило обойти ее, но уже начинало темнеть, а луна предательски скрывалась за плотными тучами. Но ночевать в этом месте они не станут, в получасе езды от деревни вновь будет лес. И Ведеслава настояла, чтобы они остановились именно там, на удивление спорить Влад не стал. Скорее всего встреча с четырьмя здешними жителями стала показательной. Гостей здесь не примут радушно, а того, кто носит метку Ворона, тем более.
Жителей в деревне было не так и мало, как сперва ожидали охотник с травницей. Им даже встретились несколько грязных детишек, бегающих между домами. У этих людей не было ни лошадей, чтобы уйти быстро, ни монет, чтобы купить себе место в чужой повозке. Кто смог, уже ушел на восток, ближе к Велекамью. Но оставшихся было много.
Влад подумал, что многие могут не верить в приближающийся Мор. Думать, что столице нужны те, кто будет работать за гроши, потому что лишился всего. И, к сожалению, таких немало, как оказалось.
Веда и Охотника провожали косыми, тяжелыми взглядами. Еды у них становилось меньше каждый день, кому-то уже не хватало. Травница лишь надеялась, что не дойдет до уличной драки, от которой им придется скакать что есть мочи.
На краю деревни им повстречалась худая девочка с ужасными пятнами по всему телу, будто кожа на давно не заживающих синяках стала отмирать. Влад притормозил Призрака, думая, что может сделать хоть что-то. Дать ей немного денег, может еды.
Весна преградила им дорогу, а Веда схватила парня за руку, сжимая.
— Нет, — тихо сказала девушка. — Ей не поможет даже я. Она уже мертва, Морана позаботится о ней. А если ты покажешь, что у нас можно поживиться чем-то помимо коней и одежды, погибнет больше людей. И их убьешь именно ты.
Влад обреченно опустил голову и толкнул пятками Призрака, оставляя позади маленькую девочку. Веда слегка отстала, позволяя Охотнику побыть со своими мыслями. Но парень не выдержал долгого одиночества. В его голове бились друг о друга сотни мыслей. Ему казалось, что он ничего не знает о мире вокруг, о Замковье, о людях, живущих за стенами больших городов. Не думает в моменте, что не все готовы принять его помощь, кому-то просто нужна его одежда, конь, меч, золото, возможно, бумажка с его фамилией, которой вор сможет воспользоваться несколько раз. До этого он всегда ходил вместе с наставником, который тоже оберегал его.
Он вновь притормозил Призрака, дожидаясь, когда Ведеслава нагонит его.
— Спасибо. Что говоришь мне, когда моя наивность мешает мыслить здраво, — грустно усмехнулся Влад. — Ты лучше меня знаешь простых людей.