И рассыплется в пыль, Цикл: Охотник (СИ)

— Откуда в твоей голове вообще появилась мысль убить главу дома?! — рявкнул чернокнижник, единым движением пригвождая Акио к стене тенями. — Ты хоть понимаешь вообще, что ты сделал?!
— Ты сам мне сказал, что кто угодно на мой выбор! — попытался защититься юноша, абсолютно ошарашенный таким поворотом событий. Он надеялся, что выведение из строя такой важной фигуры порадует чернокнижника, что это окажется ценным подарком. Но вышло в корне наоборот.
— Ты хоть знаешь, сколько писем я уже получил? — прошипел Гилберт, хлопнув ладонью по приличной стопке, едва ли не падающей с края стола под собственным весом. — Твоё легкомыслие может стоить нам гигантского куска земель или, что хуже, войны. И слава Тьме, что у тебя хватило ума не нападать после выпадения снега.
Артемису было обидно до дрожи, до крика, до слёз. Он глядел на Гилберта и чувствовал, как всё то, что он хотел высказать, утопает в пучине горькой обиды и яростной злости.
— Уходи, пока я не убил тебя, — бросил Гилберт, махнув рукой и позволив теням отпустить Охотника. Он неловко опустился на ноги и помялся в дверях, неуверенный в том, что всё это не дурацкая шутка. — Чтоб глаза мои тебя не видели ближайшие несколько дней, понятно?
— Иди к дьяволу, — тихо шепнул Акио и поспешил прочь.
Он не был так зол на любовника уже очень давно, а теперь и вовсе не знал, куда деться. Он не понимал, что же сделал не так, что именно так взбесило Гилберта, где же его ошибка. Ведь следов не осталось, да и свидетелей не было, а, значит, убийство формально считалось чистым, учитывая, что Элир не рассказывал о встрече с Акио никому, кроме покойных капитанов. Да и Люук смог сделать их возвращение как можно более незаметным и быстрым, несмотря на то, какой крюк пришлось сделать, завернув на границу к эльфам. Раздосадованный, уставший, полный злости, непонимания и обиды, он решил переночевать в библиотеке. В конце концов, там всегда имелось несколько свободных диванчиков и кресел, если правильно искать. Невольно печатая шаг и сжимая руки в кулаки, Акио зашёл в хранилище знаний, особо не беспокоясь о том, что кого-то может встретить: ночь опустилась на Чёрный замок, да и выпавший снег позволил многим жителям цитадели расслабиться и отправиться на все четыре стороны. Излюбленным местом Артемиса в библиотеке был дальний юго-западный угол, где складывали испорченные книги или же самое невостребованное в этом мире — художественную литературу. Акио не знал, с чем это связано, однако же поэзию здесь не ценили и считали едва ли не глупейшей тратой бумаги. Соответственно, здесь редко кого можно было увидеть, и в этот раз небольшой зал показался Артемису совершенно пустым. Бросив с рычанием сумку на диван, он плюхнулся рядом и вытянул ноги, уставившись в потолок. Погружённый в собственные мысли, он не сразу различил напряжённое дыхание рядом с собой, а, когда заметил, едва не подскочил и повернул голову. Физиономия была до боли знакомой и сперва страшно напугала его, заставив отпрянуть и вжаться в спинку диванчика. Обладатель тускло сверкающих аметистовых глаз повторил движение, прижимая к груди раскрытую книгу. Беспорядочные чёрные кудри в мягких лучах светляка казались растрёпанными, будто в них часто запускали пальцы.
— Что ты здесь делаешь? — придушенно просипел Акио, на все сто процентов уверенный, что Гилберт сейчас заседает в собственном кабинете и, несомненно, готовит особо изощрённое наказание для фаворита.
— Дяденька, только не бейте, — не менее испуганно прошептала тень, и только сейчас Охотник понял, что оказался обманут собственным воспалённым разумом.
Юноша был похож на Господина чернокнижников, но всё же им не являлся. Несуразно тощий с едва ли не серой кожей, он забился в угол дивана, глядя на Артемиса, как на худшее зло в этом мире: с ужасом и вместе с тем печальной покорностью готовый принять любое решение судьбы. Он был высок, но одежда на нём висела мешком, придавая нескладный вид юнца. Акио окинул его уже более спокойным, но всё ещё удивлённым взглядом:
 
— Ты кто такой?
— Пассиса, — робко произнёс тот, и Охотник не был уверен, ругнулся тот или всё-таки представился. — Пассиса Найтгест.
— И что? — не понял Акио. Собеседник выглядел так, словно его имя должно было что-то объяснить.
— Ты… Артемис, это же я, — чуть ли не с ужасом произнесла странная пародия на Господина чернокнижников.
— Мы знакомы? — с лёгким недоверием поинтересовался Акио, почему-то уверенный, что над ним изволили шутить.
Юноша присмотрелся повнимательнее, сощурился, потом вздрогнул и широко распахнул глаза, став напоминать большеглазую сову:
— А ты кто такой?
— Артемис Акио, — невозмутимо представился тот, понимая, что эта игра начинает ему немного надоедать. — Второй.
— А-а, — с облегчением протянул Пассиса, расслабляясь и переставая зажиматься. — Мы не встречались раньше, но я о тебе наслышан.
— В последнее время я слишком часто слышу эти слова, — пробурчал Артемис, затем пригляделся к книге в руках юноши. Это был один из малоизвестных приключенческих романов, который Охотник прочитал не так давно от скуки. В нём шло повествование о жизни на другом полушарии мира, куда главные герои попали во время шторма. Акио не вдохновился, но запомнил. Поймав взгляд, Пассиса густо покраснел и постарался прикрыть название, опустив глаза. — Ого. Не часто здесь такое читают.
— Я просто… ну, глазам давал отдохнуть, — пробормотал юноша, снова прижав к себе книгу, точно её могли отобрать в любой момент.
— Да ладно, я сам люблю такие книги, — успокоил его Охотник, растягивая губы в улыбке и лишь внимательнее приглядываясь к случайному знакомому. — Ты брат Гилберта, да?
Пассиса печально кивнул и уткнулся в пыльные страницы, закрывшись от Акио талмудом, как стеной. Но всё же недостаточно хорошо знал его, раз предпринял такую попытку спрятаться. Артемис заглянул поверх корешка, лукаво ухмыляясь:
— Как-то ты не рад такому родству. У меня вот тоже есть такие в семье, что хоть стреляйся.
— Гилберт хороший, — внезапно зло бросил Найтгест, подняв на Акио взгляд, — и ты это знаешь.
— У меня есть серьёзные сомнения по этому поводу, — фыркнул Охотник, поднимаясь с дивана и отходя к ближайшему стеллажу с книгами.
Пассиса посмотрел ему вслед весьма выразительно, но ничего не сказал, вернувшись к чтению, которое покамест занимало его куда сильнее, чем хамоватый Акио. Взяв книгу с многообещающим названием «За гранью жизни», он вернулся на прежнее место и стал неторопливо перелистывать страницы, особо не вглядываясь в текст. Яркое любопытство не позволяло сосредоточиться на словах, разожжённое странным мальчишкой по правую руку.
— Хороший, значит, — задумчиво проговорил Акио, скосив взгляд на младшего Найтгеста. — Заинтриговал.
— А что тебя не устраивает, а? — в считанные секунды от робкого недоразумения не осталось и следа: чернокнижник воззрился на него с искренним возмущением. — Думаешь, я не знаю своего брата?
— Думаю, он не ломал тебе кости за малейший проступок.
— Не ломал, — уклончиво отозвался Пассиса, всё же закрывая книгу и поднимая осторожный взгляд на Охотника. — А ты слишком вызывающе себя ведёшь и постоянно кидаешь ему вызов.
— Так и будет. Вот ещё, меняться из-за какого-то придурка, — ухмыльнулся тот, гордо тряхнув головой.
— Вот и ответ, — лаконично и тихо отрезал юноша, уставившись куда-то мимо собеседника, словно сквозь него. — В итоге, два придурка.
— Что ты сказал? — недобро сощурился Артемис, и Найтгест едва не икнул от испуга, потому как слишком похожим на своего деда тот стал в эти мгновения. Но всё же нашёл в себе силы возразить ему.
— Я сказал, что таким образом у нас двое придурков. Меняться не хотите, а в конечном счёте страдаете от этого, — осторожно продолжил Пассиса, на всякий случай стараясь отодвинуться подальше от Акио, не зная, что же можно ждать в следующее мгновение.
— А ты у нас великий психолог значит? — свёл всё к шутке Артемис, приподняв бровь. — Почему ты здесь сидишь один?