И рассыплется в пыль, Цикл: Охотник (СИ)

— Рурука, ты это записал? — едва ли не благоговейным шёпотом поинтересовался его брат.
— Ага, — выдохнул парень, округлив глаза на примолкших любовников. — Надеюсь, меня не заставят это съесть.
— А ну дай сюда, — прорычал Найтгест, но мальчишка резво спрыгнул с дивана, прижимая свиток к груди, как родное детище. — Ты!
— Рурука, — напомнил ему Миррор, широко улыбаясь. — Неужели так тяжело запомнить?
Вампир зарычал и хлопнул себя по лицу ладонью, не зная, куда теперь деваться. Артемис довольно ухмыльнулся и подмигнул Миррорам:
— Вы не обращайте внимания, он будет рад увидеть ваши работы. Просто делает вид, что он злой и страшный серый волк. Да, милый?
— О да, любовь моя, — осклабился вампир, ярко продемонстрировав собственные клыки. — С вами двумя я закончу позже. Освободите помещение.
— Даже одним глазом посмотреть нельзя? — заканючили те, пытаясь сделать жалобные физиономии.
— Ещё слово — только одним глазом на двоих и будете глядеть, — пообещал Гилберт, и Мирроров как ни бывало. Он медленно обернулся к Артемису. — Какого дьявола?!
— Что, хочешь сказать, тебе не нужен совместный портрет? — Акио потянулся к нему медленно и сладко, улыбаясь до того одуряюще нежно, что не верилось, будто он — тот самый непокорный юноша, потрепавший нервы Господину чернокнижников.
Найтгест шумно выдохнул и сгрёб его в объятия, прижав к груди и впившись в губы поцелуем. Если смотреть на ситуацию именно так, если подумать о совместном портрете, то вполне можно и вытерпеть мелких нахалов. В конце концов, одного портрета ведь будет достаточно, не так ли?
❃ ❃ ❃
Если бы Гилберт Найтгест обладал даром предвидения и наверняка знал наперёд, чем для него обернётся знакомство Охотника с Пассисой и братьями Миррорами, он бы трижды подумал перед тем, как отправить его прочь, а затем согласиться на безумную авантюру принятия на службу придворного художника и, в дополнение к нему, летописца. Тем более что дело своё, как оказалось, мальчишки знали неплохо, и попытки выпихнуть их прочь под предлогом того, что они ничего не могут, проваливались с треском раз за разом. Стоило же Гилберту открыть рот на эту тему, как эти «двое из ларца», немедленно демонстрировали ему плоды собственной работы: то новый эскиз готовый стать полноценной картиной с минуты на минуту, то с точностью до запятой записанные события замка. Естественно, ни о какой академии и речи больше не шло. Куда там! Эти двое явились со скорбными лицами к ректору и в голос заявили, что Господин де забрал их к себе на трудную службу, и они теперь глаз не смыкают, несчастные и обеделённые. Эти стенания директор долго слушать не стал и на радостях мгновенно отпустил их, сказав, что работа пойдёт братьям на пользу. Ко всему прочему, они стали делить кабинет с Лихнисом, тем самым отбивая всякое желание заглядывать туда, даже если за весьма важными документами. Но делать это всё же приходилось время от времени, если вдруг вспоминалась мелкая деталь, которую можешь сделать, понятное дело, только сам. Каково же было удивление Найтгеста, когда, зайдя в кабинет своего секретаря, он увидел всю честную компанию в сборе. Артемис гордо восседал за столом Лихниса, закинув ноги на стол с таким видом, как если бы он был владыкой всего и вся. Роккэн и Рурука расселись по своим местам, посмеиваясь над чем-то, понятное дело, занятые до ужаса. Пассиса же явно пытался читать, не прислушиваясь к происходящему.
— В чём дело? — несколько удивлённо поинтересовался Гилберт, окидывая маленький кабинетик взглядом и пытаясь найти Лихниса, которого, естественно, не нашёл. — Что вы здесь забыли, Пассиса, Артемис?
— А, я позирую, — пожал плечами Акио, покачивая ступнёй и отправляя в рот какой-то орешек. — Давай, присоединяйся. Как раз говорили о том, что пора бы тебя запечатлеть на холсте. Или на чём там ещё это делают?
— С тобой всё понятно. Но ты-то куда? — с понятной долей осуждения поинтересовался чернокнижник у Пассисы.
Тот осторожно выглянул из-за книги, прикусил губу, взгляд его забегал туда-сюда.
 
— Я… я…
— Мы его позвали, — подсказал Роккэн. — Не могли же мы позволить нашему мальчику покрываться пылью в академии.
— Вашему мальчику? — уточнил Гилберт с нажимом, кинув на придворного художника весьма красноречивый взгляд. — И никакой пыли на нём нет — сам подписался на это. Не то чтобы от большого ума, конечно, но это его личная дилемма.
— Ну вот, Роккэн, а ты говорил, что я плохой старший брат, — фыркнул Рурука, лизнув кончик пера, затем макнув его в чернильницу и продолжив торопливо строчить. — Смотри и радуйся.
— Надеюсь, ты теперь не станешь думать, что ты хороший старший брат? Да я лучше барана в семью возьму, — не без достоинства отозвался младший Миррор.
— А мне даже выбора не дали — сразу барана сунули!
— Услада для моих ушей, — с наслаждением вздохнул Акио, отсалютовав Гилберту бокалом вина. — Я эти истории не устаю слушать.
— Надо полагать, ночью ты занимаешь тем же самым? — прохладно отозвался Найтгест, плавно приподняв бровь.
— А что, вы нас к себе приглашаете? — обе хитрые морды показались над рабочим бардаком. — Мы и вам расскажем, если хотите.
— Конечно, загляните на досуге. Мне любопытно, кто из нас больше нового узнает, — кивнул вампир, очаровательно улыбнувшись притихшим и слегка покрасневшим братьям, чтобы затем окинуть кабинет задумчивым взглядом.
— Так что ты искал? — со вздохом поинтересовался Акио, спуская ноги со стола и поднимаясь, несмотря на полный гнева испепеляющий взгляд художника. — Лихнис почему-то решил отойти, видимо, пообедать. Так что я здесь за главного. Ну и Пассиса подсказывает, если что.
— Из головы вылетело, — проворчал мужчина, помяв переносицу двумя пальцами. Помолчав немного, он снова обвёл кабинет глазами. — Какой-то мелкий отчёт по дипломатии на востоке. Тьма, за какой же месяц?
— Этот? — Пассиса осторожно протянул брату плотно свёрнутый и мелко исписанный внутри и снаружи свиток.
Проглядев первые строки, чернокнижник удовлетворённо кивнул, на что его брат просиял улыбкой, подорвался было принести другой, но тяжёлый талмуд незамедлительно вывалился из его рук, упав углом аккурат на ногу Гилберту. Всё бы ничего, но следом полетел и сам неуклюжий вампир, едва не сбив мужчину на пол.
— Спокойней, Пассиса, — вымученно улыбнулся чернокнижник, помогая тому подняться и вернуться на диван. Пристыженный юноша, красный до корней волос, опустил голову, занавесившись волосами. — Не тоскуй, непоседа. Что ты хотел?
— Там был ещё один отчёт, который Лихнис хотел тебе передать, — пробубнил Найтгест младший, подбирая книгу и пытаясь найти нужную страницу. — Он почему-то задерживает его уже который день.
— Большой поток документов, — отмахнулся вампир, пройдя к столу секретаря и окидывая его взглядом. Там царил идеальный порядок, который явно нарушала бутылка вина, трубка и тарелка с солёными орешками. — Где он?
Пассиса махнул рукой, и бледный дымок, мало напоминающий густые тени Господина чернокнижников, протянул прозрачные щупальца к тонкой стопке документов, перевязанной лентой. Гилберт чуть нахмурился и взял её в руки, мельком проглядел. «Странно. Я ждал эти вести уже несколько недель. Почему они до сих пор здесь?» — пронеслось в голове мужчины, и он, более не сказав ни слова, вышел вон. Четвёрка переглянулась.
— Может, стоит ему как-то намекнуть? — поинтересовался Рурука, откладывая в сторону перо и почёсывая кончик носа ногтем. — Это же измена. Как думаешь, Пассиса?
— Формально — нет, — задумчиво отозвался юноша, покусывая губы и перестав листать книгу. — Эти донесения не влияют на положение фракции. И если не через Лихниса, то как-нибудь ещё попадут к Гилберту. Это лишь вопрос времени.
— Так или иначе, это намеренное удержание информации, — в кои-то веки подал голос Артемис, снова устраиваясь на секретарском месте и перекатывая между пальцами солёное угощение. — Сейчас это маловажные отчёты, а потом он не передаст бумагу о передвижениях врага. Но если Гилберт не считает это важным, то это его проблемы.