В стране невыученных уроков - 3

— Что ты сделал с моим хозяином и с этой девчонкой? — грозно зарычал Рекс.
— Успокойся, — ответил Жако. — Я люблю его не меньше, чем ты. Дети скоро вернутся невредимыми.
О чем они говорили дальше, мы с Катей не слышали. Подбежав к зданию лицея, мы поднялись по лестнице, вошли в большой зал и стали у стенки, чтобы никого не задеть. Зал был переполнен. На стульях важно восседали пышно одетые дамы, мужчины в таких же костюмах, какие были у артистов в опере «Евгений Онегин», которую я видел в театре.
За длинным столом сидели мужчины. И среди них мы заметили старика, которого Жако назвал поэтом Державиным. Он весь подался вперед, напряженно и радостно слушая кудрявого лицеиста, приложив ладонь к уху.
— Узнаешь? — шепнула мне на ухо Катя. — Ой, я сейчас умру! Это же Пушкин! Слушай!
Звонкий голос, выразительное чтение околдовали нас. Мы пропустили начало и только вот что услышали:
 
 
С холмов кремнистых водопады
 
Стекают бисерной рекой,
 
Там в тихом озере плескаются наяды
 
Его ленивою волной…
 
 
Мы дослушали до конца вдохновенные стихи кудрявого юноши.
Державин поднялся со стула и стал медленно подходить к Пушкину. Старик был взволнован, он хотел, видимо, обнять юного поэта, но Пушкин вдруг неожиданно для всех выбежал из зала и скрылся.
— Мы догоним его, — сказал один из учителей Державину.
Но старик понял душевное волнение поэта и остановил учителя.
— Оставьте его поэтом, — тихо произнес Державин.
Мы с Катей выбежали вслед за Пушкиным, но больше его не увидели.
— Он читал «Воспоминания о Царском Селе», — сказал я Кате.
Рекс бежал к нам. Жако слетел с ветки и сел мне на плечо.
— Видели поэта Державина? — спросил Жако.
— Мы видели самого Пушкина! — ответила Катя. — Спасибо тебе, Жако.
Мы наперебой стали рассказывать Жако и Рексу о том, как вдохновенно читал свои стихи Пушкин и как почему-то он убежал.
Жако выслушал нас и сказал:
— Мой хозяин рассказывал мне об этом выпускном вечере лицея. Он еще вспоминал, что Пушкин потом написал такую эпиграмму:
 
 
Старик Державин нас заметил
 
И в гроб сходя — благословил…
 
 
Мы помолчали немного. И вдруг Катя произнесла:
— Я не жалею, что попала в страну невыученных уроков. Я видела Лермонтова и Пушкина…
— Ой, не скажи гоп, пока не перескочишь, — ни к селу ни к городу произнес попугай.
Как впоследствии оказалось, это его высказывание было «и к селу, и к городу».
Катя не обратила внимания на предупреждение Жако и тихо произнесла:
— Когда я выучусь хорошо петь, я спою все романсы Пушкина и Лермонтова, к которым написана музыка.
— Вы долго собираетесь тут торчать? — сердито спросил Рекс. — Я нашел нужную дорогу. Прекратите болтовню и идите за мной.
И он, не дожидаясь нашего согласия, побежал. Мы молча отправились за ним.
Шли мы долго, отдыхая только тогда, когда Рекс останавливался и обнюхивал дорогу. Наконец он опять привел нас в какой-то густой лес.
— Как хочешь, Рекс, я больше идти не могу, — решительно заявила Катя.
— Что с тобой поделаешь, — рявкнул Рекс. — Будем отдыхать. Давай, Витя, натаскаем валежника, положим его кругом и заберемся в серединку, отдохнем. Какая-никакая, а все же защита. Кто знает, что за звери водятся в этом лесу.
Пока Катя отдыхала на густой траве, мы с Рексом натаскали валежника и положили его кругом.
— Ну вот, — сказал я, — «крепость» готова. Можно и отдохнуть.
Я прыгнул в круг. Жако, который наблюдал за нашей работой, слетел с ветки мне на плечо.
— Отдыхайте, — сказал Рекс мне и Кате, — я постерегу вас.
— Интересно, куда это мы попали? — спросила Катя.
Никто ей не ответил, потому что никто из нас этого не знал.
Вскоре мы услышали, как кто-то пел. Вначале голос звучал тихо, потом все громче и громче. Кто-то подходил к нашей «крепости» или, на что я надеялся, проходил мимо, не заметив ее. Песня была мне знакома.
Девичий голос пел:
 
 
О смелом парне будет речь,
 
Что звался Робин Гуд.
 
Недаром память смельчака
 
В народе берегут.
 
 
 
Но дом его сожгли враги,
 
И Робин Гуд исчез —
 
С ватагой доблестных стрелков
 
Ушел в Шервудский лес.
 
 
Голос доносился все тише и тише. Наверное, она прошла мимо, не заметив нас.
Я успокоился, но вдруг услышал чей-то шепот. Я привстал, огляделся и увидел, что вокруг нашей крепости разлеглись молодые парни. Возле каждого лежали лук и колчан со стрелами. Кто это? О ком пела девушка? Парни тоже встали, и каждый взял свой лук.
Я припомнил слова баллады и громко запел:
 
 
Голодным Робин помогал
 
В неурожайный год.
 
Он заступался за вдову
 
И защищал сирот.
 
 
А Катя подхватила и своим чудесным голосом запела:
 
 
И тех, кто сеял и пахал,
 
Не трогал Робин Гуд:
 
Кто знает долю бедняка,
 
Не грабит бедный люд!
 
 
Самый рослый и красивый стрелок протянул мне руку.
— Как звать тебя, мальчик? — спросил стрелок.
— Меня зовут Виктор, — ответил я, пожав его руку.
— А меня… — начал он, но я его перебил:
— А вас — знаменитый Робин Гуд. Угадал?
— Угадал, — усмехнулся Робин. — Откуда ты взялся и как попал один в Шервудский лес?
— Я не один, со мной моя соученица Катя, собака Рекс и попугай Жако.
— Хорошая компания! — засмеялись стрелки.
— Но ты не ответил на мой вопрос: откуда ты и твои спутники и кто ты такой?
— Боюсь, что вы не поверите мне, но, клянусь, я буду говорить чистую правду. Откуда я? Из России. Кто я? Ученик шестого класса московской школы № 115. Катя — тоже ученица этой же школы и этого класса. Рекс, моя собака, — овчарка, Жако — мой попугай. А как я попал сюда? Меня, Катю и Рекса с Жако отправил в страну невыученных уроков учебник географии.
— Ну и заливает! — расхохотались стрелки. Робин Гуд не смеялся.
— Вы еще больше будете надо мной смеяться, если я скажу, что мы живем в 2001 году, в то время как у вас или 1154-й, или, может быть, 1155-й, или 1156-й год.
Стрелки расхохотались еще громче.
— Мальчик говорит чистую правду, — сказал Жако.
Стрелки испуганно переглянулись.
— Здесь дело нечисто, — робко промолвил один из них.
— Здесь все совершенно чисто, — ответил Жако. — Это же страна невыученных уроков, а в ней все возможно. Поверьте, мальчик не лжет.
— Неужели помнят люди о Робин Гуде в 2001 году? — спросил Робин Гуд.
— Конечно, помнят. Мы учим историю Англии, — ответил я. — А память о Робине Гуде будет жить вечно.
— И ты знаешь все о короле Генрихе Втором? — спросил Робин Гуд.
— Ну, может быть, и не все, но знаю, что он основал династию Плантагенетов.
— И почему так называется эта династия, ты тоже знаешь?
— Это произошло от названия веточки плантагенета. Отец Генриха, граф Анжуйский, вешал ее на свой шлем, — ответил я.
— У Вити по истории одни пятерки, — сказала Катя.