В стране невыученных уроков - 3

— А у вас, мисс? — спросил Робин Гуд.
Катя замялась. Потом взяла себя в руки и произнесла:
— А у меня пока нет. Но надеюсь, что догоню Витю.
— А что такое пятерка? — спросил один из стрелков.
— Это лучшая отметка за знания изучаемого предмета, — ответила Катя.
— А что ты знаешь о Генрихе Втором и его реформах? Впрочем, нет, не говори. Я и слышать о нем не хочу.
— Хорошо, — сказал я, — не буду портить вам настроение и ничего не скажу об этом грубом, несправедливом и жестоком человеке, что при его образованности особенно дико, ведь он знал шесть языков…
— Но он не знал английского языка, — хмуро перебил меня Робин Гуд. — И хватит о нем. Прощайте, дети. Я рад был познакомиться с вами. Пошли! — крикнул он своим стрелкам, и все они послушно вскочили на ноги.
— Удачи вам, Робин Гуд! — закричал я им вслед.
Робин Гуд помахал нам рукой, и вскоре ни его, ни стрелков в лесу не было.
— И долго вы тут собираетесь сидеть? — спросил Рекс. — По-моему, нам пора в путь.
Катя неохотно поднялась, и мы покорно поплелись за Рексом.
— И сколько правила династия Плантагенетов? — спросила Катя.
— С 1154 по 1189 год, — ответил я.
— Ну и память у тебя, Витька, — вздохнула Катя.
— У тебя не хуже. Если бы ты не пропускала занятий в школе и продолжала учиться как раньше, когда тобой гордился весь наш класс, ты бы знала не меньше меня, а может, и больше.
— Хватит ворчать, — недовольно сказала Катя. — Не дура, сама понимаю. Ты лучше скажи, что это делается с Рексом?
Рекс вертелся, бегал кругами и старательно нюхал землю.
— Потерял свой знаменитый нюх, — пробормотал Жако.
— Найдет, — успокоил я попугая.
Вдруг Рекс издал торжествующий визг и обернулся к нам.
— За мной! — крикнул он.
Мы миновали лес. Местность менялась на глазах. Вместо серого мрачного неба, которое мы видели в Шервудском лесу, над нами засияло ярко-голубое небо, по которому проплывали маленькие белые облачка. Вскоре мы услышали плеск воды, прошли еще немного.
— Смотрите! — закричала Катя. — Что-то блестит вдали. Куда ты ведешь нас, Рекс?
— Если бы я знал, — рявкнул Рекс. — Я веду вас туда, куда зовет меня запах.
— Смотрите! — опять крикнула Катя. — Волны! Да это же море! Наверно, мы попали в Сочи.
— Да, это море, — сказал Жако. — Голубое небо, голубое море, жаркое солнце… Только это не Сочи, Катя. Это прекрасная Италия.
Мы подошли к берегу. Волны тихо плескались.
— На берегу никого не видно. Наверно, сейчас раннее утро. Солнце только что взошло, — предположил я.
— Как это не видно никого? — проворчал Жако. — Вон там, на камне, сидит человек. Подойдем к нему поближе…
Человек сидел спиной к нам.
— Какой странный на нем костюм — халат не халат… Люська бы сказала «клевый прикид», — проворчал Рекс.
— Ты знаешь, Рекс, что я терпеть не могу этих дурацких слов, — рассердился я.
— Но не я же их выдумал, — проворчал Рекс, — сам слышал по телевизору, в рекламе…
— Это не халат и тем более не «прикид». Это хитон, невежды! — пояснил Жако. — Послушаем, о чем говорит этот человек.
Мы притихли. Незнакомец встал, гордо выпрямился, вытянул вперед руку и слегка закинул голову. Звучным, красивым голосом он стал читать стихи:
 
 
Был мной обманут Изегрим,
 
Теперь уж он непримирим.
 
В доверье втерся я к нему,
 
Но скоро в злую кутерьму
 
Хитро ввел друга своего,
 
Монахом сделал я его.
 
 
Прочтя эти стихи, он вынул из кармана своего хитона не то книгу, не то тетрадь и стал что-то писать.
— А кто такой Изегрим? — спросила меня Катя.
— Не знаю, — ответил я.
— Хоть что-то ты не знаешь, — съязвила Катька. — Ну, а ты, Рекс?
— Нашла, кого спрашивать, — сердито ответил Рекс.
— Я тебе отвечу, Катя, — сказал Жако. — Изегрим — это собственное имя волка. А свои стихи — отрывок из поэмы «Романа и Лисы» — читал великий поэт средневековья Данте Алигьери. Запомните это имя. Самое знаменитое его произведение называется «Божественная комедия». Какое счастье, что вы его встретили…
— Данте Алигьери! — продолжал Жако. — Этот великий поэт родился в одном из самых прекрасных городов Италии — Флоренции. Мне выпало счастье побывать с моим хозяином в этом чудесном городе.
— Жако, твой хозяин брал тебя с собой, когда уезжал из дома?
— О да! Он никогда не расставался со мной. До самой своей смерти… Но поговорим о Данте. В каком же году он родился?.. Неужели я настолько состарился, что мне изменяет память? Минуту… Ага! Вспомнил! Данте родился в 1265 году. Он был с детства очень умен и любознателен. Его интересовали науки. Он изучал философию, астрономию, литературу древних писателей. Но не только изучение наук его занимало. Политикой он тоже интересовался. Насколько я помню, он даже как-то выступал против Папы.
— Против папы? — удивился Рекс. — У него был злой папа?
— Рекс! — возмутился я. — Даже Люська такой глупости бы не сказала! Жако имел в виду Папу Римского. Как тебе не…
— Оставь его, Витя, — перебил меня Жако.
— Расскажи еще что-нибудь о Данте, — попросила Катя.
— Самое главное, что написал Данте, — сказал Жако, — это его знаменитая «Божественная комедия».
— Наверное, что-нибудь смешное, веселое? — спросила Катя. — Ведь слово комедия…
— О нет, — перебил ее Жако, — веселого и тем более смешного в ней ничего нет. «Божественная комедия» — это путешествие в загробное царство. Не ждите, что я стану вам рассказывать, о чем говорится в этом великом произведении. Подрастете — прочтете сами.
— Ты знаешь, Жако, — задумчиво сказала Катя, — что удивляет меня здесь больше всего? Ведь мы говорили с Робином Гудом, слышали, как читал свои стихи Данте… Но ведь они не знают русского языка. Как же мы понимали?
— Пусть тебе на этот вопрос ответит Витя, — предложил Жако.
— Катя, ты забыла, где мы находимся? — спросил ее я.
— Вот в чем дело! Ты прав. Это же страна невыученных уроков. Ведь я не выучила столько уроков…
— Все поправимо, девочка, — подбодрил ее Жако.
— Самое главное, что ты постепенно сама это поняла, — добавил Рекс.
— Ну, это не твое собачье дело! — вспыхнула Катя.
Рекс в долгу не остался.
— Иногда некоторые собаки бывают умнее и благодарнее, чем некоторые девочки, — проворчал он.
— Один из моих бывших хозяев сказал, что… — начал было Жако.
— Жако! — перебила его Катя. — Ты все говоришь о своих бывших хозяевах. Сколько же их у тебя было? Ты что, не уживался с ними?
— О нет, — грустно ответил попугай, — я хорошо уживался с ними, но жизнь человека короче, чем жизнь попугая… Я переживал своих хозяев… Надеюсь, что тебя, Витя, я не переживу…
— Долго мы будем тут отсиживаться? — сердито спросил Рекс. — Я уже давно нашел дорогу и все не дождусь, когда вы закончите свои разговоры. Идите за мной. — И он быстро пошел по дороге.
Мы поплелись за ним. Так не хотелось уходить от этого теплого голубого моря… Я мечтал поплавать, но Рекс был неумолим.
— Как вы думаете, дети… — начал попугай, сидя на моем плече (он не умел долго молчать).
— О чем? — спросила Катя.
— О чем, о чем, — проворчал попугай. — Сейчас придумаю, о чем… Ага! Задаю вопрос: как вы считаете, какую форму имеет земля?
— Какая земля? — спросил Рекс, оглянувшись на нас. — По которой мы идем?
— Не тебя я спрашиваю, пес, — огрызнулся Жако, — не тебя, а детей. А имею я в виду нашу планету Землю.
— Ну ты даешь! — возмутилась Катя. — Неужели мы не знаем, что земля круглая… как шар.
— Неужели ты, Жако, который так много знает, сомневаешься в этом? — спросил я.
— Я-то в этом никогда не сомневался, — ответил Жако, — но было время, когда люди думали иначе. А могущественное в те времена духовенство утверждало это. И жестоко карало тех, кто думал иначе. Духовенство считало правильным учение Птолемея. Был такой лжеученый, утверждавший, что Земля неподвижна и находится в центре мира. Они подтверждали свое ошибочное заключение тем, что Библия не противоречила такому представлению о форме Земли. Вы знаете, что говорится об этом в Библии?