Другой дом

— Вы весьма вольно обращаетесь с фактами, — сказал Деннис, — однако, мне кажется, упрощаете сверх меры.
— Если упрощать означает полагаться на вашу честь, то вряд ли с этим можно переусердствовать. Вся прелесть моего положения в том, что вам можно верить.
— Что ж, тогда поверьте мне, когда я скажу вам, что мисс Мартл все это время была со мной.
Роза удивленно распахнула глаза.
— О каком времени вы говорите?
— Все время после того, как вы пошли с Эффи в Баундс.
Роза снова задумалась.
— Где вы с ней были?
— У реки, на этом берегу.
— На этом берегу? Вы не пошли в Баундс?
— Когда мы с вами попрощались, не пошел. Что-то меня подтолкнуло поступить иначе. Видите, — сказал Деннис, — как же можно мне верить! Вы взвалили на мои плечи слишком много, вот меня и занесло. Я пошел вдоль реки, прогулялся маленько.
Из груди Розы вырвался тихий невнятный звук.
— Но ведь мисс Мартл была со мной, — сказала она.
— Пока вы не расстались. Я ее встретил, когда вернулся к мосту.
Роза помедлила.
— Куда она шла?
— В Баундс — но я ей помешал.
— Хотите сказать, она пошла с вами?
— Весьма любезно составила мне компанию для еще одной прогулки вдоль реки.
Роза подумала еще немного.
— Но с чего бы ей это делать, если она собиралась в Баундс?
Деннис поразмыслил.
— Думаю, она меня пожалела.
— Потому что стала говорить с вами обо мне?
— Нет; потому что не стала. Это я с ней о вас говорил, — сказал Деннис.
— И что же вы ей сказали?
Он немного повременил с ответом.
— Что я видел — совсем недавно, — как вы шли в Баундс.
Роза медленно опустилась на софу.
— Вы меня видели?
— Да, на мосту, и весьма отчетливо. У вас на руках был ребенок.
— Откуда?
— Издалека, от реки — вы не могли меня заметить.
Она в упор посмотрела на него, сжав руки в замок между коленей.
— Вы за мной наблюдали?
Было что-то зловещее и нереальное в том, как в темной комнате стало ощущаться их враждебное отчуждение.
Деннис помедлил, будто подыскивал слова для ответа, но в конце концов сказал просто:
— Больше я ничего не видел.
Его собеседница, по-прежнему медленно, поднялась и подошла к окну, за которым уже едва можно было различить очертания сада. Она постояла там немного, а потом, не сходя с места, развернулась спиной к окну, так что Деннис мог видеть лишь благородный силуэт ее головы на фоне вечернего неба, черты же лица были неразличимы.
— Сказать вам, кто это сделал? — спросила она.
Деннис Видал вздрогнул.
— Если вы готовы.
— Я готовилась к этому. Так будет лучше.
Однако, сказав это, она снова застыла в молчании.
Пауза длилась так долго, что Деннис в итоге не выдержал.
— Кто это сделал?
— Тони Брим — чтобы жениться на Джин.
Громкий звук вырвался из его груди, и, точно эхо, вслед за ним раздался скрип открывающейся двери, из которой хлынул поток света. Мэннинг внесла торшер; у нее за спиной на пороге стоял доктор Рэймидж.
  
XXX
 
Доктор стоял в дверях, пока горничная пристраивала светильник, но, когда она собралась, продолжая ежевечерний ритуал, затворить окна и задернуть шторы, он остановил ее.
— Пожалуйста, оставьте окна как есть; сегодня тепло. Так, хорошо… Спасибо.
Когда Мэннинг покорно вышла, он закрыл за ней дверь и с минуту молча ее придерживал, пристально глядя на Денниса и Розу; те, в свою очередь, наблюдали за ним.
— Я нужна вам? — поспешила спросить последняя. В ее голосе при желании можно было расслышать как готовность к разговору, так и стремление уйти: похоже, она подразумевала, что в подобный момент нельзя понять, кому что может понадобиться. Деннис, как и доктор, внимательно смотрел на нее; хотя в свете лампы и стало очевидно, что она сама сознает, как ужасно сейчас выглядит, однако выражение крайнего замешательства на лицах обоих ее собеседников отчасти могло придать ей уверенности в своих силах.
Услышав вопрос, доктор по старой привычке посмотрел на часы.
— Я пришел поговорить с мистером Видалом, но после нашей беседы буду рад и с вами перемолвиться парой слов. Так что не будете ли вы так любезны, — он кивнул на третью дверь, ведущую из комнаты, — покамест пройти в библиотеку?
 
Роза, не мешкая, но и не торопясь, подошла к указанному доктором выходу.
— Хотите, чтобы я подождала там?
— Будьте так добры.
— Пока вы с ним говорите?
— Пока я с ним говорю.
Она с минуту сверлила Денниса взглядом.
— Я подожду.
Когда она вышла, доктор тут же взял Денниса в оборот.
— Пожалуйста, уделите мне минутку. Я поговорил с миссис Бивер.
— Я тоже, — ответил Деннис после небольшой паузы.
— Да, она рассказала о вашей беседе, потому я и завел речь об этом. Она вам хотела кое-что передать.
— Передать? — Деннис, казалось, был удивлен, что для общения с ним миссис Бивер понадобился посредник. — А где же она сама?
— Рядом с убитой горем девочкой.
— Мисс Мартл? — Деннис замялся. — Она так сильно переживает утрату?
— «Переживает»? Друг мой! — воскликнул доктор. — Она в таком ужасном состоянии, что неизвестно, как все это дальше скажется на ее здоровье — сказать по правде, оно требует сейчас моего безраздельного внимания, так что прошу извинить мою сугубую краткость. Миссис Бивер, — торопливо продолжил он, — просит, чтоб вы отнеслись к этим срочным расспросам как к продолжению разговора о том, о чем вы уже весьма любезно ей рассказали.
Деннис задумался на мгновение; его лицо изменилось, будто, стоило Розе удалиться, а ему — вступить в разговор с доктором, как к нему сама собой вернулась сдержанная манера делового человека, выработанная привычкой решать вопросы в общении с мужчинами. Искусство ничему не удивляться составляло часть этой привычки. Теперь, взяв под контроль свои эмоции, он явно был начеку.
— Боюсь, — ответил он, — то, что я рассказал миссис Бивер, — сущий пустяк.
— Она полагает, что это совсем не пустяк; говорит, вы ей помогли. И можете помочь еще — только прошу вас принять во внимание, какие тяжелые обязанности накладывает на нее обрушившееся на нас бедствие, и видеть во мне ее представителя. Так что позвольте мне — от ее лица — спросить, обручены ли вы с мисс Армиджер.
Деннис невольно вздрогнул; впрочем, это могло быть вызвано бесцеремонностью вопроса в той же мере, что и трудностью ответа на него.
— Пожалуйста, передайте ей, что это так.
Железная уверенность, звучавшая в его голосе, на самом деле была броней, за которой скрывалось отчаяние, — и броню эту он наспех выковал в последние несколько минут.
Доктор принял сказанное за чистую монету, только выудил из кармана ключ и протянул его Деннису.
— Тогда, полагаю, вам следует знать, какую дверь запирает этот ключ, — он сделал жест в том направлении, куда удалилась Роза.
Деннис неуверенно протянул руку, буравя Рэймиджа взглядом, — но славный доктор ясно дал понять, что человека его профессии этим не проймешь.
— Хотите сказать, она теперь в заключении?
— Под ваше честное слово.
— Но кто же тюремщик?
— Миссис Бивер.
Деннис взял ключ и положил в карман.
— Не забывайте, — произнес он с видом серьезным и непроницаемым, — что это первый этаж, и все окна…
— Выходят в сад? — перебил доктор. — Я прекрасно помню. За ними приглядывают с террасы.
— Кто?
— Мистер Бивер. Исключительно из дружбы к мисс Армиджер, — поспешно добавил он.
Лицо Денниса все еще ничего не выражало, но, возможно, о состоянии его можно было отчасти судить по тому, как он, уставившись на ковер и сложив руки за спиной, медленным шагом прошелся по комнате. Дойдя до конца, он развернулся.
— Раз этот ключ у меня, у кого же второй?
— Второй?
— От комнаты, где заперт мистер Брим.
Доктор поморщился, но голос его был тверд.
— У меня. — Потом, будто признавая всю тяжесть сложившихся обстоятельств, он добавил: — Она вам рассказала?