Операция "Контрольный в сердце (СИ)

У небольшого дома в Энсино три полицейские машины. Офицер Рипли ведет переговоры с женщиной. Она плачет, кричит что-то нечленораздельное и, судя по звукам, бьет посуду.
 – Что случилось? – киваю на дом. – Она под какими-то лекарствами. Кричала, что она горит, а когда вышли соседи, то заперлась в доме с тремя детьми, думает, что мы пытаемся отобрать малышей, – рассказывает, прибывшая первой на место, напарница Рипли Мелина. – Говорили, что дети нам не нужны? – смотрю на нее. Она меряет меня недовольным взглядом. – Прости, – улыбаюсь. – Сказала, что будет говорить только со своей матерью, – присаживается рядом с нами Декс. – Поехали, привезем сюда ее мать, – вскакиваю на ноги. – Бен! – Иди обратно! – рявкает. – Мы найдем ее мать! – объясняю. – Офицер, спрячьтесь за машиной! Это приказ! – орет. Я падаю на корточки рядом с Дексом, и над крышами машин свистят пули. – Видимо, она еще и вооружена, – хмыкает Санчес. – О’Доннелл, клянусь! Я сам убью тебя! – шипит Бен. Я краснею от стыда. – Не смей высовываться без приказа! – Пошел ты! – фыркаю. – Декси, там же дети. Ну, ты-то понимаешь, – шепчу другу. – Пока она отстреливается здесь, у входной двери, мы же можем войти через задний двор? – Наверное, – кивает. – Ну, так пойдем. Вытащим детей и обезвредим наркоманку, – дергаюсь, но за рубашку меня хватает Мелина. – Я буду вынуждена доложить! – в ее глазах страх. – Только попробуй, – шиплю. – Холи, куда без приказа? – голос дрожит. – Отпусти меня! Быстро! – дергаюсь. Но она еще крепче сжимает мою рубашку. – Я ударю тебя! – угрожаю. – Ударь, но я не пущу вас на смерть! – Холи, стоит сообщить! – Заткнись! – смотрю на Декса. – Офицер Рипли, офицеры О’Доннелл и О’Райли хотят идти на штурм! – громко произносит она. – Сука! – стискиваю зубы. – Мы еще поговорим об этом, – прожигаю Мелину взглядом. – Мы не собирались ничего штурмовать! – качает головой Декс. – Просто обсуждали план, как можно было бы действовать, – разводит руками. Бен смотрит на меня своим самым строгим взглядом. Я знаю, он все понял. – Миссис Хеш! Отдайте детей социальной службе, о них позаботятся! – кричит офицер Рипли. – Пошел-ка ты к дьяволу! – стреляет она из открытой форточки и пуля попадает в потолок машины. – Миссис Хеш! Выходите, иначе мы будем штурмовать. У вас еще есть шанс остаться невредимой. Просто отдайте пистолет! – приказывает Санчес. – Вали в Мексику, латинос! – рычит. Я прыскаю. – Смотри-ка. Еще одна расистка, – улыбается Бен. – Ладно. Я пошел, – хлопает Санчеса по плечу. Эй! Ты куда? Мать твою, вернись Бен! – Какого черта он делает? – бормочу. – Кажется, пытается покончить жизнь самоубийством, – жмет плечами Мелина. – Дельгада? Какого черта? – шепчу. – Она прострелит ему голову! – Не бойся, Ирландия. Он взрывал дома иракцев одним броском, – подмигивает мне. Что? Взрывал? – Миссис Хеш! Здесь ваша мать, – врет офицер. – Пригнись! – орет Бен и бросает в форточку гранату со слезоточивым газом. Девчонка кашляет и открывает дверь в дом. – Внутрь! – приказывает Санчес и мы летим в дом. – Мелина, Холи, дети! Выносите детей! – приказывает офицер Рипли. Я хватаю двоих маленьких мальчишек, а Мелина выносит девочку лет семи. Стою у машины, пытаюсь успокоить одного из мальчиков. Они близнецы. – Тише, малыш. Все хорошо, – покачиваю ребенка. Замечаю на маленьком тельце синяки. Они не похожи на то, будто он бежал, упал и заработал себе синяк. Это синие отпечатки пальцев. О, Господи! Как так можно? Это же ребенок! Когда у меня будет малыш, я даже дышать в его сторону буду бояться, не то, чтобы причинить боль.
Социальная служба увозит малышей, а скорая их непутевую мамочку. А я сейчас убью Бена.
====== Часть 34. Подарки ======
- Какого черта? – рычу. – Умереть задумал? – шлепаю его ладонью по груди.
 – Это моя работа. Что ты предлагаешь? – сжимает мою ладонь. – Пошел к черту! – рявкаю не найдя, что ответить. Он прав. – Ты не имеешь права злиться. Это мой день рождения. – Эта наркоманка прострелила бы твою голову, в твой день рождения, – смотрю на него. – Ничего бы она мне не прострелила. Холи, это плевое дело. Ничего сложного. Я делал так тысячу раз, – отмахивается. – У малышей синяки на теле. Ну, такие… Знаешь, отпечатки от пальцев. Должно быть она плохо с ними обращалась, – тру лицо ладонями. – Как можно не любить своего ребёнка? Причинять ему боль? – Ты будешь хорошей матерью, – подмигивает мне. – Конечно, я буду! – хлопаю в ладоши. – Детей нельзя бить. Их нужно спасать от битья. Их нужно уберегать. Спасать от всего! – трясу головой. – Поехали, покажу тебе кое-что, – Бен сворачивает в улочку. Из нее в другую, а там и в третью. Выруливает на широкую дорогу. Мне не знакомы эти места. Я здесь никогда раньше не была. – Где мы? И что здесь делаем? Вернемся в центр, мне нужно купить тебе подарок, – смотрю на Бена. – Мне ничего дарить не нужно, – качает головой. – Я же говорил. А здесь мы для… В общем, я хочу показать тебе как мать любила ребёнка. Очень сильно, – Бен останавливает машину. Справа от нас широкая дорога. С парой пешеходных переходов и светофором. Слева – магазин игрушек. – Это Синтия, – тычет в окно. На скамейке у магазина сидит женщина лет пятидесяти. – Она была матерью-одиночкой. Не уверен, что она знала, кто был отцом малыша Никки. Синтия из плохого района. Она из Чино, кажется, – рассказывает мне. Я смотрю на него. К чему все это? – Так вот. Никки было пять лет. Они вышли из магазина, загорелся зеленый и Синтия и Никки начали переходить дорогу, – рассказывает. – Мне не нравится, к чему идет разговор, – сжимаю руки у груди. – Прямо на Никки, несмотря на светофор, неслась машина. Синтия оттолкнула сына, сама попав под машину. Но дело в том, что по соседней полосе правила также нарушала другая машина. Синтия выжила. Пятилетний Никки – нет, – выдыхает. – О, Господи, – сердце сжимается. – Со дня гибели Никки прошло уже двадцать три года. Синтия каждый день приходит сюда. Она ждет, когда ее малыш выйдет из магазина и они пойдут домой. Бывает, что она зовет его. Ходит по дороге, спрашивает водителей не видели ли они ее сына. Наши уже даже не арестовывают ее, – качает головой. По моим щекам текут слезы. Мне жалко низенькую тощую женщину, которая каждый день в течении двадцати с лишним лет ждет своего сына. Она разговаривает с прохожими сейчас. – Первое время, после того, как нам сказали, что Джерри скорее всего погиб в своем побеге, мама… – слезы душат. Мне тяжело вдыхать. – Бен, она не спала ночами. Совсем. Ей казалось, что кто-то шуршит в его комнате. Когда я начала переживать за нее, и хотела поговорить, она садилась напротив меня и объясняла: «Дочка, клянусь, я начинаю засыпать, но мне кажется, что он вернулся и просто не хочет нас будить», – плачу, вспоминая. Он крепко прижимает меня к себе. – Офицеры, вы не видели моего сына? – голос позади меня. Я вздрагиваю. – Ему недавно исполнилось пять, у него светлые волосы, как у вас, – указывает на Бена. – Нет, мисс. Мы поищем его, – обещает Бен. Мы уезжаем, я прошу социальную службу поводить Синтию домой. – Прости, что плакала в твой день рождения, – нежно целую Бена. На часах восемь вечера. Стол в его доме уставлен блюдами из ресторана. Вот-вот придут наши друзья. – Я спровоцировал это сам, забудь. В мире много всего хорошего, – улыбается, убирая тонкую вьющуюся прядь моих волос за ухо. Может, стоит признаться сейчас? Сказать, что я люблю его… – Смотри на него, – улыбается. Рядом с нами на диване громко сопит Оскар. Самый кончик его хвоста чуть подергивается. – Он похож на малыша. Несмышленого, – провожу ладонью по короткой шерсти. – Малыш! Эй! – зову его. – Оскар! – но тот издает недовольный короткий рык и продолжает сопеть. – Это тебе, – кусаю губу. Мы уже проводили гостей после отличного вечера. Бен вытирает воду со своих светлых волос, садится на кровать рядом со мной. Я дарю ему свой подарок. – Это, что? – крутит баночку в руках. – Вазелин, – киваю. – Зачем? Намекаешь, что у меня кожа сухая? – Бен, не тупи. Он для меня! Ну, ты понимаешь, – кусаю губу. Я немного нервничаю. Нет, не немного. Сильно. Это будет впервые… – Массаж тебе сделать? – пытается понять. – О, Господи! Бенджамин! – рявкаю. – Это твой день рождения! Это мой подарок тебе. – Вазелин для тебя – подарок мне? Так? Что за? – морщится. – Секс, Бен! – Что? А! Черт! Тот секс? Другой? – Наконец-то! – выдыхаю. – С ума сошла? – кивает. – Нет. Ну, сегодня ведь твой день рождения, – жму плечами. – И ты решила подарить мне свою задницу? Так? – пытливо смотрит на меня. – Ага, – киваю. – Позволь спросить, а с чего ты решила, что я этого хочу? – Все мужчины этого хотят, – развожу руками. – Пойми меня правильно, – выставляет ладони вперед. – Я может, и хочу, но этого никогда не произойдет. – Но, Джимми Карр в каждом своем стендапе говорит, что это нужно дарить своим мужчинам, – опускаю голову. – Ну… Джимми Карр может хоть каждый день иметь свою женщину в задницу, а не только в дни рождения. Я не двинут на этом. – О! Спасибо тебе! – бросаюсь ему на шею. – То есть ты этого не хотела? – сводит брови. – Не хотела! Кто вообще хочет такого? Я хотела подарить тебе это, – виновато улыбаюсь. – Ты сделала бы это только ради меня? – удивляется. Я киваю. – Холи, у тебя какие-то особые чувства ко мне? – серо-голубые глаза сверлят мои. – Никаких особых, – развожу руками. Бен мешкает. – Мне не нужны такие подарки, – крепко прижимает меня к себе и укладывает рядом с собой. Вообще-то да, Бен! У меня особые чувства к тебе… Самые особые… Я люблю тебя!