Операция "Контрольный в сердце (СИ)
Бен всю дорогу нудит, что ему не нравится длина наших с Биби юбок. Но сестра знает, как осадить его так мудро, что он даже не заподозрил, что это не его решение вовсе. Мы тормозим у какого-то супермаркета напоминающего Волмарт, но это не он. Биби зачем-то тащит меня с собой и парнями. Я замечаю перед Брюсом тележку, заставленную пивом.
– Я думала, что мы едем в бар. – Так и есть, – кивает Бен. – Так зачем пиво? – морщусь. – Здесь так принято, детка. В бар приходят со своим пивом, – объясняет. – Что? – я в шоке. – Что же это за бар такой? – Традиции такие. Во всем Остине, – разводит руками. – Пообещай, что ты купишь мне дом и мы навсегда останемся здесь, – улыбаюсь, целую его, прижимаясь всем телом. – Готова бросить ЛА? – смотрит на меня. – Ради своего пива в барах? Еще спрашиваешь! – хмыкаю. – Ты мне срочно нужна! – Беатрис хватает меня за руку и тащит за собой. Я еле успеваю переставлять ноги. – Побудь со мной, – отпускает мою руку и закрывается в кабинке туалета. – Эмм… Ну, ладно… – прижимаю задницу к раковине. – Холи! Тампон! – просит сестра моего жениха. Я подхожу к автомату с предметами гигиены. – Кажется, он пустой, – несколько раз нажимаю кнопку. Но не получаю ничего. – Он странный. Там есть хитрость. Нужно посильнее ударить поверху, и в это время жать кнопку, – объясняет. – Я коп. Вдруг, ударю так сильно, что сломаю ящик к чертям? – улыбаюсь. – Ты уж не усердствуй. – Ладно, – киваю. Выполняю указания, и ватная палочка падает в мои руки.
Невероятный, очень уютный бар похожий на задний дворик обычного дома. Этакое патио. Но круглые столики все же напоминают, что мы не в родном дворе. Усаживаемся за последний пустующий. У нас двойное свидание. Мне советуют местные закуски и тако, которые подают только здесь. Атмосферу дополняет испанская музыка.
Мексика не может быть ближе, чем здесь, в Техасе. Хоть и в ЛА мексиканцев больше, чем белых. Беатрис и Брюс спорят на тему освещения в баре. На самом деле здесь очень темно. Но мой взгляд плавает между посетителями, впивается в каждого. И, наконец, нахожу то, за что можно зацепиться.
– Эй! Смотри, – толкаю Бена локтем. – Парень за столиком у клумбы. – И? – любимый смотрит на него. – У него тату. Нуэстра Фамилия. – Я должен что-то сделать? – Да! Он член банды. Мы арестуем его! – шепчу. – Ты при исполнении? Прячешь значок в трусиках? – рычит он. – Нет. Ладно, мы сообщим в полицию, – рассуждаю. – Он убивает кого-то? Толкает наркотики? Вербует в банду? – включает противного копа, который не хочет работать. – Бенджамин! – шиплю. – Он член одной из самых кровавых банд! Мы, как копы, должны или арестовать его, или сообщить в департамент Остина! – ты, что, мать твою, не понимаешь? – Он не делает ничего! – взгляд у него такой, будто сейчас задушит меня. – Холи, дело в том, что здесь, в Остине, Нуэстра Фамилия – не банда! Здесь, это объединение северных мексиканцев, которые просто работают вместе. Они встречаются, дружат семьями, не убивают и не воюют друг с другом, – объясняет. – Я будто в Салинасе! В Солидат или Санта-Розе! – бурчу. – Но ты не там. Ты в Остине, и Нуэстра Фамилия здесь обычные жители, которые не собираются никого убивать! – рычит. Ладно. Как скажешь. – Но они начнут убивать Суреньос, как только те появятся в городе! – язвлю. – Суреньос живут здесь. – Подожди первого конфликта. Они вдвоем перережут полгорода, – шиплю. Бен делает вид, что не слышит мои слова. И я пытаюсь игнорировать сложившуюся ситуацию. Это сложновато. Мои мозги копа уже запрограммированы на арест парня.
К моему огромному сожалению туалет в баре лишь один. Для всех желающих. Беатрис теребит рюши платья, а я выковыриваю соль из под ногтей. Сзади на меня налетает что-то огромное. Я чуть не разбиваю свою голову о голову Беатрис.
– Простите! Простите! – огромные руки сжимают мои плечи. Я разворачиваюсь. Тот самый парень из банды улыбается мне. – Там кто-то пиво разлил, я поскользнулся, – объясняется. – Спасибо, что не убил, карналь (член банды), – рычу. Его глаза мгновенно наливаются чем-то непонятным. Что-то между гневом и игривостью. Я понятия не имею, что он сейчас сделает, что ответит. Но, в сущности, мне совсем не страшно, потому что я пьяна! Комментарий к Часть 52. Сказки Я все еще здесь. Надеюсь, вы тоже)))
====== Часть 53. Злоупотребление ======
– Холи, – Биби пытается меня успокоить. – Карналь? – удивляется парень. – С чего ты взяла, эсе? – Нуэстра Фамилия, вот с чего! – фыркаю, распальцовкой копирую его тату на шее. – Ты в курсе, что не являясь членом НФ, ты не имеешь права пользоваться распальцовкой банды? Я бы на твоем месте не был таким дерзким, эсе! – Ты бы никогда не был на моем месте! Гангстеров не берут в копы. – О! Так ты полицейский? Откуда ты? – кажется, я его веселю. Ну уж нет! – Я скажу тебе, откуда я и ты убьешь меня, сожжешь мой дом, – предвещаю события. Он заливается громким смехом, опрокидывая голову. – Придурок, – поворачиваюсь к Беатрис. – Ладно, иди, писай, беложопая! – кивает на опустевший туалет. – Расист! – бешусь. – Кто бы говорил! – хмыкает. – Не веди так себя, – дает искренний совет. – Пошел ты! Умник! – толкаю Биби в комнату и наскоро закрываю замок.
Беатрис упорно молчит все время, пока мы находимся в туалете. Я вижу, что она сердится, но какая мне разница?! В моей крови полно алкоголя.
– Холи чуть не развязала межнациональную войну, – бормочет Биби. Я закатываю глаза, складываю руки на груди. – Что? – сверлит меня взглядом Бен. – Твоя сестра преувеличивает, ей Богу! – отмахиваюсь. – Что она сделала, Бибс? – Бен смотрит на сестру. – Назвала большого мексиканца карналем, – ябедничает. – Она его взбесила! – О! Пфф! – качаю головой. – Это так? – рычит Бен. – Он из Нуэстра Фамилия! – повышаю голос. – Заткнись! – шипит сквозь зубы. – Нам пора, – встает из-за стола Бен. – Вы с нами? – Давай еще останемся, – прошу. – На выход! Живо! – рычит он. Я фыркаю, прижимаю сумку к груди и семеню к выходу из бара. Беатрис и Брюс садятся в машину и уезжают. Мы молча идем по дороге. – Бенджи, – нарушаю тишину. – Почему ты никогда меня не слушаешь? – похоже, он только и ждал когда я начну говорить. – Никогда! Я просил отвалить от него. Игнорировать его принадлежность к банде! Но нет, ты все равно набросилась на него! Хочешь, чтобы тебя убили? Хочешь, чтобы убили меня, моих родителей, племянниц? – Бенджи, прекрати, я ничего подобного не хочу! Он налетел на меня, чуть не сшиб с ног. Я просто… – не знаю, что сказать в свое оправдание. – Ты просто не умеешь себя вести, когда выпьешь. Хватит! Это нужно прекращать! С сегодняшнего дня ты больше не употребляешь! – приказывает. – Ладно, ладно, – выставляю ладони вперед. – Я соглашусь на что угодно лишь бы ты прекратил орать на меня, – бормочу. – Что? – рычит. – Ничего, Бен. Я больше не буду пить. Договорились. – Отлично, садись, – кивает на остановившуюся машину Биби и Брюса. Я забираюсь в Додж. Бен почти прижимается к двери. Не хочет прикасаться ко мне. Ну и пусть, мне наплевать. Меня не тянет на любовь сейчас. Лишь хочу засадить того карналя.
Дома он не разговаривает со мной, игнорирует мои просьбы, вопросы. Я начинаю нервничать. Жуть как хочется поругаться с ним. Просто орать. Почему он не захотел сообщить о члене банды в полицию? Эта мысль не дает мне покоя все то время, пока я стою под душем.
В конце концов, я не обязана спрашивать его разрешения. Я уполномочена сообщить о любом факте смущающем меня. Выскальзываю из душа, тихонько спускаюсь вниз. Я провела полвечера в столовой и гостиной, но я понятия не имею, где здесь телефон. Мой мобильник лежит наверху. Десятиминутные поиски ни к чему не приводят. Зато, в кухне я нахожу полбутылки кофейного ликера, и с наслаждением делаю три больших глотка.
– Ладно, придурок, ходи на свободе. Благодари моего жениха, – бормочу. Собираюсь подняться наверх, разворачиваюсь. В дверях стоит Бен. Я взвизгиваю. – Ты напугал меня, – выдыхаю. – Прости. Пойдем, покажу кое-что, – сжимает мою ладонь, мы идем по дому, и выходим на задний двор. – Мы с отцом проводили здесь почти все время, когда приезжали навестить бабушку и дедушку, – мы входим в гараж. Там стоит старенький Бьюик и большой столярный стол, частично укрытый резиновым пологом. – И что же тут мастерил маленький Бенни? – переплетаю пальцы наших рук. – Чего тебе не хватает, Холи? – неожиданно спрашивает он. До меня даже не сразу доходят его слова. – Бен, – качаю головой. – Что? Скажи мне, детка. Я устал гадать. В чем дело? Чего тебе не достает? Ты выпиваешь постоянно. Если этого не получается, ты нервничаешь. Тебя приходится очень долго отвлекать. А когда выпиваешь, то обязательно ссоришься то со мной, то с Клер, то с Жасмин. – Глупость! – фыркаю. – Бен, я не алкоголичка. – Откуда ты знаешь? – Что за идиотский вопрос? – хмыкаю. – Я знаю! Я не алкоголик! – Докажи мне это, – бросает вызов. – Я докажу, – принимаю. – Как? – кусаю губу. – Просто не пей, – смотрит на меня, как на идиотку. – Окей, – киваю. – Больше не пью. – Отлично, пойдем в дом, – кивает на выход. – Ты специально притащил меня сюда, чтобы не орать на меня в доме? – Не хочу, чтобы кто-то слышал, как мы выясняем отношения, – фыркает. Я тихонько иду за ним следом. Чувствую, что он злится, прямо физически ощущаю его гнев. Но стараюсь ничего не говорить, даже не издавать лишнего шума. Бен сразу же отворачивается к окну. Никаких поцелуев и объятий на ночь. Я так не привыкла! Постепенно двигаюсь к нему, и наконец, обнимаю его со спины. – Отпусти, – тихонько просит он. – Нет. Я люблю тебя, – шепчу. – Ты пьяна, ты подвергла опасности свою и наши жизни, – убирает мою руку. – Пожалуйста, не отталкивай меня. Ты очень мне нужен, – сжимаюсь. – Ты пьяная мне не нужна, – голос ледяной. – Нет, нет, нет! – вскакиваю, опускаясь на колени. – Ты не можешь так говорить. Я тебе тоже нужна! – по щекам катятся торопливые слезы. – Нужна, – кивает он. – Но трезвая, и разумная, – садится. – Обними меня, – прошу. – Я злюсь, Холи! – раскрывает глаза. – Пожалуйста, – сама бросаюсь ему на шею. И чувствую, как его большие ладони накрывают мою спину. – Я тебя люблю. – Я тебя тоже люблю. Не разочаровывай меня, – просит. – Не разочарую! Никогда! – качаю головой. – Скажи, что любишь меня. – Я ведь только что сказал, – в его взгляде вновь тревога. – Я помню, любимый, помню. Мне просто нужно это слышать. – Люблю тебя, – крепко целует меня. – Очень, – кивает. Я сползаю на кровать, укладываюсь под его бок. Утыкаюсь носом в ребра Бена. Больше не буду пить, и мы больше не будем ругаться.