Операция "Контрольный в сердце (СИ)

Если тебя не будет со мной, то и мне жизнь не нужна. Смотрю на нож. Комната растворяется, растворяется кафель, корзина Оскара, душ и стиральная машинка. И ни звука. Я даже не слышу свое дыхание, стук сердца.
Нож.
Он войдет в мое тело, наверняка, кожа издаст странное потрескивание при разрезе. Или нет? А есть ли мне разница? Крепко сжимаю рукоять, ладони совершенно не трясутся, нет ни капли страха. Подношу острие лезвия к запястью левой руки. Если разрежу поперек, то, скорее всего, меня успеют спасти, сдадут в психушку, и Бена я не увижу. А если вдоль, то кровь не остановят, и наступит вечный сон. Прикладываю лезвие к коже.
 – Давай, давай, Холи! Не тяни. Режь, – четко слышу скрипящий голос. Часто моргаю. Комната возвращается. Я ведь здесь совсем одна! Кто это сказал? Кто? Бросаю нож в раковину. – Умоляю! – улавливаю голос Бена. – Отойди от двери. Я выстрелю на счет пять, – орет любимый. – Один! – начинает считать. Дрожащей рукой, да, теперь она дрожит от ужаса, ведь со мной явно кто-то говорил, хотел приблизить смерть, кручу замок, дверь открывается. – О, Господи! – Бен быстро кладет Беретту в ящик стола, со всей силы прижимает меня к себе. – Что же ты с нами делаешь? – Прости меня, любимый. Прости, – сжимаю губы, глотая ком. Слезы уже не остановить. – Прости. Прости, Бенджамин. Прости. Прости меня, – дышу в его шею, крепко сжимая его плечи. Нужно сполна насладиться его ароматом. Нужно навсегда запомнить его. Самый любимый. Вдыхаю. Я хочу пришить себя к тебе. Навсегда пришить. Железными нитками, чтобы никто не смог забрать тебя у меня. Никто и никогда. – Прости, что сделала больно. Я хочу наказать себя за эту боль. Прости меня. Прости, что ты не счастлив со мной. Прости, что я приношу тебе грусть, прости, что она так красноречиво отражается в твоих глазах. – Холи, ты напугала меня, – отстраняется, смотрит мне в глаза. – Я слышала голос, – шепчу. – Он сказал, чтобы я не затягивала с самоубийством, – пытаюсь воспроизвести по памяти тембр того голоса. Но нет. Ничего не выходит. Будто я сама себе это сказала. – Пойдем, – заводит меня в комнату, укладывает на кровать, ложится рядом, прижимает к груди. Голова кружится и болит одновременно. Мне нечем дышать. Отталкиваю Бена. – Холи, все нормально. Я с тобой. – Отпусти меня, – убираю его руки. – Правда, все нормально. Дай я обниму. – Я задыхаюсь. Ты слишком крепко сжимаешь, – отворачиваюсь к окну. – Я уеду завтра, – прикрываю глаза, потому что из них снова сочатся слезы. Он осторожно обнимает меня. – Не нужно никуда уезжать.
====== Часть 75. Суперэконом ======
От его последних слов сказанных мне сегодня ночью, я очень крепко спала. Он дал мне еще один шанс. Ну, крепко спала еще из-за выпитого вчера алкоголя. Весь день сегодня буду умолять его простить меня.
Бена нет в постели, его сторона холодная. Наверняка насилует турник. Улавливаю тихое пыхтение кофеварки, в кресле спит Симба, где-то в кухне цокает когтями по полу Оскар. Наше обычное утро. Потягиваюсь, поправляю майку на животе, хватаю Симбу на руки. Прости, что швырнула вчера тебя.
 – Бенджи! – зову любимого. Оскар ждет у своих мисок. – Бен! – снова зову. В ответ снова тишина. Во дворе никого. Отпускаю кота на диван, прохожу по дому, заглядывая в каждую комнату. Бена нет. Машина в гараже, она холодная, никто никуда не ездил. Значит Бен дома. Может, вышел на пробежку? И почти уже выхожу из гаража, но замечаю, что ящик, который всегда был закрыт, сейчас распахнут. Я понятия не имею, что там было, но это необычно.
Наливаю себе кофе, ищу глазами телефон. Кстати, в кухне очень чисто. Нет осколков тарелок, бокалов. По полу не разлит шоколад. Бен замечательный. Понятия не имею, почему я не могу просто слушать его.
Набираю его номер. Телефон отключен. Ладно, перезвоню позже. Собираю вокруг живность, раздаю каждому по порции завтрака, смотрю утреннее шоу на местном канале Бербанка. Телефон жужжит и крутится, я вздрагиваю. Бен! Но на экране мамин номер.
 – Да? – тяжело выдыхаю. – Ты не на работе? Не отвлекаю? – Нет, мам. Я взяла отгулы. – Что-то случилось? – она испугана. – Нет, мам. Это за перестрелку на Централе, – вру. Я не могу сказать, что Джастис чуть не размозжила мне голову. – Береги себя, детка. Вечером нас пригласили родители Эжени. Не хотите с нами? – Бен работает, мам. Ты что-то хотела? – начинаю нервничать. – Папе нужен номер твоей ячейки, он хочет забрать золото. Положить на трастовый счет Анти. – Секунду, мне нужно найти, – открываю сейф. Перекладываю бумаги с места на место. И понимаю, что документов Бена нет. Нет его паспорта, военного удостоверения, справок о здоровье. – Мам, я все пришлю на папину почту, – бормочу. – Мне пора, – кладу трубку. Может быть, я чего-то не понимаю? Может, он переложил их? Убрал куда-то? Потребовались для работы? – Какого дьявола, Бен? – снова набираю его номер, и он отвечает мне. – Алло? – голос уставший. – Бен! Бен, ты где? – сердце стучит вдвое быстрее. – В Остине. – Что? Где? В Остине? – я в шоке. – Ты в чертовом Техасе? Как, Бен? Нет! Ты врешь мне! – Нет, Холи. Я в Остине. Прилетел час назад. – Зачем ты там? Зачем ты уехал? Почему? Пожалуйста, возвращайся! – выдыхаю. Губы трясутся. Я заплачу сейчас. – Я у родителей, Холи. У меня сейчас нет времени, – кладет трубку. Что? Ты из ума выжил? Снова набираю его номер. – Я занят, – сообщает, ответив на звонок. – Эй ты! – гремлю. – Ты псих? Бен, ты идиот? Какой Остин? Как? Почему? – Нам нужно время. – Кому нам? Какое время? Сколько? Нет! – чуть ли не визжу. – Успокойся и перезвони, – бросает трубку. – Сука! – ору, сжимая кулаки. – Сам перезвонишь! – швыряю телефон. Быстро скидываю самое необходимое в сумку. Ты не отделаешься от меня просто так. Оставляю сообщение Санчесу, чтобы он присмотрел за домом и живностью.
Впервые за всю свою жизнь лечу в суперэкономе, потому что места были только там. Это невыносимо. Шум, давящий на мозг, вонь, обжигающая пазухи, неадекватные мексиканцы и парочка орущих китайских детей.
Два часа! Всего лишь два часа! И этот кошмар закончится. Но начнется другой, который мне устроит Бен. И судя по тому, сколько от него пропущенных, кошмар будет нескончаемым и беспросветным.
Спустя час, пробираюсь к туалету, вхожу. Окидываю взглядом комнату.
 – Ну, нет! – качаю головой. – Я не смогу, – прикрываю рот рукой. В конце концов потерплю полчаса до посадки. Заглядываю в салон среднего класса. У аварийного выхода пустое кресло. – Мисс, я могу вам чем-то помочь? – улыбается стюардесса. – Эмм, да, – киваю. – Скажите, а место у аварийного выхода свободно? – Да. Пассажир в последнюю минуту отменил бронь. – Дьявол! – рявкаю. – Можно я займу это место? – Мисс, займите свое место, мы скоро пойдем на снижение. – Послушайте. Я купила последний билет до Остина, мне сказали, что остался только один. В экономе. А у меня много денег, я богатая, – зачем-то достаю кошелек из кармана ветровки, показываю его содержимое. Папа в очередной раз дал денег. – Осталось не так много времени. Я не могу пересадить вас, – вежливо отказывается. – Понимаете, я коп, – пытаюсь уговорить ее. На лице непроницаемая маска. Черт! Придется играть. – Мой муж астронавт. Он сейчас уже в Хьюстоне. Скоро улетает. А мы так холодно попрощались. Я лечу к нему. Я не могу сидеть среди этих людей. Они воняют! – голос дрожит. Я сейчас натурально расплачусь. – А еще женщина рядом со мной что-то ест. – Мисс, – качает она головой. Откажет. – Я беременна, – всхлипываю. Она закатывает глаза, качает головой. – Если меня спросят, то я не разрешала, – шепчет. – Спасибо! – крепко сжимаю ее ладонь, проскальзываю на свое новое место. По сравнению с экономом тут очень тихо, только мама рассказывает своему сыну что-то очень интересное, довольно-таки громко. Но на чистом английском и адекватно. Я могу спокойно уснуть. В такой тишине можно поговорить с Бенджамином. – Отвечай, когда тебе звонят! – Так и сделала, – киваю. – Я просил перезвонить! – рычит. Улыбаюсь. Не смог без меня? – Ну, так я еще не успокоилась, – кусаю губу. – А трубку почему не брала? – Регистрировалась. – Где? – не понимает он. – Бен, я в Остин лечу, – сообщаю. Мне в ответ продолжительное молчание. – Что? – гремит. Снова тишина. – Хотя, чему я удивляюсь? – как-то обреченно звучит. – Бенджамин, ты так счастлив. Мне это так нравится, – иронизирую. – Ты не должна была прилетать, – выдыхает. – Да? Тогда погоди, я сейчас вскрою кабину пилота, попрошу развернуть самолет, потому что любимый тихонько улизнул в другой штат на другой конец страны, а теперь не хочет меня видеть! – Я не говорил, что не хочу. – Да. Прости. Сказал, что не стоило приезжать. – Ненавижу твой сарказм. Ладно, через сколько ты будешь? – Не знаю. Минут через сорок. – Хорошо, я тебя встречу, – сообщает. – Не надо! – задираю нос. – Я не к тебе! – Да ну? – хмыкает. – Только не говори, что приедешь поглядеть на летний