Операция "Контрольный в сердце (СИ)

Но интуиция. Она, черт ее побери, не спит… Что-то говорит мне, но я игнорирую.
====== Часть 73. Не зря ======
В мэрии огромная очередь. Нам не добиться аудиенции еще целый месяц, и мы записываемся на одну из пятниц. Ненавижу планировать что-то на пятницу. У нас наверняка будет выходной после очередной ночной смены. На пятницу, если она, конечно, не рабочая, я всегда устраиваю что-то интересное: встречи с друзьями, поездку в Палос Вердес...
Мы с Антуаном бродим по Венис Бордуолк, едим замороженный йогурт. Анти расспрашивает о службе, кодексах, правилах поведения. Нам редко удается поговорить о чем-то личном или отстраненном, всегда говорим о службе в полиции. Он так мечтает скорее вырасти и стать копом. Я не хочу чтобы Анти становился им. Я одиннадцать лет жила без него. Не хочу потерять моего малыша.
 – Все, завали, мелкий! – затыкаю его. Мы сидим на пледе у кромки океана. – Разговоры про полицию – достали! Расскажи мне о своей девчонке, – кусаю губу, отбрасывая светлую челку со лба племянника. – Я же еще мальчишка. У меня не должно быть девчонки, – утыкается носом в собственное колено. – Не должно быть, но она есть, да? – сжимаю пальчики Антуана. – Ее зовут Таня. – Таня? – раскрываю глаза. Нетипичное имя для штатов. Но с моим именем судить не мне. – Она старше меня. В выпускном классе. – В выпускном? – я в шоке. – Ей семнадцать? – Да, – кивает племянник. – Ант… – выдыхаю. Я в шоке. – Красивая? – Самая красивая девчонка в школе, – как-то мечтательно произносит он. – А вот здесь ты совсем не похож на своего отца. Он был очень красивым, прямо как ты, но никогда не был бабником, хоть девчонки и вешались на него пачками. Он выбрал одну, твою маму, и был с ней до конца, – киваю. – Так может, и я с Таней до конца? – улыбается. Лукавая улыбка. Он знает, что это не так. – Лгун, – чмокаю его в макушку. – Уже четыре часа. Поехали, отвезу тебя на тренировку, – поднимаюсь.
По дороге из Калвер Парка я заправляю большую машину Бена. Чуть не вывихнула ногу, когда поднималась в этот танк. Бен сегодня вечером вернется из Вегаса и заставлю его купить мне машину! Они с Джоном, Санчесом и Доном вчера утром уехали в Неваду и должны вернуться сегодня к девяти. Надеюсь мой коп не трахнул там дешевую стриптизершу. Но… Что было в Вегасе, остается в Вегасе.
Не сразу замечаю, что за мной, а точнее за Ровером увязался неприметный старый Ауди. Пару раз объезжаю вокруг детского сада на въезде в Нортридж, и автомобиль отстает. Слава Богу! Мне просто показалось! Я параноик. Это, наверное, из-за работы. Но если что у нас в багажнике отличное охотничье ружье восемьдесят седьмого года.
Провожу в Волмарте два с половиной часа. Моя тележка полная под завязку. Когда не пьешь, то есть очень хочется. Делать хоть что-то лишь бы не тянуло к бутылке. Я даже решилась взять пачку сигарет. Помню, как они помогали отвлечься от тяжелой учебы в университете. Мы с Клер любили посидеть на окошке нашего общежития с сигареткой. К счастью, в нашем сестринстве не было особых правил на счет курения. Нет. Пожалуй, одно правило все-таки было – курить так, чтобы никто не увидел.
 – Детка! – голос Бена в моей трубке. – Эй, привет! – улыбаюсь. Я уже успела соскучиться по моему малышу. – Ты где? Я обыскался. Кот стучит силиконовыми когтями по полу, Оскар пьет из джакузи, а моей невесты нет. Как не звал ее, – слышу, что улыбается. – Эмм… Может, стоит погреметь бутылками? – шучу. – Я зависла в Волмарте. Накупила кучу ненужной чуши. Даже не знаю зачем, – жму плечами. – Эй! Как Вегас? Много поднял? – Пару тысяч, – отвечает как бы между прочего. – Ого! Бенни-Бенни! Круто! – радуюсь. – Через десять минут буду, – убираю телефон в карман джинсов. Закидываю покупки в багажник. На всякий случай осматриваюсь. Все чисто, вернее ничего и никого подозрительного.
Тычу пальцем на кнопки пульта, но ворота не реагируют. Скорее всего сели батарейки. Выхожу, чтобы открыть ворота вручную, но в темноте плохо видно дорожку. На лужайке снова роет крот, и снова будут уродские крошечные ямы. Нужно с ним что-то делать. Может, вызвать службу по отлову диких животных? А нас не обвинят в жестоком обращении?
 – Привет! – тихий голос за спиной. Это не Бен. – Ну, как ты? – милый голосок. Это Джастис. Совсем не Бен. Совсем. – Пр… Привет… – пытаюсь улыбнуться, замечая зажатую в ее руках биту. – Что ты здесь делаешь? – осторожно достаю из кармана свой телефон. – Убери! – взвизгивает выбивая умную коробочку из моих рук. Я вздрагиваю. Тяжело дышу. – Джастис, зачем ты здесь? Положи биту, ладно? Просто опусти ее, – прошу. – Ну уж нет! Я же сказала, что не оставлю все как есть. Я не убью тебя, нет, – качает головой. – Тогда зачем тебе бита? Опусти ее. Мы поговорим, мирно разойдемся. – Я изуродую тебя. Он разлюбит тебя и вы не будете вместе, – качает головой. На лицо ни одного признака сумасшествия. У нее ясный взгляд, уверенность в каждом слове, твердость. – Джастис, – тихонечко пячусь назад. – Ты же знаешь, что я полицейский, да? – смотрю в ее глаза. – За нападение на копа ты загремишь в тюрьму. На большой срок, – киваю. – Загремлю, – кивает она. – Но, если я отобью твою память, то ты не сдашь меня! – замахивается. Я делаю еще шаг назад и упираюсь спиной в багажник. Смотрю, как деревянный кончик биты летит мне в лицо, в последнюю секунду присаживаюсь. Бита впечатывается в железо. – Идиотка! – отползаю от нее. – Я засажу тебя! – поднимаюсь. – Ну уж нет! – летит на меня со спортивным инструментом наперевес. – Джастис, успокойся! – бегу к воротам, поднимаю телефон и забегаю во двор. – Холи! – орет Бен, выбегая на крыльцо. – В чем дело? – Джастис! Там! – пытаюсь отдышаться. – У нее бита. Она хочет меня убить! – Ты пьяна? – морщится он. Но в подтверждении моим словам на него налетает его бывшая жена. – Стой! – крепко обнимает ее, прижимая руки к телу. Она роняет биту. – Я изуродую твою мелкую сучку! – рычит Джастис. – Детка, принеси пару стяжек, – смотрит на меня любимый. Я киваю, вхожу в дом. В тумбе у зеркала лежат кабельные стяжки, хватаю сразу пять штук. – Вяжи ее, – кивает Бен. – Я к ней не притронусь, – качаю головой. – Холи, если я отпущу ее, то она снова попытается тебе навредить, – объясняет. Я стискиваю зубы, оборачиваю запястья его бывшей белым пластиком. Чувствую, как по лицу одна за другой прокатываются огромные капли слез. – Я вызову копов, – включаю телефон. – Холи, нет! – хватает меня за руку. – Тварь! – рычит на меня блондинка. – Что, мать твою, значит нет? – утираю лицо. – Я сам. Я все сделаю сам, – кивает, уводит ее в машину. Стою опустив руки, лишь всхлипываю. Мне показалось? Он сказал, что сам все сделает? Он сам повезет ее в участок? Один? Останется с ней наедине? – Холи, детка! – возвращается во двор. – Закройся, иди в дом, прими ванну, расслабься. Я сам все решу. – Ты один поедешь с ней? – в теле снова просыпается моя лютая ненависть, животная ревность. – Так будет лучше, – прижимает меня к себе. – Так будет лучше? – бормочу ему в плечо. – Пошел ты к дьяволу, Бен! – со всей силы отталкиваю его. – Решай ее проблемы. Только знай, она чуть меня не убила! Можешь оттрахать ее, будто вы и не разводились! – разворачиваюсь, захожу в дом, закрываю дверь, опускаюсь на колени.
Эта сука чуть не лишила меня моего лица, а он подумал в первую очередь о ней! Ненавижу его! Ненавижу! Поднимаюсь, подхожу к холодильнику, и прежде чем понимаю, что именно я делаю, уже осушаю две бутылки пива. А! Ну и к черту! Пиво ничего не решит. А вот пятилетний виски сделает мои проблемы чуточку проще…
====== Часть 74. Срыв ======
 – Холи! Детка! Где ты? Я дома, – голос Бена. Смотрю на экран телефона. Его не было три часа. Трясу головой. Я сижу на полу между разделочным столом и стеклянными дверьми ведущими на задний двор. – Холи! – снова зовет. – Ты где? – В кухне, – пытаюсь встать, но попытка венчается неудачей. – Ты в порядке? Джастис совсем с ума сошла. Дилан сказал, что она странно вела себя в последнее время. – Ты отвез ее домой? Не в участок? – Детка, я не мог заявить на нее, – оправдывается. Не мог? Это что еще значит? Почему не мог? Тебе кто-то запретил? – А почему ты не остался вместе с ней? Она может быстро развестись с Диланом. А ты будешь уже рядом. Поженитесь, – рычу. Бен смеется. – Ты убрала скотч куда-то? На верхней полке стояла бутылка. – Я выпила ее! – толкаю ногой пустую бутылку. Она перекатывается и останавливается у ног Бена. – Ты где? Я не вижу тебя! – нервничает. – Иди по шотам, – улыбаюсь, накрывая голову кофтой. – Твои шутки неуместны. – Я пьяна! – икаю. Бен возникает надо мной, присаживается. Поднимает мою голову за подбородок, смотрит в глаза. – Пьяна! – Что? – тяжело выдыхает он. – Бен, – хватаю его за плечо. – Нет! – убирает мою руку. – Нет, – качает головой, закрывает рот ладонью, проводит ею по подбородку. Тяжело выдыхает. – Бен! – снова хватаю его за руку. – Нет! Не трогай! – отстраняется, упираясь спиной в стену. – Пожалуйста, прости меня! – Нет! Нет! – качает головой, медленно уходит в комнату. – Пожалуйста, Бен! – накрываю голову руками, сползаю по стене. Нет! Прости меня! – Прости, – шепчу. – Сука! – рядом с моим лицом разбивается толстенная рюмка. – Бенджи! – зажимаю голову коленями. – Сука! Сука! Сука! Замолчи! Заткнись! – со стола слетают тарелки, шоколадный сироп разливается по полу, кружки летают по кухне. Он рычит, орет. Выпускает пар. Я не успеваю вдыхать, слезы мешают, душат меня. – Прости, – шепчу. – Как, Холи? – опускается на корточки передо мной. – Как ты могла? Ты обещала. Ты же обещала мне! – зажимает ладонями мои щеки, смотрит в глаза. – Прости меня! Прости меня, умоляю, прости, Бенджамин! – сжимаю майку на его груди. Он тяжело дышит, молчит. – Ну, что мне сделать? – поднимаю голову. Кровь стынет в жилах. – Не смотри на меня так! – качаю головой. – Молю, только не так, любимый, – всхлипываю. – Ты мне противна, – шепчет ледяным голосом, отцепляет мои руки от своей майки, отталкивает. – Нет! За что ты так со мной? За что? – нет сил стоять на ногах. – Я не хочу с тобой разговаривать, – спокойно отвечает он. Проходит в нашу комнату. Я наблюдаю полет каких-то тряпок. Присматриваюсь. Это мои вещи! Бен выбрасывает их. – Детка! Прошу тебя, не надо! – подбираю их. – Выметайся. Я предупреждал тебя. Еще хоть раз и мы разойдемся. Навсегда. Выметайся, – бросает мою спортивную сумку к моим ногам. Это конец? Совсем? – Ладно, Бен. Все. Я успокоилась, – выдыхаю. – Это был последний раз. Ты же знаешь. Я держалась полгода. Ну, подумаешь, выпила немного, сорвалась. Но ведь она меня чуть не убила! Мне теперь оглядываться нужно? Ходить по городу и бояться, что твоя бывшая покалечит меня? – Как алкоголь помог? Чем? – Я просто расслабилась… – улыбаюсь. Кажется, он смягчился. – Вот в этом то и дело! Мы договорились, что любая твоя проблема будет решаться нами сообща. Но нет! Ты скинула на меня общение с Джастис а сама быстрее напилась, пока я не вижу. Так что уезжай. Видеть тебя не хочу! – Никого я на тебя не скидывала! Ты сам увез свою принцессу! Не хочет он, – бормочу. – Вот видишь? Вот к чему это привело! Если бы мы продали и твой дом тоже, ты бы не мог выгнать меня, мы бы помирились. – Ушел бы я! – Уходи, – отмахиваюсь. – Это мой дом! – гремит он. Я вздрагиваю. – И мой! – Нет! Все! Хватит! – Не ори на меня! – рычу. В этот момент Симба пытается забраться ко мне на руки, и в порыве гнева я отталкиваю маленькое тельце кота. Он отлетает к двери. Ему больно. – Малыш! – бросаюсь к нему, но он убегает под кровать. Падаю на колени. Закрываю лицо ладонями. – Что ты творишь? – Бен в ярости. Я не могу ответить. Лишь всхлипываю. Слезы не останавливаются. – Не выгоняй меня, пожалуйста, – выдавливаю. Он подходит ко мне, присаживается на корточки, смотрит в глаза. – Собирай вещи, – кивает. Встает, выходит из дома. – Нет! – визжу. – Нет! – опускаюсь на свои вещи. Нет! Умоляю! Только не гони! Только не выгоняй меня! Бен! Я люблю тебя! Я умру без тебя! Пожалуйста! Нет! Я сама во всем виновата! Только я! – Бен, нет! – качаю головой, выходя на задний двор. Он стоит у джакузи. – Я не уйду. Никуда не уйду. Пойми, без тебя нет жизни. Без тебя я плохо закончу. – Ну и пусть. Мне уже все равно, – сталь в голосе. – Я не буду этого видеть! – поворачивается ко мне. – Заклинаю тебя, Бенджамин! Не выгоняй меня, умоляю… – опускаюсь на колени перед ним. – Встань! Не унижайся еще сильнее! – дергает меня за руку, ставя на ноги. И в глазах это ненавистное «НЕТ». Кричащее, непозволительно громкое, яростное. – Убью себя, – бросаю, входя в дом. Бен за мной. – Не стоит мне угрожать. Я псевдосамоубийц повидал не мало, – хмыкает. Уже не слушаю его, хватаю нож, оставленный на столешнице разделочного стола, несусь в ванную. – Что ты там взяла? Покажи! – требует. Закрываю дверь в ванную. Бен что-то громко кричит. Наплевать.