Пятничный я (СИ)

Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me
========== Глава 1 ==========
Последнее, что он помнил, был пол. Обычный, покрытый потертым линолеумом пол, в который он рухнул мордой. Где-то над головой орал командир, грохотали выстрелы, а у него в ослабевших руках трепыхался и перепугано скулил мальчишка, которого Иртеньев выдернул из-под пуль и прикрыл собой. Глупый маленький мальчишка — беленький и отчаянно голубоглазый, которому еще жить, да жить…
Пол был затоптан и покрыт мелким мусором. Остро не хотелось умирать, видя перед собой всякую дрянь, но, похоже, никто не додумался предложить майору Александру Иртеньеву какие-то варианты даже в таком важном деле, как его собственная безвременная кончина.
— Готов, — сказал кто-то и пренебрежительно ткнул его носком странной, очень жесткой обуви в бок.
— Убери копыта, — сварливо огрызнулся другой.
— Да ла-а-адно, — протянул первый. — Ему уже все равно.
Проклятый ботинок снова больно ткнулся под ребра, майор зарычал, не глядя ухватил за ногу эту равнодушную гадину, что надумала поизмываться над ним в такой момент, и дернул на себя. Раздался грохот.
— Блядь! Я, кажется, хвост себе сломал!
— Жаль, не шею, — мстительно откликнулся тот, что с самого начала был на стороне Иртеньева.
— Злой ты, — меланхолично возразил первый из говоривших и завозился, поднимаясь на ноги. — Ну точно! Опять придется заново отращивать.
— А ты так ходи. Оторви, где переломилось, и ходи. Будешь похож на рогатого спаниеля.
— Ощиплю, как куренка!
Иртеньев открыл глаза. Пола под щекой не наблюдалось. То есть совсем. Вообще непонятно было, на чем и как он лежал, и почему не падал вниз. Товарищей по службе и спасенного мальчишки рядом тоже не было. Зато чуть в стороне, злобно уставившись друг на друга, стояли двое. Один был черен, волосат и действительно с рогами. Иртеньев скосил глаза ниже и увидел, что и на ногах у этого засранца ни разу не ботинки, а самые настоящие копыта. Выражение лица у типа было злобное, хвост понуро висел под неприятным углом, переломившись где-то почти у самой косматой задницы. Тот, что стоял напротив, был в белом платье в пол. В прорези на спине торчали крылья. Сейчас они почти полностью расправились и даже били по воздуху, выдавая нервное состояние этого… ну… наверно, действительно ангела. Но если тип в белом — ангел, то второй-то, которому он хвост сломал, скорее всего… черт?
Иртеньев зажмурился и энергично протер глаза. Какая-то хрень. Как-то совсем не так он себе представлял смерть. Хотя, положа руку на сердце, он ее себе вообще никак не представлял. Пустое дело. Фигли дергаться, если все равно судьбу свою не изменить? А посему: делай, что должен, и будь что будет. Иртеньев где-то вычитал, что таким был лозунг английских джентльменов. Англичан майор не любил, считая их первостатейными пройдохами, а вот сам девиз ему понравился. Он принял эти сказанные больше века назад слова на свой щит и так с тех пор и нес его по жизни, не отступая от заданной линии ни на йоту.
Смерть? Ну, значит, такова судьба… Однако все же хотелось, чтобы обставлена она была как-то… с уважением к процессу, что ли… Да и сейчас задевало именно то, что никакой торжественности в моменте не наблюдалось вовсе. В конце концов, он героически погиб, выполняя свой долг и спасая детей, которых какой-то полоумный мудак захватил в качестве заложников, и что же? Где торжественно открытые ворота в рай, где нагие гурии во главе с представительным седовласым архангелом? Ну, или Геенна Огненная, если все на самом деле не так радужно, как Иртеньев надеялся…
Ничего такого не было и в помине. Имелись только два придурка, которые к тому же теперь еще и передрались. Иртеньев, по праву считавшийся в Управлении «А» ФСБ России, известном во всем мире под названием «Альфа», одним из лучших по рукопашному бою, только скривился: «Ей богу, как девчонки!» Ангел и черт вцепились друг другу в волосы обеими руками и теперь тянули вниз — зажмурившись и скривив рты.
Вмешиваться Иртеньев не стал. Охота подраться, пусть дерутся. Пар выпустят, сами успокоятся. Куда важнее казалось другое. Майор поднялся на ноги и ощупал себя. Нигде ничего не болело. Даже старая рана в правом бедре, которую Иртеньев получил на очередном задании три года назад, и которая самым подлым образом не давала о себе забыть ни на минуту, вела себя так, будто ее и не было никогда. Уже плюс! Майор продолжил изучать свое тело — ноги на месте, руки тоже… И голова… И задница… Мда… Задница была голой. Он вообще весь был голым — как младенчик, только-только покинувший теплое и безопасное материнское лоно. Правда, младенчики никогда не появлялись на свет такими волосатыми.
«Штаны бы хоть оставили, — подумал Иртеньев, глядя на собственный понуро висящий член и покрытые рыжеватой шерстью ноги. — А то как-то… неловко».
Двое неподалеку продолжали сосредоточенно таскать друг друга за волосы. От боли оба шипели сквозь зубы, но сдаваться ни один, ни другой явно не собирались. Иртеньев покашлял, желая привлечь к себе внимание, но ничего из этой затеи не вышло. «Придется разнимать», — понял он и повел плечами. Дело оказалось хлопотным — все равно что растаскивать двух дерущихся котов. Но, в конце концов, майор все же справился. Теперь в его правой руке грязно матерился, пытаясь пнуть его копытом, черт со сломанным хвостом, а в левой верещал и норовил начать царапаться немного ощипанный ангел. Нимб у него на голове съехал и теперь кокетливо прикрывал один глаз.
— Как дети малые, — укоризненно сказал Иртеньев, и его пленники затихли, смущенно отводя глаза. — И что делать будем?
Ангел, вздернутый Иртеньевым за ворот уже немного испачканного и помятого платья, неловко выгнул шею, подпихнул нимб на место и широко раскрытыми глазами уставился на черта. Тому было больнее — майор, за неимением другого, держал рогатого прямо за шерсть на холке. Но и у него изумление явно побеждало боль. Глаза у представителя преисподней были не менее круглыми и потрясенными.
— Это как? — спросил ангел черта. — Опять твои проделки?
— Да хрен там! Сам, небось, чего-то намудрил, а теперь на меня собак вешаешь!
— Да ничего я!..
Иртеньев немного встряхнул своих пленников, и оба тут же замолчали.
— Ох нам и влети-и-ит… — тихонько проскулил ангел и хлюпнул носом.
— Не реви, чего-нибудь придумаем, — буркнул черт и почесал волосатый живот. — Трупешник какой-нибудь свеженький, еще не тухлый подберем или в коматозника сунем.
Поняв, что чертяка рассуждает о его дальнейшей судьбе, Иртеньев прищурился. В чужой трупешник, хоть и в свеженький, совсем не хотелось.
— А просто назад в мое же тело нельзя? — такой вариант, понятно, устроил бы майора больше всего.
Черт цыкнул зубом.
— Извини, мужик, ни фига не выйдет. Там после того, как ты помер, рвануло все. От твоей тушки только ошметки остались.
Иртеньев сглотнул.
— А… А остальные? Дети и… ребята?
— Не переживайте, — торопливо закивал ангел. — Умерли только вы и террорист, который себя и взорвал.
Иртеньев еще раз сглотнул — к горлу постоянно подкатывал неприятный ком.
— Значит, я умер?
— Ну, как сказать, — черт завел лапы себе за голову и принялся потихоньку освобождать свою шерсть, захваченную майором в кулак. — В общем — да. Но есть варианты.
— Свеженький трупешник?
— Надо прикинуть.
И они прикинули. Подходящих вариантов оказалось на удивление немного. Толстая баба со здоровенными сиськами, какой-то мускулистый тип с зеленой чешуйчатой кожей и хвостом, мелкий зверек с выпученными глазками, более всего похожий на грызуна, и мальчишка.
Иртеньев подозревал, что ангел на пару с чертом где-то налажали и теперь торопятся избавиться от него, как от опасного свидетельства этой самой лажи, а потому врут и мухлюют. Но что с этим делать, он представлял себе слабо. И райский засланец, и адский выдвиженец с одинаковым выражением на лицах и с предельно честными глазами завзятых лгунов уверяли его, что вернуть майора в его родной мир никак нельзя. Ну вот нельзя, и все тут.