Пятничный я (СИ)
Загасил… И обалдел сам. Столь… масштабных «противопожарных» мероприятий он не проводил еще никогда. Он что же… стал сильнее? От голодной диеты? Меньше жрешь, больше силы становится? Или это часть божественной благодати в виде чьего-то лечебного языка, которая снизошла на него, пока он валялся в обмороке? Да нет… Наверно, дело все-таки в том, что для эффективного воздействия просто надо было как следует разозлиться. Если так, то этого «топлива» в нем еще предостаточно!
Коварно усмехаясь, Яннис вновь потянулся сознанием в тот зал, где заседали дор Рууз и его начальник. Как его? А! Магистр Айрманн. Их магические экраны не двигались — видимо, оба все еще пребывали в некотором шоке от мгновенно наступившей тьмы. «Сейчас!» — пообещал им Яннис и проделал то, что ему никак не удавалось на уроках с госпожой Марикой: одновременно запалил все, что в зале горело до этого. Камин полыхнул так, что обуглилась стена над ним, факелы вспыхнули и мгновенно истлели, как спички, а лампа на столе просто лопнула от жара, подпалив бумаги.
Магические щиты дора Рууза и магистра Айрманна пришли в движение — сначала они кинулись от полыхающего стола в разные стороны, потом повернули обратно и в центре зала врезались друг в друга так, что смялись и деформировались (и Яннис искренне пожелал, чтобы смялись и деформировались не только щиты, но и те, кто их на себе носил).
Осмотрев содеянное с удовлетворением и несколько запоздало решив все же не устраивать настоящий пожар, чтобы не сгореть в нем самому, Яннис вернулся к прежнему занятию — принялся искать незакрепленный конец магической нити, чтобы распутать теперь то плетение, которое экранировало собой от проникновения чужой магии весь дом. Делать это надо было скорее, потому что сразу после того, как спала злая эйфория, под влиянием которой Яннис и намагичил пожар для дора Рууза и его шефа, стало ясно, что действие это — дурацкое, ничего не давшее — выпило из него остаток сил. Голодное тело отдало свои последние резервы…
========== Глава 39 ==========
Дело шло медленно — плетение было густым и очень аккуратным. У Янниса сложилось впечатление, что камеру, в которой он сейчас сидел, вообще оплетали защитой спустя рукава. Видимо, решили, что незачем особо утруждаться, раз в защитном коконе весь дом…
Стоп! Яннис даже потянулся к затылку, чтобы почесать его для более эффективного разрешения трудных вопросов. Стоп… С учетом того, что маги этого долбаного мирка могут колдовать только при помощи эликсира, как удается поддерживать в постоянно рабочем состоянии этот мощнейший щит? Какой-нибудь супер-амулет или накопитель силы? Но ни Марика, ни мэтр Шуппе никогда Яннису ни о чем подобном не говорили… Напротив, постоянно упирали на то, что вся сила мага — лишь в нем самом. И сколько тебе ее дано, столько и есть… А это значит, что любое колдовство — будь то магическое внушение или защитный купол — возможно только при помощи эликсира и собственной магии. Тяпнул эликсира — внушил, еще тяпнул — укрепил защиту. Стала она на тебе слабеть — опять придется пить. И так постоянно.
Может ли держать махину, подобную той, что оплетала замок, да еще и некоторые помещения внутри, один человек? Яннис не знал. Одно он мог сказать точно — это было бы неразумно. Тогда этому человеку пришлось бы всю жизнь работать чем-то вроде батарейки и сидеть в замке, никуда не отлучаясь. Кто на такое согласится? Никто. Да и вдруг «батарейка» возьмет и окочурится? Или враги до нее доберутся — и ку-ку? Замок лишится сразу всей своей защиты.
Сам Яннис так никогда бы не поступил. И не привык думать, что другие его глупее. Вывод: скорее всего, ответственность за купол в более или менее равных долях распределили на всех магов, заинтересованных в том, чтобы он исправно работал. Рууз из-за проблем с пиписькой и постоянных разъездов взял поменьше. Магистр Айрманн, как более сильный маг — больше… Может, есть и еще кто-то. Яннис даже не сомневался в этом. Заговор против короля плести вдвоем — что-то из разряда полной нереальщины. Да и Рууз, помнится, трепал насчет того, что если он трудился, чтобы под Княжество Кальтейское ушли замок Моберг и Несланд Эльц, то другие в это время… Ага… Стало быть, все маги, занятые устройством государственного переворота, время от времени наезжая сюда, прихлебывают по глоточку эликсир и часть сил отдают на общую защиту. Выглядит вполне себе жизненно… Гм…
Потихоньку ковыряясь в плетении завесы, Яннис продолжал размышлять.
Эликсир… Гм… У каждого свой? Или где-то в особо охраняемом заветном месте стоит большой чан, из которого все подливают в свои личные бутылькИ и жбанчики? Возможно. Вполне возможно. Запас, как известно, карман не тянет… Опять-таки вдруг кто-то свой дома позабыл, или он внезапно и очень не ко времени кончился… Не-ет, стратегический запас эликсира в замке быть просто-таки обязан. Даже у мэтра Шуппе в Академии и то стояла в кабинете здоровенная бутыль, которую Яннис не раз видел во время занятий. И чтобы у заговорщиков не было такой же бутыли, но побольше? Чушь. Конечно, она есть. И вот ведь супер-место для потенциальной диверсии против этих дерьмоглотов! Эх… Найти бы его.
Но чтобы начать поиски этого чана, бутыли или кадушки, эту самую потенциально возможную емкость надо, как минимум, увидеть хоть раз. Или очень хорошо представлять себе, как она выглядит. Ну или проследить кого-нибудь, не защищенного личным экраном, до места и рассмотреть заветное хранилище силы его глазами.
Яннис в тоске вновь вернулся сознанием в тот зал, где по-прежнему суетились два магических экрана, прикрывавших дора Рууза и магистра Айрманна. Опа! К ним присоединился кто-то еще. Причем, в отличие от них, ничем не прикрытый. Яннис всмотрелся и вдруг узнал: да это ж тот самый слуга, который чуть не опоил его снотворным и которому он потом навалял в коридоре перед дверью в спальню Эйсона. И этот тут! С другой стороны, где ж ему еще быть, если хозяин тоже здесь?
Яннис потянулся к нему и вдруг увидел комнату, которую только что поджег. Так, как некогда видел все в спальне короля, а потом в спальне Эйсона. Ну… тогда… Когда подсматривал за своим мужем, который так сладко удовлетворял себя, лежа в постели. Эх… Доведется ли увидеть вживую?..
Уже который раз приказав себе строго: «Соберись, тряпка!», Яннис вновь сосредоточился. Дор Рууз в некоторой растерянности перебирал остатки сгоревших бумаг на столе. Нахохленный магистр Айрманн сидел в кресле… и что-то говорил. Это было странно. Он разевал рот, но до Янниса не долетало ни звука. А вот слуга, как видно, его прекрасно слышал, потому как вдруг принялся ему отвечать.
— Да, магистр. Все верно. Мэтр Олеарий по магической почте сообщает, что пресветлый лир Бьюрефельт исчез из своей спальни при странных обстоятельствах. И где он теперь, никто не знает.
Айрманн переглянулся с Руузом и вновь что-то сказал. Рууз ответил — Яннис видел, как его губы тоже пришли в движение, но при этом опять не услышал ни звука. Зато слова слуги по-прежнему звучали четко и громко. Оставалось предположить, что это следствие того, что маги были прикрыты экранами, а слуга нет. Иного объяснения Яннис просто не находил. Да и какая на фиг разница? Пока и так все вроде ясно. Колдуны расспрашивают, слуга докладывает:
— Именно. В стене пролом, как от порохового взрыва. Края обуглились. А одеяло с королевской кровати перепачкано кровью.
Рууз мерзко ухмыльнулся и что-то сказал Айрманну — для Янниса опять-таки беззвучно. Тот дернул щекой и ответил явно что-то резкое, потому как глаза Рууза неприязненно сузились. Дальше озвучки и вовсе не потребовалось — эти двое совершенно очевидно принялись ругаться. В какой-то момент магистр Айрманн махнул слуге рукой — мол, выметайся — и тот, коротко поклонившись, вышел вон. От нечего делать Яннис потянулся сознанием за ним. Слуга, насвистывая, двигался длинными полутемными коридорами куда-то вниз. Наконец, добравшись до нужного места, распахнул дверь… Блядь! Это была кухня! Смотреть на многочисленные котлы, в которых все кипело и булькало, на поварят, которые суетились вокруг, что-то нарезая, добавляя и пробуя, не было сил, Яннис шарахнулся и вновь увидел перед собой лишь могильную черноту своего каземата.