Пятничный я (СИ)

— Так, с этим определились. Позднее надо будет провести кое-какие дополнительные исследования. Так что о вашем отъезде… Кстати! Вы, Яннис, ведь наверняка не в курсе, с какой целью меня посетил Титус Моберг, ваш двоюродный дядюшка?
Яннис отрицательно помотал головой, а после, решив, что это будет полезно, в дополнение к своей истории пересказал Тарону еще и подслушанный им разговор между этим самым «дядюшкой» и еще каким-то человеком, которого Яннис так и не разглядел.
— Значит, подготовился… Вопрос: к чему… Впрочем, я догадываюсь.
Тарон потянулся, пошелестел бумагами на краю стола и выдернул из стопки лист, исписанный мелким, очень четким почерком с сильным наклоном вправо.
— Это я получил сегодня утром, благородный дор. И, надо признать, сильно этой бумаге удивился. Она была бы вполне закономерна и предсказуема, например, в конце прошлого семестра, но в первый же день этого, еще до начала занятий… — Тарон покачал головой и принялся перечитывать написанное.
Яннис вытянул шею, тоже пытаясь что-то разобрать. Тарон глянул на него поверх страницы и ухмыльнулся.
— Любопытно? Преподаватель взрывного дела требует вашего немедленного отчисления. Кроме него петицию подписали еще двое. Математик — мэтр Нориссиан, и мэтр Викстрём, который все это время пытался сделать из вас интенданта. И это самое скверное, потому что их предметы — из числа ваших основных, профильных. Оба настаивают на том, что два предыдущих года вы постоянно пропускали занятия и вообще толком не учились. Я согласен с ними целиком и полностью, но это лето, которое вы провели здесь, в Академии, изменило мой взгляд на ваши перспективы. Вы можете и умеете работать, если того хотите. И упорства вам не занимать, мой юный дор.
Яннис внутренне хмыкнул, стараясь не выпустить улыбку на лицо. Это самое «мой юный дор», произнесенное сегодня уже не первый раз, почему-то звучало для него совсем как «мой юный падаван». Правда, на магистра Йоду Тарон был похож не очень. Скорее уж на Дарта Вейдера — вон, и руки нет… Предмет его кино-сравнений тем временем продолжил:
— Кроме того, у меня сложилось твердое ощущение, что и… скажем так… приоритеты у вас в жизни, Яннис, сильно изменились. Я прав?
Яннис кивнул. А что тут еще можно было сказать? Тарон еще порассматривал его какое-то время, заставляя нервничать, а после отложил листок и продолжил:
— Прочитав это письмо, я, повторюсь, удивился. Но приход вашего двоюродного дяди, а после и ваши слова о его сговоре с кем-то в Академии многое объясняют, — Тарон откинулся на спинку своего кресла и вновь застучал пальцами по столешнице.
Торопить его Яннис не рисковал. Почему-то ему казалось, что сейчас он услышит что-то более чем неприятное. Что-то для себя судьбоносное. Что-то в духе: все было хорошо, а потом ка-а-ак… И не ошибся. Интуиция — она не только в Африке интуиция, но и в ином мире. Перестав выбивать дробь, в которой бывшему майору все яснее слышалась мелодия из «Звездных войн» — Империя наносит ответный удар, блин! — Тарон решил наконец-то объясниться:
— Ваши родные считают, что раз вы до такой степени не склонны к учебе, то далее ваше замужество откладывать нет смысла.
— Откладывать… что?! — спросил бывший майор спецотряда «Альфа», чувствуя неприятную дрожь где-то внизу живота.
— Вы что же, забыли и о том, что обручены с пресветлым дором Несландом?
Он? Обручен?! Яннису поплохело. Перед глазами тут же встал жирный потливый тип с лысиной в полголовы, который с улыбочкой напяливал ему на палец кольцо, а после тянулся своими толстыми влажными губами за поцелуем. Брррр… Его же придется убить… А что потом? В бега? А если поймают? Виселица? Или что поинтереснее придумают? Передернувшись, Яннис во все глаза уставился на начальника Академии. Теперь казалось, что только этот человек стоит между его маленькой, безобидной, магически лишенной последней защиты в виде шерстки задницей и похотливым плешивым жиробасом, образ которого ему так услужливо подкинуло проклятое воображение.
— Я так понимаю, забыли… — Тарон кивнул сам себе, продолжая изучать лицо Янниса. — Так вот, подтверждаю: обручены. Однако ваш жених дал свое согласие на то, чтобы вы спокойно доучились в Академии, а уж после вступили в брак с ним. Жест, надо сказать, достойный моего уважения. Не многие старшие мужья или женихи готовы на такое, — Тарон перевел взгляд на Джонаса, а после снова посмотрел на Янниса. — Особенно, с учетом того положения, в котором пресветлый дор Несланд оказался…
«Он еще и „в положении“, — мрачно подумал Яннис. — Мало мне моего, еще и чужое теперь на все мозоли разом давить будет. Нет, на фиг. Надо до последнего цепляться за Академию, а после или делать ноги, или разгонять дядюшек и прочих родственничков к ебеням, чтоб на мою свободу не зарились и как интриговать за спиной намертво забыли. А то совсем страх потеряли, суки-бляди».
— А нельзя мне попробовать… переубедить преподавателей? Ну, чтобы они изменили свое мнение обо мне. С тыловым обеспечением у меня неважно. Интендант из меня пока что никакой. Зато по математике и взрывному делу я мог бы ответить… Или контрольную какую написать по всему пройденному материалу, например… Я не так глуп и бесперспективен, как иногда кажусь. Правда.
Тарон в задумчивости пожевал губами, а после кивнул.
— Это хороший вариант, курсант Моберг. Я обсужу его со своими коллегами. Но первые же каникулы вам придется провести в доме своего жениха. Это я изменить не могу. Ваш опекун уже дал в этом отношении свое распоряжение. Причем, — Тарон опять порылся на столе, — в письменной форме.
Яннис принял из рук начальника Академии бумагу и впился в нее глазами. Суть ее Тарон уже до него донес. Сейчас же интересовала именно подпись — искренне хотелось узнать, кто именно, будучи опекуном, так решительно распоряжался его задницей. Подпись была сложной и витиеватой. Но письмо начиналось совершенно однозначно: «Я, благородный дор Дитрих Моберг…» Стало быть, сипатый, а не тенорок — тот был благородный дор Рууз… Интересно, что за новую интригу эти двое закрутили? Травить передумали, решили просто сплавить замуж? Но ведь это можно было сделать и раньше. Значит, брак всех проблем, связанных с передачей от него линии наследования, не решает… Тогда как все это понимать? В игру вступила новая сила в виде «модника»? Ну, того самого типа, который только недавно выкатился из кабинета начальника Академии…
Свои размышления Яннис, не долго думая, довел до Тарона. Но тот лишь пожал плечами.
— Тут все сложно, юный дор. Правил наследования в благородном Доме Моберг я не знаю. У всех все по-разному. Травили ли вас на самом деле, или это было что-то иное, я тоже точно сказать не могу. Доказательств нет. Если бы я не провел с вами столько времени этим летом, я бы в эти ваши сказки вообще не поверил. А теперь… Теперь, скажем так, я готов об этом подумать. Вам же остается только держать ухо востро.
Яннис уныло кивнул. Впрочем, со всеми этими вопросами действительно можно было разобраться позднее. Пока же следовало что-то решить с преподавателями, которые накатали пространную телегу на чертова сученка, которым теперь был он сам. Тарон еще раз пообещал с ними переговорить, попутно попытавшись выяснить, кто именно был инициатором воззвания и, соответственно, пошел на сговор с родственниками курсанта Моберга.
— Идите. Думаю, вопрос решится уже сегодня. О результатах я вам сообщу вечером. На тренировке. Вы же не думаете ее пропустить из-за таких мелочей?
Яннис покрутил головой и поднялся. Джонас встал следом. Оба вытянулись по струнке, щелкнули каблуками и, получив на то разрешение, отправились восвояси.
— Ты что-нибудь знаешь про этого пресветлого дора Несланда? — мрачно спросил Яннис.
— Нет, — Джонас даже не взглянул на него, погруженный в собственные явно невеселые мысли.
Яннис вздохнул.
— Ты-то чего мрачнее тучи? Муж приедет? Ну так повидаетесь лишний раз. Не убьет же он тебя за то, что к тебе какие-то придурки приставать надумали.