Пятничный я (СИ)

Мир замер на миг, а потом началось нечто.
Янниса закружил водоворот таких эмоций, что под конец его уже стало мутить — как после целого дня, проведенного вниз головой на американских горках. Недоверие и жесткое отрицание, робкая надежда, восторг… Марика рыдала, старик Ноймайер дрожал, вздыхал и только сжимал пальцы на руках дочери, которая говорила и говорила…
— Я только несколько месяцев здесь, отец. Я часто переезжала, словно что-то тянуло меня в путь всякий раз. Меня тогда, после крушения, подобрали рыбаки — каким-то чудом я не утонула вместе со всеми. Наверно, кто-то в последний момент положил меня в деревянную бадью для стирки. И она осталась на плаву, когда корабль утонул… Семья, которая меня нашла, отнеслась ко мне по-доброму. Как к подарку морских богов, ведь своих детей у них не было. Так что я росла в тепле и ласке, отец. Но когда я вошла в подростковый возраст, во мне что-то стало меняться. Местная ведунья определила у меня дар к магии и сообщила об этом властям. Магов рождается мало, и каждый ценится на вес золота. Меня забрали из дома и отвезли в столицу, обучать магии. И вот как раз перед отъездом отец… — Марика печально улыбнулась. — Ну, то есть тот добрый человек, что вырастил меня, рассказал, как я появилась у него в доме… И отдал кое-что. Сейчас…
Марика подхватилась, торопливо сбегала на второй этаж своего небольшого домика и вскоре принесла шкатулку, в которой Густав Ноймайер со слезами на глазах обнаружил ветхие детские вещички и медальон. Глянув на него, старик все-таки заплакал. Последние сомнения развеялись…
В итоге на тренировку к Тарону Яннис бежал бегом, а по бедру его тяжело бил меч в темных кожаных ножнах… Начальник Академии встретил своего ученика хмурым взглядом — Яннис все-таки опоздал, но увидев, что тот дышит, как загнанный сарим, немного смягчился.
— Откуда это вы так бежали?
— От оружейника мастера Ноймайера, пресветлый дор, — Яннис согнулся и уперся руками в колени. Стоять прямо было невозможно — в груди жгло, в боку кололо.
— Вы знаете старика, юный дор? — Тарон удивленно вскинул брови.
Яннис кивнул. Говорить нормально он пока не мог.
— Откуда?
— Я ходил к нему… Долго… А сегодня купил у него меч. Вот.
Яннис не мог не похвастаться своей покупкой. Но Тарон лишь мельком взглянул на оружие, которое Яннис дрожащими пальцами отстегнул от пояса, и лицо его омрачилось.
— Странная штука — жизнь, — меланхолично сказал он и отошел в сторону, автоматически начиная растирать своей единственной рукой то, что осталось от второй. — Старик сказал мне, что клинок сам найдет себе хозяина. Но я никогда не думал…
Тарон покачал головой и остановился спиной к Яннису. В голове у бывшего майора тут же всплыло то, как старый оружейник всегда реагировал на его вопросы о том, откуда у него взялся такой редкий и дорогой меч… Неужели клинок когда-то принадлежал дору Тарону? Поколебавшись, он озвучил этот свой вопрос, глядя в напряженную спину главы Академии. Тот кивнул. А после очень долго молчал. Яннис боялся дышать, понимая, что момент для Тарона, судя по всему, очень сложный. Что же связано для него с этим оружием, если такой человек, как он, на него даже смотреть не может? Словно подслушав его мысли, Тарон заговорил:
— Именно им мне изувечили руку. А вместе с ней и всю жизнь. Я тогда попал в плен. Меня пытали… Ну и вот, — Тарон шевельнул обрубком своей руки, а после снова принялся его нервно массировать. — Меч противился… Думаю, вы еще даже не понимаете, о чем я говорю, не знаете, хозяином какой вещи стали. А те, кто меня захватил, знали и подготовились. Они рубили мне сначала пальцы, после кисть, а затем и дальше, все выше к локтю. Рубили моим же оружием, которое плакало в их руках, но…
— А как же маги? Я знаю, что недавно одному из курсантов вполне успешно отрастили заново пальцы на левой руке…
Тарон покачал головой.
— Вы не понимаете. Исправить то, что сделано этим клинком, нельзя. Это было исключительно полезно, когда он был в моих руках, но стало приговором мне, когда им завладели опытные в таких делах враги.
Яннис смотрел на оружие с благоговением. От откровений Тарона меч не стал казаться ему ужасным или наполненным злобой. Нет. Честная сталь была не виновата в том, что попала в грязные руки. Напротив, с этого момента Яннис стал уважать и ценить свое приобретение еще больше. Ведь теперь он знал, что синеватое лезвие меча не только закалялось в крови дракона, но и было омыто кровью героя… Тарон постоял еще, глядя то ли за темное окно на плац, то ли на собственное отражение в неровном, бликующем стекле, а после повернулся, резко переходя в совсем иное настроение.
— А теперь скажите, откуда вы взяли деньги на его покупку, курсант? Вряд ли самый прижимистый в городе оружейник мастер Ноймайер вдруг повредился умом и решил отдать его вам за бесценок.
Тарон смотрел теперь строго и даже подозрительно. Яннис улыбнулся ему от уха до уха.
— Я заплатил ему тем, что для старика оказалось дороже любых денег.
— И что же это такое? — Тарон нахмурил свои густые темные брови.
— Он теперь снова счастлив.
Яннис вспомнил лицо мастера Ноймайера и то, как Марика суетилась вокруг отца, не зная чем ему еще угодить, как порадовать. Рассказывала о себе, расспрашивала о нем. Потом переключилась и на самого Янниса — очень уж ее заинтересовал его дар. Она слушала, хмурила брови. Попросила что-нибудь найти в доме. А после предложила это что-то перенести в комнату, где все сидели — вот хоть бы и на стол. Яннис изумился:
— А что, я так тоже могу?
Девушка пожала плечами.
— Я не настолько хорошо разбираюсь в пространственной магии. Маги-пространственники не приходили в мир уже очень давно. А с вами, благородный дор, вообще все очень странно. И как вас до сих пор не нашли?
— В смысле? — Яннису это «не нашли» не понравилось до крайности.
— Вы, дор Моберг, очень сильный маг, раз пользуетесь своими возможностями без эликсира. Вообще впервые слышу о таком. Вас надо учить, вас надо развивать…
— Стоп, — сказал Яннис, и Марика удивленно замолчала. — У меня к вам просьба. К обоим, — Яннис объединил глазами старого оружейника и Марику. — Огромная. Ну хоть в благодарность за то, что я свел вас вместе. Прошу. Умоляю. Не надо никому обо мне говорить!
Яннису о том, что начнет твориться с его жизнью, если известия о его супер-способностях дойдут до каких-нибудь заинтересованных фанатиков или просто до властей, и думать было страшно. Лучше уж сдохнуть от яда, любезно подсыпанного родственничками. Теперь он понимал все это слишком хорошо. И каким дебилом надо было быть, чтобы все о своей невосприимчивости к магическому внушению выболтать Тарону? И нахрена он демонстрировал чудеса, отыскивая предметы в местном «полицейском участке», куда его загребли после раскрытия кражи в гостинице? Солдатня оказалась туповатой и за деревьями леса не увидела. А вот Тарон — дело совсем другое. Если теперь он еще и узнает про умение Янниса искать предметы или людей — пиши пропало. Он, как и Марика, поймет, что это — пространственная магия, а не какие-то непонятные фокусы, и Янниса совершенно точно запрут в клетку, словно ценного зверя. Она наверняка будет золотой, но ее прутья от того менее прочными не станут. Лучше уж замужество. Муж (как и жена) — совсем не стена. Можно и отодвинуть. А вот если в него вцепятся мертвой хваткой власти…
Он долго пререкался и торговался с Марикой, которая уверяла его, что никто никаких клеток для него придумывать не станет. Яннис стоял намертво — нет. Никому и никогда! В итоге они сошлись на том, что три раза в неделю, в те дни, когда у него не будет тренировок с Тароном, Яннис будет приходить к девушке с тем, чтобы она сама учила его. Потому что «такой бриллиант грешно оставлять неограненным». На это возражений у Янниса не нашлось, и он согласился. А после старый оружейник и подарил ему меч его мечты. Тот самый, что теперь тяжело и как-то надежно, успокаивающе лежал у него в ладонях, уютно устроившись в своих темных кожаных ножнах.