Пятничный я (СИ)
— Не думайте, что у вас, курсант, получится списать. Я с вас глаз не спущу.
Викстрём неторопливо подошел и встал прямо за спиной у Янниса. Это… раздражало, но выхода не было — приходилось терпеть. Первый вопрос оказался просто подарком. Как раз эту тему Яннис читал в конспектах Джонаса последней и помнил ее очень хорошо. Перо скрипело по бумаге, сзади сосредоточенно сопел препод. Так и хотелось двинуть ему локтем под нависшую над плечом Янниса челюсть, но об этом оставалось только мечтать.
Закончив с первым вопросом и быстро перечитав написанное, Яннис уставился на второй пункт в экзаменационном задании… Мама моя! Такой темы он вообще не помнил! И как быть?! Перед глазами тут же возник слюнявый жиробас с выпяченными для поцелуя губами и блескучей потной лысиной… Яннис зажмурился. Но жиробас после этого стал еще ближе и даже, сука, подмигнул. А после стал раздеваться, являя шокированному зрителю свое упитанное и потрясающе волосатое тело**.
Яннис закрутил головой, давя приступ тошноты, и сопение сзади тут же приблизилось настолько, что чужое неприятное дыхание шевельнуло тонкие волосы на виске. «Не отвлекаться!» — приказал себе Яннис, судорожно пытаясь вспомнить хоть что-нибудь.
Эх, сейчас бы Джонасову тетрадочку! И ведь вот она, зараза. Лежит себе на тумбочке возле кровати, где ее Яннис оставил, уходя на экзамен. Он видел ее совершенно ясно — и картинкой в памяти, и своим внутренним радаром. Более того, этот удивительный прибор подсказывал даже то, на какой странице находился нужный материал. Вот если бы Яннис был настоящим, обученным волшебником, а не из разряда «только учусь», он бы ее сейчас…
Тетрадь шевельнулась. Он увидел это совершенно точно. Сердце замерло на мгновение и вдруг застучало быстро и жарко, как всегда бывало у Янниса в минуты наивысшей сосредоточенности и напряжения. Ну же! Он маг, твою мать, или дерьмаг?! Плотная обложка дрогнула, пошла вверх… И вдруг мягко перевернулась. Следом с шелестом полетели страницы — так, словно их листали невидимые пальцы… Секунда, и все успокоилось. Только теперь перед внутренним взором Янниса стоял текст. Тот самый, записанный четким прочерком Джонаса текст, который был так нужен для ответа. Яннис усмехнулся, мысленно показал оттопыренный средний палец разом погрустневшему лысому жиробасу, открыл глаза и, взявшись за перо, начал быстро писать.
Когда он отдал свою работу мэтру Викстрёму, тот смотрел на него с таким ошеломленным выражением на лице, что это стало для Янниса лучшей местью за мерзкое сопенье за спиной.
— Не ожидал, курсант Моберг. Вот чего-чего, но чтобы это… — Викстрём покачал головой, и его монобровь изогнулась еще более трагично. — Я столько раз отправлял Дитриху Мобергу самые нелестные отзывы о вас, что, честно говоря…
Дальше Яннис не слушал, во все глаза уставившись на преподавателя. Писал! Письма! Как там сказал сипатый, когда Яннис сидел под окном кабинета в благородном Доме Моберг и подслушивал? «Мне было стыдно читать письма пресветлого дора Викстрёма»? Бля. Ведь точно. Так и было. А все отвратная память на имена, которую он не смог избыть даже в новом мире и в новом теле! Что ж, теперь стало ясно, с кем именно сговаривался «модник» о том, чтобы Янниса выгнали из Академии прямо в жаркие мохеровые объятия будущего супруга, и кто стал инициатором того самого воззвания, которое сейчас лежало на столе у Тарона…
Яннис присмотрелся к Викстрёму внимательнее. Странно, но расстроенным старик не выглядел. Напротив, на его лице гуляла улыбка, полная удовлетворения. Значит, все-таки не враг?
— Мне будет крайне приятно разочаровать своего бывшего… гм… воспитанника, мой юный дор. Пресветлый дор Тарон, как всегда, оказался прав — вы действительно в корне изменили свое отношение к учебе и прекрасно поработали во время каникул. Я рад.
Старик хлопнул рукой по исписанным листкам и поднялся.
— Я сообщу о результатах начальнику Академии. А вы можете быть свободны. Вопрос о вашем отчислении лично для меня, курсант Моберг, снят. Но следить за вами я буду по-прежнему придирчиво. А потому надеюсь, что мне не придется разочаровываться вновь.
Яннис кивал, прикладывал руку к сердцу и пятился задницей вперед, пока не уперся ею в двери. Состояние у него, если честно, было предобморочным. То ли слишком сильно перенервничал, то ли много сил ушло на эти магические штучки. Больше всего сейчас хотелось лечь. Можно прямо здесь — у стеночки в коридоре. И полежать хотя бы минут тридцать. Но еще больше хотелось жрать. Именно жрать, а не есть. Придерживаясь рукой за стену, Яннис потихоньку поскребся в сторону кафешки. Столовая-то уже была закрыта и откроется теперь только на ужин…
Даже не думая о деньгах и какой-то там дурацкой экономии, он набрал себе полный стол еды и начал планомерно ее уничтожать, чувствуя себя автомобилем, который докатился до бензозаправки уже, считай, на одних бензиновых парах, а теперь его бак стал приятно наполняться, возвращая и силы. Неужели и правда так выложился? Магические штучки-то оказались делом энергозатратным! Но у него получилось! Черт! У него действительно получилось то, о чем они с Марикой только читали в старых книгах по магии! Надо будет завтра же, на ближайшем занятии, ей все рассказать и попробовать повторить! Или поехать к ней сегодня? После тренировки с Тароном?..
Нет, ну надо же! Вот что значит стресс, вот что значит правильный стимул! И виват лысому жиробасу! Если бы не он, Яннис так бы не страшился перспективы провалить экзамен и, как следствие, не сумел бы сделать то, что он в итоге совершил. Да… Если бы лысый полез к Яннису с поцелуями вот прямо сейчас, в эту самую секунду, когда он с блаженным видом откинулся на спинку стула, доев последнее, он бы даже, наверно, не убил его прямо сразу… Наверно… Не убил…
Чувствуя, что от усталости и сытости начал задремывать, Яннис заставил себя встать и выйти на воздух. Осень вступала в свои права, становилось все холоднее, и Яннис, зябко передергивая плечами, ускорил шаг. Интересно, какая здесь зима? Типа европейской? Или наподобие той, что ему как-то довелось прочувствовать на Чукотке? От мыслей о земном Заполярье стало еще холоднее, и Яннис сменил аллюр с плавной иноходи на бодрую рысь. В любом случае надо будет купить себе что-то из теплой одежды и правильную обувь.
В корпусе тоже было зябко. Яннис понятия не имел о том, какой тут была система отопления, но ее совершенно точно еще не запустили. Джонаса в комнате предсказуемо не обнаружилось — сегодня у него были дополнительные занятия. Яннис швырнул сумку с книгами и тетрадями на стул и… замер. Джонасова тетрадь с конспектами, как он и помнил, лежала на тумбе возле кровати. Но… Он ведь ее открыл силой своей магии? Не так ли? Открыл, пролистал и даже списал с нее все необходимое. А после на закрывание усилий уже не прикладывал, не видя в этом смысла…
Так почему же теперь тетрадь была закрыта? Ебись оно, провались! Яннис упал на кровать и уставился на подлый конспект. Как такое могло получиться? Собственно, вариантов было всего два. Первый: Яннис увидел содержимое тетради, в реальности не открывая ее на расстоянии, а листание ему просто привиделось и было финтом, который провернул его мозг, чтобы получить нужную информацию. Вопрос о том, возможно ли такое, следовало перенаправить Марике. И в любом случае страшного в этом варианте ничего не было. Если все получилось именно так — ну и тоже неплохо. Куда хуже был вариант номер два: кто-то чужой был в комнате. А раз был, то вполне мог стать свидетелем чудесного самооткрывания обложки и шоу из летящих страниц — то, что «видел» и сам Яннис, сидя в кабинете мэтра Викстрёма… И этот неизвестный подивился, оценил увиденное правильно, а после, уходя, тетрадь закрыл… Бляяя…
Комментарий к Глава 7
* Уже писала пояснялку для слова “лен” в “Короле лире”, но народ, вместо того, чтобы погуглить, продолжает его править и здесь. Или просто в ПБ присылают мне знак вопроса. Так вот: лен - это то же самое, что феод.
Фео́д (лат. feudum), также фьеф, лен — зе́мли (реже — фиксированный доход или право на получение дохода), пожалованные вассалу сеньором в пользование и распоряжение ими (иногда в наследственное — см. поместье), осуществлялось на условиях несения вассалом военной, административной или придворной службы в пользу сеньора. Этот вид земельного держания практиковался во времена Средневековья в Европе.