Пятничный я (СИ)

Ничего не понимая, Яннис схватился за голову и без того чугунно-тупую после удара. А Альф тем временем продолжал высоким перепуганным голоском:
— Кадехо, они смотрят… Знаешь, смотрят на тебя, словно со всех сторон… Словно у них много-много страшных красных глаз. И ты начинаешь их слушаться. Я сам видел, как люди шли к ним. Сами шли!
В висках у Янниса стреляло, в затылок словно кирпич засунули, нос по-прежнему нестерпимо чесался. Нос… Он ухватил себя за него и зарычал сквозь зубы. Идиот! Он же слышал и раньше это слово «сманили», ему же говорили, что кадехо наделены природной магией, у него ведь уже давно чешется нос — и что?! Он думает о чем угодно, кроме как о ментальном вторжении в свое сознание! Так вот почему солдаты, сражавшиеся с тварями, тоже все обвязались веревками! Чтобы удержать того, кто поддастся влиянию кадехо и захочет пойти к ним на съедение! Мать твою! На Земле о чем-то похожем Яннис читал только про змей, которые гипнотизировали свою потенциальную жертву, чтобы потом ловчее сожрать. Тут, в этом долбаном магическом мире, природа, как видно, пошла дальше и наделила кадехо не просто способностью к гипнозу, но магическим умением внушать…
Яннис прислушался к себе и уловил что-то вроде далекого фона. Наверно, именно так мог звучать в голове жертвы знаменитый «зов» вампиров, о котором столько понаписали разные земные авторы. Но тогда почему все люди в атакованном кадехо замке не кинулись прямо к ним в зубы? Понятно, почему это не сделал он с его непрошибаемостью к любым ментальным воздействиям, но ведь и Альф, похоже, ничего пока не чувствует… Объяснить это можно было только тем, что звери либо оказались ментально слабы, либо умели влиять лишь на одного человека за раз. Обе гипотезы в качестве рабочих вполне годились. С остальным можно было разобраться позднее. Сейчас, пока кадехо не решили поужинать вместо опасных людей мирными овцами и не заявились прямо сюда, надо было вытаскивать мальчишку.
Он нетерпеливо выпутал было заспорившего с ним Альфа из веревки, подхватил его на руки и поволок прочь. Но когда они выбрались из загона, в широкие двери овчарни уже входил здоровенный кадехо. Яннис выругался. Черный монстр оскалил зубы и склонил голову набок, уставившись ему глаза в глаза. Недолго думая, бывший майор шарахнул по разуму зверя своим сознанием так, как некогда по мэтру Шуппе. Кадехо тряхнул головой и отступил, но не более. Причем скорее от неожиданности, чем от того, что удар действительно достиг цели. Черт! Черт! Черт!
Ссадив Альфа с рук и упихав его себе за спину, Яннис вытянул из ножен меч. Драконья сталь тускло сверкнула, зверь рыкнул, как показалось Яннису, издевательски, и медленно двинулся вперед и в сторону, обходя напряженного человека. Яннис стал поворачиваться следом за ним, но в какой-то момент замер, не желая оказаться спиной к распахнутому входу в овчарню. Он искренне надеялся, что кадехо заинтересуется скотиной, в страхе жавшейся в дальнем углу, но этого не произошло. То ли люди, по мнению зверя, были вкуснее, то ли опытная тварь, как и сам Яннис, не хотела получить врага в тылу.
Что произошло дальше, он так и не успел осознать. Альф за спиной как-то странно всхлипнул и вдруг двинулся в сторону кадехо, Яннис ухватил его за шкирку, и в этот самый миг тварь прыгнула… Огромное тяжелое тело, сплошь состоящее из мышц, опрокинуло разом и самого Янниса, и Альфа. Острые зубы клацнули у самого лица… А после из разинутой пасти хлынула кровь…
Из оцепенения Янниса вывел плач погребенного под тушей кадехо Альфа. Он завозился и столкнул зверя в сторону, одновременно вытягивая из его мощной груди меч. Крови сразу стало еще больше. Она била фонтаном из раны, растекалась по полу, пачкая идиотское платье младшего, а вот сам клинок был поразительно чист, словно и не он только что стал причиной смерти огромного магического зверя. Решив, что и об этом он подумает позже, Яннис с кряхтением поднялся на ноги, подхватил с пола плачущего Альфа и прижал его к себе свободной рукой.
— Не реви. Он сдох.
— Он не сдох. Он не может сдохнуть от честной стали. Папа всегда так говорит. Рана затянется, а он встанет и сожрет нас.
О как! Яннис на всякий случай отодвинулся чуть дальше, а потом пнул кадехо сапогом в бок. Но тот выглядел однозначно дохлым, и было совсем непохоже, что тварь сможет восстать из мертвых… Дела… Неужели магия драконова меча? Бывший майор тяжело вздохнул. Как же его все эти колдовские заморочки уже задолбали!
— Значит, у меня сталь особая, потому как этот — совершенно точно помер. Смотри сам.
Альф посмотрел и даже икать от страха начал. Прислонив меч на время к стене, Яннис вновь подхватил мальчика на руки. А после, вооружившись, двинулся к выходу. Надо будет позднее выбить кадехо клык и подарить его Альфу. На память. И как лекарство от страха, и как напоминание о том, что и самые кошмарные ужасы — конечны и даже смертны.
Ситуация во внутреннем дворе изменилась. На залитом кровью пространстве, где еще полчаса назад кипел бой, лежало несколько окровавленных тел, но солдатам удалось отжать кадехо к той самой калитке, в которую твари и ворвались. Интересно, какая скотина была так тупа и ленива, что не потрудилась ее как следует запереть? Яннис вздохнул. Хозяйство дора Несланда явно нуждалось в крепкой руке. И столь же очевидно было, что сам пресветлый дор стать этой самой «крепкой рукой» по каким-то причинам не сумел…
Добравшись до входа в дом, он сдал все еще плачущего Альфа на руки перепуганной Ханне, которая обнаружилась в комнате заоравшей благим матом при появлении Янниса Луты, и пошел назад. Встреченная им в коридоре служанка тоже убежала с визгом. Бывший майор, озабоченный совсем другим, ничего не понял. И только зеркало, мимо которого он ковылял на выход, показало ему правду — из серебристого стекла на него смотрел… монстр. Залитое кровью кадехо перекошенное лицо, некогда блондинистые волосы, теперь слипшиеся острыми кроваво-черными колючками, и на этом фоне — светлые, кажущиеся просто огромными глаза… Увидев такое, Яннис и сам бы заорал, как Лута или служанка, но от себя, как известно, не убежишь. Может, не умываться и таким вот и явиться в спальню к супругу на церемонию торжественного открытия первой брачной ночи? Ухмыльнувшись себе в зеркале, Яннис развернулся и поспешил обратно во двор. Но, как оказалось, у калитки его помощь была не нужна. Солдаты уже заперли ее и теперь стояли рядом, опустив оружие и приходя в себя.
Капитана Фьорнфельта среди них Яннис не увидел и нахмурился. Неужели убит? Убрав меч в ножны, Яннис двинулся в центр двора, туда, где лежали тела. Пятеро. Слишком большая плата за чью-то забывчивость или преступное раздолбайство. Какими бы умными, коварными или магически подкованными ни были кадехо, замкИ на дверях они отпирать сами вряд ли умели. А значит, кто-то это сделал за них. Кто, скорее всего, уже не выяснишь. А вот ситуацию с дисциплиной в гарнизоне в целом следовало изменить раз и навсегда.
Он уже почти добрался до первого тела, намереваясь убедиться в том, что человек действительно мертв, а не ранен, когда из распахнутых дверей сарая с саримами вновь раздались крики.
— Да чтоб вам пусто было! — заорал Яннис и побежал туда.
Блядское платье, тяжелое от пропитавшей его крови кадехо, путалось в ногах и шлепало по голенищам сапог. Яннис подхватил его за подол, будто кокетливая горничная в костюмном фильме, и прибавил шагу. Сзади топали солдаты, тоже услышавшие шум. Но они еще были на полпути, когда Яннис уже влетел в широкий проем ворот, приспособленный для того, чтобы в них мог проехать всадник на сариме. Открывшаяся ему картина могла бы показаться забавной, если бы это было кино, а не жизнь. Пресветлый дор Халльрод и благородный дор Титус заперлись в свободном деннике, где и сидели, пуча глаза и разевая рты. А вот свежеиспеченный муженек Янниса замер в проходе, выставив перед собой меч. Прямо напротив него, рыча и хлопая себя по бокам длинным тяжелым хвостом, стоял кадехо.
На мгновение Яннису показалась исключительно перспективной мысль позволить твари сожрать «дорогого супруга». Был муж и не стало! Прекрасное решение всех проблем! Но это было как-то… нечестно и неправильно. Яннис вздохнул и вновь вытащил меч дора Тарона из коротких магических ножен.