Пятничный я (СИ)

========== Глава 15 ==========
Влажная и какая-то отвратительно алчная рука пошарила по животу, быстро сместилась вверх — пальцы коснулись сосков, потом метнулась ниже, осторожно сжав яички, а после огладила напряженный после сновидения с участием черта и ангела член. Тут пальцы наткнулись на кольцо пирсинга, и глубокий возбужденный вздох шевельнул волосы на затылке Янниса. Ночной гость завозился, его рука на мгновение пропала с тела Янниса, сам он придвинулся еще ближе… И бывший майор вдруг с отвращением и гневом почувствовал, как долбаный стручок этого мерзавца — сухой и горячий — целеустремленно всунулся ему в расщелину между ягодицами.
Это мгновенно вывело Янниса из ступора, в котором он неожиданно для себя оказался по выходе из сна — слишком внезапной была смена обстановки. Да и сам факт того, что кто-то собрался снасильничать его в его собственной постели просто-таки оглушил. Вопрос — кто? — в этот момент даже не возник. Ослепительное, застилающее глаза бешенство лишило его самой возможности задавать вопросы.
Яннис извернулся и со всей силы ударил своим маленьким острым кулаком в мягкое незащищенное подреберье ночного гостя. Тот хрюкнул и тут же скрючился в позу эмбриона — вокруг судорожно сжавшегося, лишая возможности дышать, «солнечного сплетения». Но Янниса такая поза «клиента» никак не устраивала — он с ним еще не закончил. Сев, он ухватил паразита за что попалось — оказалось, за ухо. В кромешной тьме спальни, где мало того что были задернуты шторы, так еще и снаружи закрыты ставни, не было видно и кончика пальца, даже если поднести его к носу.
Прямо так — за ухо — Яннис рванул голову гостя вверх и, размахнувшись, от всей души впечатал в нее кулак. Гость опять хрюкнул и, брыкнув ногами, грохнулся с кровати. Причем звук был таким, словно при этом он приложился об пол затылком — аж звон пошел.
— Драконовы боги! — тоненько заскулил этот мерзавец и закашлялся. — Ты же… Ты же должен спать…
Бешенство опять плеснуло через край, и Яннис, на четвереньках преодолев пространство кровати, прыгнул вниз, ориентируясь на звук, который издавал шебуршившийся на полу гость. Оказалось, что этот дерьмоглот уже поднялся на четвереньки и, похоже, замышлял дать деру. Щас! Яннис навалился ему на спину и зафиксировал, обхватив рукой за шею. При этом его все еще не опавший после сна член оказался плотно вжат аккурат между ягодицами гостя. Сатанея от ненависти, Яннис двинул бедрами, пристраивая его поудобнее — так, что головка члена уперлась прямо в «шоколадную сердцевинку» этого любителя дармовой клубнички. Тот закряхтел и попытался отстраниться, но Яннис не дал.
— Говоришь: спать должен? Разве ты не хочешь, чтобы тебе отвечали на ласки? А я вот, знаешь, не люблю, когда бревном лежат. Нравится мне, чтобы такие вот как ты, шустрые, трудились и подмахивали. Ты как? Готов? — Яннис опять резко качнул бедрами и, как видно, попал слишком уж точно — головка его члена, украшенная пирсингом, вдруг раздвинула кольцо мышц, «на полшишечки» погрузившись в тело человека под ним.
Гад завизжал поросенком, а после замер и задышал часто и шумно. Яннис покрепче стиснул локоть на его шее и злобно зашипел пойманному гостю на ухо:
— Чего разорался? Хочешь, чтобы свидетели набежали?
— Я не… Не…
— Тогда заткнись и наслаждайся, сука! Знаешь, у нас говорят: «Кто к нам с мечом придет — тот от него и погибнет». А ты заявился с членом. Чуешь, к чему веду? Готов быть послушным мальчиком? Жопку подмыл, когда планы на ночь строил?
— Нет! Не на…
— Что «не на»? — продолжал шипеть Яннис, потому как челюсти сводило от злости.
Очень хотелось рассмотреть подлеца, но свеча стояла далеко — где-то на прикроватном столике. Да и чтобы зажечь ее, потребовалось бы выпустить из рук этого долбоеба, а он с ним еще только начал. Тот тем временем продолжал возиться и крутить задом, желая соскользнуть с Яннисова члена, но добился лишь того, что насадился на него еще больше.
Это было неожиданно приятно — анус гостя был тесным и горячим… Может, правда трахнуть этого долбодура, чтобы понял что к чему? Бывает двойное проникновение, а тут будет двойное, блядь, удовлетворение. И моральное, и физическое в одном флаконе. В смысле — в одном заду. Яннис плюнул себе в ладонь, растер полученную естественную смазку по своему члену и толкнулся глубже. Хозяин зада сипло взвыл и вновь попытался вырваться, но Яннис придавил его шею еще чуть сильнее и энергично задвигался, сопровождая каждый свой толчок словами:
— Стало быть, я спать был должен? Хотел поебаться по-тихому, да? Нравится, когда без согласия, насильно? Ну почувствуй, каково это!
Тело под ним продолжало хрипеть и биться, стремясь убрать нарвавшуюся на неприятности задницу от таранящего ее члена. На секс это не было похоже совсем. И на гимнастику не очень. Больше на драку. Или урок хороших манер… А что? Если ум можно вбить через зад ремнем, то почему его туда не втрахать? «Наверняка можно!» — решил Яннис, но вот почему-то желание делать это пропало подчистую вместе с диким гневом, охватившим его в первые минуты после пробуждения. Теперь процесс не возбуждал, и уж тем более не нес с собой удовольствия. Напротив, стало противно. Яннис напоследок засадил посильнее, прекрасно понимая, что уже не сможет кончить на этом мерзопакостном ублюдке, а после, отстранившись, встал на ноги и отвесил по только что отъебанному заду здоровый пинок.
Гость опять взвизгнул и, судя по звукам, кинулся прочь — коленки застучали по полу. Яннис погнался за ним и в запальчивости попытался еще прибавить ему ускорения, но вместо мягкой плоти попал ногой по чему-то твердому — скорее всего, по стулу у двери — и теперь взвыл от боли сам. Попрыгав немного, сжимая ладонями отбитые пальцы и матерясь, он, хромая, выскочил в коридор, но там, ебись оно провались, тоже царила кромешная тьма и, что поразительно, глухая могильная тишина. Долбаный любитель сладенького словно взлетел или в воздухе растворился — ни топота, ни даже звука дыхания. Бляя…
«Ладно, пусть побегает, — решил Яннис. — Завтра уже вряд ли таким шустрым будет, сука». От собственного поступка было как-то не по себе. Никогда еще не доводилось ему примерять на себя роль насильника и брать кого-то против его воли. Но отучить раз и навсегда от желания наведываться без спросу в его спальню по ночам казалось делом необходимым. Кем бы гость ни был.
Яннис доковылял до прикроватного столика и все-таки запалил свечу. После чернильной темноты, которая царила в комнате до того, маленький язычок пламени показался ослепительным, и поначалу пришлось зажмуриться. Зато потом получилось осмотреться. Проклятый стул валялся на боку. Дверь в коридор была приоткрыта. Яннис потер лицо и попытался собрать в кучку расплавленные гневом мозги. Раз носитель свежеоттраханного зада убежал именно в коридор, значит, скорее всего, посетителем, охочим до запретных ночных забав, был не его новообретенный супруг. Скорее всего…
Яннис закрыл дверь и, немного повозившись, припер ее под ручку тем самым тяжелым стулом, об который он чуть не сломал палец на ноге. Хоть что-то… Блядь, кто ж знал, что в этом проклятущем доме кому-то придет в голову покушаться на его зад с подобной наглостью? Тщательно помыв себя над специально поставленным в комнате тазиком, Яннис присмотрелся к его содержимому. Крови в воде не было, и от этого на душе стало как-то полегче — значит, своего неудавшегося насильника он, по крайней мере, не порвал. Брр… Нет, ну какая наглая сволочь! Интересно, кто это был? Логика подсказывала, что кто угодно: и «дорогой дядюшка» Титус, который так мечтал осчастливить племянника порцией здорового секса, и святой отец Халльрод — истый поклонник учения святого Вазилеоса, блин, который на Яннисовы соски вчера разве что слюной не капал, и тот солдат из свиты Титуса, которого он на постоялом дворе на хуй послал, и… И все-таки муженек, который, по словам Халльрода, уже оправился от своего странного приступа и, вполне возможно, надумал заявиться к своему младшему, чтобы выполнить супружеский долг… Формально он, конечно, был в своем праве, но чисто человечески…