Пятничный я (СИ)

— Тебе идет, — неожиданно сказал Эйсон, и Яннис вскинул на него удивленные глаза. — Ты красивый, Яннис. Наверно, поэтому.
Сделав шаг вперед, горе-супруг положил ему руки на плечи и замер, всматриваясь в лицо. Стало как-то не по себе. Одно дело, самому клеиться к смущенному мужчине и подшучивать над ним, а другое — вот так оказаться с ним наедине в полутемном подвале. И дело было не в том, что Яннис боялся не отбиться. Насиловать его Эйсон не будет, тут сомнений не было, но… Но что ему сказать, если он?.. Черт.
— У тебя есть опыт подобных отношений?
— В смысле? — Яннис прищурился и отступил назад. Руки Эйсона безвольно упали.
— Ну… Ты уже спал с мужчинами?
— Если тебя терзают мысли о моей невинности и анальной девственности… — начиная заводиться, почти прорычал Яннис и стиснул кулаки.
Эйсон взглянул удивленно, потом вдруг хлопнул себя ладонью по лбу и рассмеялся.
— Нет. Драконовы боги. Я и не подумал, что ты воспримешь так. Я вообще думал, уж извини, о себе, а не о тебе.
— В смысле? — опять повторил Яннис и упер руки в бока.
— Я смотрел на тебя и пытался представить, как мы с тобой… И не смог. Как мы будем этим заниматься, если у меня нет никакого опыта? И если я совсем не хочу тебя, — почти шепотом добавил он и отвернулся.
Яннис хмыкнул и покрутил головой. Горе луковое!
— Прелесть мужской любви, супруг ты мой необразованный, в том, что если не стоит у одного, всегда может стоять у другого. А у меня с этим проблем нет, поверь.
— Но ты же… младший.
— И что? Я от этого перестаю быть мужчиной? Ты тоже красивый, Эйсон. И я много думаю о тебе в совершенно определенном ключе. Но я точно не собираюсь ложиться с тобой в постель — под тебя ли, или сверху — только потому, что это «надо»! Понимаешь? Ты обещал, что позволишь мне доучиться в Академии и получить диплом.
Эйсон кивнул, по-прежнему пряча глаза.
— Твоя позиция после свадьбы изменилась?
Эйсон покачал головой.
— Ну вот и славно. А пока давай постараемся узнать друг друга лучше, насколько это возможно. И для начала просто подружиться.
На лице горе-супруга проступило столь явное облегчение, что Яннис невольно прыснул.
— Что? — Эйсон вскинул одновременно плечи и брови, став похожим на нахохлившегося любопытного воробья.
«Все же мне повезло, и он славный малый», — решил Яннис и шагнул ближе.
— Ты мне кое-что задолжал.
— Я не…
— А я да!
— Ты же сказал — дружба…
— Ага. Настоящая. Мужская.
Яннис наступал, Эйсон шаг за шагом пятился и в итоге все-таки с размаху сел на груду тюков, сунувшихся ему под колени. Толкнув его в плечи, Яннис навалился сверху и внимательно изучил опрокинутое и перепуганное лицо мужа.
— Знаешь, я раньше никогда не целовал мужчин, — сообщил он Эйсону раздумчиво и потерся носом о его нос. — И желания не возникало. Секс — да. А вот поцелуи — это что-то совсем другое, понимаешь?
— Да, — просипел Эйсон и быстро облизнул свои явно пересохшие от волнения губы.
— Попробуем расширить кругозор?
— А? Что?..
Яннис склонился и вновь коснулся носом носа Эйсона, потом высунул язык и лизнул уголок его изумленно приоткрытого рта, провел влажную дорожку к шее, где под тонкой кожей суматошно бился пульс. А после, прихватив горе-супруга за короткие волосы на затылке, чтобы не рыпался, наконец-то по-настоящему поцеловал. Это было… странно. Несланд, как, собственно, и он сам, с утра не брился — видно, не до того было, а потому губы, сползая с мягкой кожи чужих губ, то и дело проезжались по неприятно колючей щетине. К тому же Эйсон, придя в себя, тут же попытался вытолкнуть язык Янниса из своего рта и перехватить инициативу, но Яннис рыкнул и не дал. И горе-супруг вдруг… уступил. И Яннис почувствовал это… И тут же стало жарко, сладко и невероятно. Совсем не так, как с женщиной, которая покорялась потому, что такова была ее природа. Совсем… не так…
Яннис оторвался от губ Эйсона и уткнулся ему потным лбом в плечо. Возле уха теперь слышалось столь же рваное — чуть ли не со всхлипом — дыхание. Полежав чуть-чуть, пережидая приступ острого возбуждения и с сожалением констатируя, что, судя по ощущениям под закинутой на бедра супруга ногой, ответного чувства его «поцелуйные» усилия не вызвали, Яннис встал и протянул Эйсону руку.
— Вставай. Дети уж, поди, заждались.
Несланд поднялся и, как лунатик, поплелся следом. Яннису пришлось нести факел — супруг явно был не в себе и плохо держался на ногах. На повороте он врезался плечом в угол, на выходе чуть не снес дверной косяк. А после молча удалился к себе и тихонько прикрыл дверь. Яннис постоял, размышляя, а после отправился в детскую. Эйсону явно требовалось время, чтобы прийти в себя.
Детей укутали так, словно они не работать на свежем воздухе собирались, а зимовать в сугробе. Яннис, презрев протесты Ханны, частично разоблачил их, а после выпроводил всех на улицу. Снег продолжал идти, и те тропинки, которые кто-то уже прочистил во дворе, покрылись тонким слоем свежего снежка. Сначала они почистили дорожки. Причем если Лута действительно помогала, то Альф все больше мешал, путался под ногами и кидался снежками, а когда Яннис отвесил ему вразумляющий поджопник, совершенно не расстроился и стал на неочищенных местах изображать бабочку, гребя ногами и руками по снежной целине.
Следом за дорожками взялись чистить ступеньки — чтобы никто не поскользнулся и не упал больше ни с одной лестницы в доме. Посыпать их после очистки песком было поручено Альфу, и вскоре они местами стали походить на барханы. А потом из казармы показалось несколько солдат с лопатами и капитан Фьорнфельт, который порыкивал на них с ленцой, скорее для порядка. Вот теперь работа действительно пошла. Счищенный снег стаскивали к дальней стене замка, и вскоре там выросла здоровенная куча. По просьбе Янниса солдаты утрамбовали ее и сбоку сделали ступеньки, а после один из них сбегал за водой на кухню.
В итоге получилась отличная, хоть и слишком короткая ледяная горка, а Лута украсила ее, слепив рядом снеговика — кривого, но милого, как постановили хором все участники этой «стройки века».
С куцей горки катались долго и увлеченно, словно всем — и солдатам, и капитану Фьорнфельту, и Яннису — вдруг стало по пять лет, как Альфу. Сначала скатывались просто так. Потом на спор — кто проедет дальше всех. Победила наука физика, и дальше всех укатился здоровенный Фьорнфельт. Но приз все равно получил не он, а Альф. Тот самый солдат, которому Яннис поручил добыть клык убитого кадехо, как раз принес его, чтобы передать младшему господину. А тот, в свою очередь, не медля передал его Альфу, который пришел от подарка в полнейший восторг.
На короткое платье Янниса, явно обрезанное впопыхах, солдаты смотрели, скорее, с любопытством, чем осуждающе. А вскоре им и вовсе стало не до того: капитан, заявив, что-то типа: «Потехе — час, а делу — время», весь свободный от патрулирования личный состав выгнал на тренировку.
Яннис некоторое время наблюдал за ними. И уже почти решил, что ему стоит присоединиться, но тут появилась Ханна, чтобы позвать детей обедать, и Яннис в который раз в этом долбанном доме понял, что ел последний раз еще вчера, и были это одни лишь жалкие бутерброды. Так что он пошел вместе с Альфом и Лутой, и вскоре уже сидел с ними за широким столом на кухне.
Есть после игрищ на свежем воздухе хотелось нестерпимо, и Яннис уже предвкушал, как запустит зубы во что-то горячее, вкусное и мясное, но его ждало разочарование. Мяса не было, потому как среда в этом проклятущем доме оказалась постным днем (как, впрочем, понедельник и пятница). Размазывая по тарелке кашу, более всего похожую на овсянку, которую Яннис терпеть не мог еще с детского сада, он в который раз размышлял о том, как же ему быть дальше.
Эйсон Несланд — талантливый художник и, судя по всему, просто хороший человек — явно был в опасности. А следовательно, под ударом были и его дети. Альф и Лута. И Яннис слишком хорошо знал себя, чтобы понимать: он не успокоится, пока ситуацию не разрулит. Не поймет причин происходящего, движущих мотивов и перспектив. Именно несправедливость всегда угнетала и задевала его больше всего. А тут она была так очевидна, что хоть от злости рычи. Кто и зачем покушался на Эйсона? Что за дрянь дал ему заезжий маг? Халльрод ответ на этот последний вопрос мог дать совершенно точно, но вряд ли согласился бы на это добровольно. Разве что оттаранить его в подвал и применить к его тощему тельцу кое-что из арсенала земного средневековья… Собственно, хватит одной длинной и крепкой веревочки, завязанной узелками и такой же крепкой палочки… Веревочку вокруг башки, палочку между ней и черепушкой… И немного покрутить. Эффект — выше всяких ожиданий! Такой подход Янниса ничуть не смущал. Допросы разной степени тяжести он в своей прошлой жизни проводил не раз, и не два. Но все это выглядело на этом этапе преждевременным. Да и вообще, надо было учиться действовать тоньше. Не в горячей точке он, в конце концов, находится!