Пятничный я (СИ)
Как ни странно, они своим разнообразием не впечатляли, но Яннис и так не собирался покупать что-то в горошек или в розочку. Даже для того, чтобы подразнить дора Халльрода. Это можно было делать и бесплатно. Так что, в конце концов, Яннис остановился на плотной темно-синей и более тонкой светло-серой шерстяной ткани, а кроме них прикупил такой же строгий и не менее качественный хлопок для летних, прости господи, сарафанчиков. К ним кокетливая и бойкая девица, торговавшая в лавке, помогла подобрать тесьму и пуговицы: серебро и резная кость. Выглядело неплохо, хотя без этих финтифлюшек Яннис вполне мог бы и обойтись. Но положение, бубеныть! Положение обязывало. Прихватив еще несколько ярких — апельсиново-оранжевых, солнечно-желтых и маково-красных — отрезов в подарок госпоже Агнессе, Ханне и Луте, Яннис почувствовал себя полностью удовлетворенным. Да и кошелек опустел. Пора было возвращаться в Несланд Эльц.
Но перед этим следовало сделать еще одно дело, которое Яннис запланировал, услышав о том, что до приезда дора Халльрода в поместье был хороший управляющий — господин Лангенфельт. Может, далеко он не уехал, а остался в городе, и с ним удастся поговорить? Девушка в лавке с текстилем про бывшего управляющего Несланд Эльца ничего не знала. Зато хозяин таверны его прекрасно помнил, вот только никакого разговора с господином Лангенфельтом у Янниса все равно не случилось и случиться не могло. Протирая пузатые пивные кружки, хозяин таверны с грустью в голосе сообщил, что Курта Лангенфельта теперь можно найти только на городском кладбище.
— Был человек, и не стало.
— А что случилось-то? Я слышал, что когда господин Лангенфельт в Несланд Эльце хозяйством занимался, он на здоровье совсем не жаловался.
— А здоровье тут и ни при чем. Кадехо его сожрали. Только косточки обглоданные и нашли.
Яннис присвистнул в задумчивости. Сожрали, значит…
— И часто в ваших краях такое бывает?
— Случается, пресветлый дор. Потому и не стоит одному за ворота выходить, какой бы серьезной нужда ни была. Добром не кончится.
Яннис кивнул, благодаря за совет, и двинулся к выходу из таверны. Солдаты ждали его в седлах, сдерживая пританцовывавших саримов. Самые объемные покупки вроде ночного горшка и деревянной «лошадки» для Альфа пристроили на одного сарима, оставив трех других налегке. Но Яннис задаваться вопросом о причинах такого не стал. Как парням удобнее, так пусть и делают. Куда больше беспокоиться стоило о другом — на дворе резко стемнело, начинался снег.
Яннис забрался в седло своего кудлатого чудо-коня, расправил теплый плащ, накинул на голову капюшон и тронул поводья. И опять, стоило им выбраться за городские ворота, в спину острой пикой уперся чей-то настойчивый взгляд. И даже вроде нос зачесался, но сколько он к себе ни прислушивался, уловить что-то кроме того самого фонового «зова» кадехо не удавалось. Что ж такое-то?
Стоп! А может, это мэтр Шуппе с его экспериментами? Обещал же, что попытается добраться до своего нерадивого студента через разделяющее их расстояние. А поскольку маг далеко, то уловить что-то точно и не удается. Яннис даже повеселел. Ну конечно! А он-то уже тревожиться начал! Опять вернулось прекрасное настроение, захотелось чтобы далекий «малыш Колин Шуппе» почувствовал, что Яннис ему рад. А потому вместо того, чтобы по обычаю отвесить невидимому посетителю в своей башке щелбан, он погладил чужое сознание легкими теплыми касаниями. И с изумлением почувствовал ответную радость — кипучую и какую-то отчаянную. Словно тот, кто находился на том конце образовавшейся ниточки незримой связи, уже почти отчаялся, а теперь вдруг, в последний момент, получил то, на что уже и надеяться перестал.
Яннис улыбнулся, потянулся снова, чтобы уже не погладить, а игриво пощекотать визитера… И в этот миг его сарим вдруг взвился на дыбы и понесся куда-то в сторону от дороги. Яннис, который в родео никогда не участвовал, да и просто подобной подлянки от кусачей, но в остальном абсолютно смирной скотинки совсем не ждал, мгновенно упустил поводья и удержался в седле только потому, что успел вцепиться сариму в гриву. Поваливший еще сильнее снег лупил в лицо, сарим несся, не снижая темпа, а потом опять дернулся, брыкнул задними ногами, закричал испуганно и одновременно злобно, и Яннис, который до этого еще питал какие-то надежды удержаться, в ту же секунду взлетел в воздух, а после встретился с землей.
К счастью, свалился он в сугроб, а потому ударился совсем не сильно. Только снег набился всюду — за ворот, в рукава и в сапоги. Хорошее настроение при этом совсем не выветрилось, и Яннис захохотал, пытаясь выбраться из снежного плена и готовясь встретить град насмешек от сопровождавших его солдат. Но те не смеялись. А один из них, тот самый, что заходил в таверну, вдруг как-то особо гикнул, хлестнул своего сарима и направил его прямо на все еще стоявшего на четвереньках Янниса. Увернулся он от острых копыт только в самую последнюю секунду, вскочил на ноги и тут же вновь полетел в снег, сбитый вторым всадником.
То, что это совсем не игра, стало понятно очень быстро. А еще чуть позднее выяснилось, что жив Яннис до сих пор только потому, что убивать его никто не собирался. По крайней мере, не острой сталью и не арбалетным болтом. Копыта или зубы сарима, сбросившего неумелого младшего — куда более удобное для объяснений орудие убийства. Если, конечно, объяснения эти вообще потребуются. А скорее всего, просто по весне кто-то найдет обглоданный кадехо скелет. Очередной. «Случается!» Блядь! И надо было так расслабиться!
Яннис метался и уворачивался, но раз за разом молчаливые всадники — трое, четвертый, нагруженный покупками, лишь следил за происходящим — догоняли его и сшибали на землю. Левая рука висела плетью, совершенно точно сломанная. Кровь из рассеченной брови текла прямо в глаз, мешая видеть. Одежда на спине, плечах и руках, а под ней и кожа с мясом были порваны в клочья острыми зубами саримов. Ноги, по которым не раз прошлись их копыта, уже не держали. Меч, вынутый Яннисом из ножен в самом начале, после удара тяжелого сапога одного из всадников, который пришелся в центр спины, отлетел в сторону — в самую толщу пока еще никем не тронутого снега.
Солдаты оставили Янниса в покое только после того, как убедились — их жертва пострадала достаточно сильно и не сможет добраться до человеческого жилья и попросить о помощи. «Господа кадехо, кушать подано…» Потратив некоторое время на поиски отлетевшего в снег меча, который почему-то особо интересовал того типа, что был за главного, но так и не найдя его, солдаты уселись в седла и отбыли.
Когда топот копыт их саримов стих вдали, Яннис попробовал подняться из окровавленного снежного месива, в котором лежал, но тут же упал. Так. Стало быть, идти не получится, только, мать твою, ползком. Дерьмо. Маресьев, блядь. А что делать? Просто тихо сдохнуть, как и было запланировано? А вот те хуй! Бодря себя злобным матом, который всегда почему-то действовал в этом смысле исключительно правильно, Яннис пополз, подтягивая себя вперед более или менее целой правой рукой. Для начала следовало подобрать меч.
К счастью, башка хоть и пострадала, но мозги отбиты не были, а вместе с ними спаслось и доставшееся в качестве бонуса от черта с ангелом умение четко определять нужный путь. Меч, вынутый из сугроба, на ощупь был сухим и теплым. Яннис прижал его к себе и даже некоторое время полежал в обнимку со своим чудо-оружием, словно подпитываясь от него силами. А после снова включил свой внутренний радар и попробовал поискать людей. Ближе всех, понятно, оказались его торопливо удалявшиеся с места преступления убийцы. Остальные… Яннис стиснул зубы. Остальные были далеко. Очень далеко.
Даже неизвестно, до чего было ближе — до города, из которого он выехал в таком, сука, хорошем настроении, или до злоебучего Несланд Эльца, где какой-то пидор гнойный решил-таки его угробить и организовал всю эту гнусь. Интересно — с хуя ли именно сейчас? Дор Халльрод так перебздел от вопроса про бухгалтерские книги? Неизвестный высокий и, как теперь припомнил Яннис, черноволосый маг увидел для себя угрозу? Непонятно куда съебавшийся дядюшка Титус передумал жениться и решил довести до конца замысел родственничков из благородного Дома Моберг? Или это привет от ночного гостя — так сказать, с больной жопы на здоровую? На мужа Яннис не грешил — этот одуванец на такое подлое убийство был не способен. Да и уж больно одинаковым способом попытались угробить сначала самого дора Несланда, а теперь и Янниса — задуривший сарим сбросил… Почерк, как говорится, почерк, сука… Или все-таки зря он исключает дорогого супруга из числа подозреваемых, и про второе покушение Эйсон Яннису просто соврал?