Чудеса за третьей дверью (СИ)
— Это хорошо. Кстати о людях. Работы ведь будут принимать эксперты.
Лица трёх братьев скривились, демонстрируя отношение к человеческим экспертам.
— И поэтому все коммуникации нужно будет проложить по правилам. Не думаю, что с ними удастся обойтись, как с окнами.
— Коммуникации? — Дей непонимающе нахмурился.
— Ну, электричество, водопровод, канализация, газ, Интернет, — Степан перечислял, и с каждым новым словом видел, как вытягиваются лица гномов.
Атти задумчиво потёр подбородок.
— Видите ли, месье Кузьмин. В последний раз мы брались за подобную работу ещё до войны, и тогда никого не волновало, как проложены в доме трубы или протянуты провода. Было всего два вида строителей: те, кто делали плохо — и те, кто делал хорошо.
— Нам бы какой-то ориентир, — дополнил брата Лугус.
— Или образец, — предложил Дей.
— Тогда, думаю, этот вопрос мы решим, — Степан кивнул на ноутбук. Три темноволосые головы повернулись к монитору, на котором всё ещё были открыты вкладки строительных магазинов. — Я отыщу требования и нормативы, и, может, какие-то ролики.
— Это как учебное кино, — небрежно пояснил Дуфф. Кот покосился на гоблина и оскалил зубы в усмешке.
— Именно, — спокойно подтвердил Степан. — Сегодня же вечером займусь, а завтра вы сможете всё посмотреть. Если информации будет недостаточно — спрошу в мэрии, может, у них есть пособия или хотя бы инструкции. В конце концов, их проверяющие должны же иметь какие-то стандарты работы.
* * *
Следующее утро Степан, как и обещал, провёл за поисками информации, а большую часть дня — в разъездах. Звонил Марсель, и ближе к полудню хозяин шато помчался в Пон-Круа за документами. Ему почему-то казалось, что вольный художник потребует оплату наличными, мелкими купюрами, но месье Дюпон, напротив, предоставил все реквизиты своего банка, и лишь попросил провести платёж поскорее.
— Собираюсь в Лондон на пару месяцев, — пояснил он.
После Пон-Круа Степан посетил мэтра Блеро, который обрадовал его тем, что все вопросы с регистрацией решены, и ни у кого не может возникнуть ни малейшего повода депортировать месье Кузьмина из страны. На обратном пути он заехал за продуктами — у Степана невольно зрело подозрение, что гномы решили компенсировать низкую оплату за счёт питания. «Интересно, а что они едят у себя на пустошах?» — подумал человек, забивая багажник машины пакетами из супермаркета.
Наконец, памятуя о том, что он говорил Рую при осмотре дома, Степан побывал в ещё одном магазине. После этого визита всё заднее сиденье оказалось занято коробкой с автомобильной мойкой и пятью парами резиновых сапог.
Суета стройки стала заметна ещё на подъезде к шато: ограда, прежде укутанная в зелень плюща и винограда, теперь была очищена и приготовлена к покраске. В ожидании, пока откроются ворота, Степан успел огорчиться погубленной зелени — но, как выяснилось, напрасно. Стараниями Дуффа всё многолетнее переплетение лоз и побегов было каким-то чудом аккуратно снято и растянуто внутри периметра. Гоблин с секатором в руках деловито инспектировал эти заросли, наводя порядок.
— Руй присматривает за гномами, — пояснил Дуфф. В этот момент внутри здания раздался зычный вопль: «Поберегись!» и что-то с грохотом обрушилось. Из открытых окон второго этажа вылетели облачка известковой пыли.
— Они уже принялись за перегородки? — не поверил своим глазам Степан.
Вместо ответа гоблин указал секатором на входную дверь. Оттуда появился Дей, тащивший на голове целую стопку деревянных панелей, снятых со стен. Каждая панель была ростом с самого гнома.
— Добрый день, месье! — весело поприветствовал он заказчика и скрылся в одном из коттеджей.
— Мы с Руем подумали, что второй домик тоже может пока побыть складом. А в третьем у них теперь столярка.
— А откуда они взяли инструмент?
— Хорошенько покопались в наших мастерских. Кое-что принесли с собой. Остальное придётся купить — Атти уже составил список, что нужно будет добавить в корзину. Он предлагал самим запустить твою машинку, но я не согласился. Руй и вовсе зашипел и показал когти. Знаешь, если золота и песен им в уплату окажется мало, всегда можно расплатиться этой техникой. Кажется, братья её ценят куда выше целого сундука монет.
— Какой им с него толк? К чему гномы будут подключать ноутбук на пустошах? — пожал плечами Степан.
— О, не спеши с выводами! Если они захотят, так за одну ночь протянут к себе кабель. Хоть бы даже от тебя.
— Цифровизация в мире фейри, — нервно хихикнул Степан.
— Мир меняется, — развёл руками гоблин. — Кстати, ты ведь обещал вместе со мной разобраться, как запускать бензопилу. Когда закончу с оградой, можно будет заняться парой деревьев — они уже давным-давно мёртвые, и годятся только на дрова.
* * *
Степан не сомневался, что три брата вполне могли успеть до вечера разнести все перегородки в доме, но большую часть послеобеденного времени гномы провели у стола, внимательно изучая найденную человеком документацию и тематические ролики. Было немного странно наблюдать, как три невысоких человечка сосредоточенно смотрят в монитор, время от времени делая какие-то пометки в припасённых блокнотах.
После этого Атти со Степаном ещё час бродили по сайтам строительных магазинов, пока Лугус и Дей заканчивали финальный обмер здания и корректировали выполненные по чертежам расчёты. Заказы были окончательно сформированы и оплачены, счёт в банке несколько уменьшился, зато уже через три дня все инструменты и материалы должны были доставить в шато.
Теперь человек, домовой и гоблин устало полулежали в своих креслах перед камином. Ужин миновал, обещанные песни были спеты, и гномы отбыли восвояси. Мансарда и большая часть второго этажа превратились в «яичную скорлупу», как и говорил Атти, и там резвился ветер, носясь среди пустых оконных и дверных проёмов.
— Мне вот интересно, — заговорил Степан. — С точки зрения фейри, имеет ли значение то, что мы сейчас делаем? То есть я хочу сказать: шато был построен по определённому замыслу архитектора. Потом его планировку поменяли. Теперь мы меняем её снова — остаётся только внешний облик, но содержание ведь будет совсем другим.
— Отчасти это так, — подтвердил Руй. — Но в то же время этот вопрос гораздо сложнее. Это магия домашнего очага, родившаяся тогда, когда древний человек повесил на входе в пещеру шкуру, развёл внутри костёр и сказал: «Это моё!» Дом — любой дом, сложен он из камня, сколочен из досок или слеплен из соломы — оставляет свой след там, где его построили. Даже когда дома уже нет, этот след ещё долго сохраняется, как тающее эхо. Если очаг был счастливым, то в таком месте и после того, как исчезнут последние следы дома, будет уютно. Там будет хотеться снова построить жилище. Если очаг был не счастливым… — домовой повёл рукой в воздухе, как бы предоставляя хозяину самому закончить мысль.
— Понятно.
— И это действует в обратную сторону тоже. Шато стоит здесь больше ста лет, и за это время он принял в себя что-то от этой земли. От замка, который был тут прежде. И даже от родовой пещеры Маэль. Новые стены постепенно впитают в себя то же самое, как губка впитывает воду. Они сроднятся со старыми, станут единым целым. Пройдёт время, и никто даже не задумается о том, что соседние камни были уложены с разницей в столетие. Правда, — улыбка домового была немного грустной, — для человеческого века это слишком много. Но для большинства фейри это вчера, сегодня — и завтра.
Волчий вой с пустошей тянулся дольше, чем в прошлые два раза, и в этом звуке чувствовались тоска и голод. Ответ из леса Кенекан последовал почти сразу же, а едва он умолк, между первыми двумя вклинился третий. Он даже прозвучал в самом деле между ними, откуда-то со стороны шлюза Сен-Эрве.
— Только не говорите мне, что из-за наших «кругов на воде» в окрестностях резко улучшилась экологическая обстановка, — Степан внимательно смотрел на фейри. Те неуверенно переглянулись, и Дуфф, вздохнув, ответил: