Дикая принцесса (СИ)

 Гергос вздохнул.
 – Его кто-нибудь видел? – спросил он у Парлато.
 – Нет, ваша светлость. Я слышал только, как хлопнула входная дверь, вышел в коридор и наткнулся на весьма раздосадованного господина Тракаса.
 – После чего я и проверил драгоценности вашей светлости, – вставил Эвретто.
 – И посчитали, что их украл Ри?
 – Это несомненно, – кивнул дворецкий.
 – Ри все-таки что-то украл... – недоверчиво повторил Гергос. – Я потрясен.
 – Ничего удивительного, – наконец сумел вставить слово полицейский. – Интернатские воспитанники часто крадут. Это все кровь.
 – Кровь? Какая кровь? – удивился Гергос.
 – Их кровь, ваша светлость, – под неприветливым взглядом Гергоса полицейский начал слегка заикаться. – Их родители были пьяницами и ворами, и дети, сколько их ни воспитывай, идут той же дорогой.
 – Так вы думаете, проблема в родителях Ри?
 – Вы знали их, ваша светлость?
 – Нет, я не был с ними знаком.
 – Большинство воспитанников Интернета даже не знают, кто принес их туда. И все же кровь дает о себе знать. Я дам мальчишку в розыск.
 – И что ему грозит в случае поимки?
 Полицейский без особого интереса пожал плечами.
 – Каторга, скорее всего. А может, отрубят руку и сошлют на работы.
 – Я поражен, что с таким отношением в Каргабане кто-то еще решается воровать!
 – Это все кровь, – повторил полицейский. – Ваша светлость.
 Он поклонился и вышел.
 – Эвретто, мне нужно переодеться. А потом пересчитайте кольца еще разок. Я уверен, они просто куда-то закатились. Парлато, все же дайте господину Тракасу адрес юридической конторы. Господин Тракас, был счастлив познакомиться. Эвретто, костюм!
 В воображении порядочных каргабанцев район Лулуань всегда представляется грязным и мрачным местом, с заваленными мусором и телами пьяниц улицами, по которым вечно стелется зловонный туман. Даже просто дышать воздухом Лулуаня опасно для благовоспитанного человека, он наполнен миазмами и стонами – наполовину предсмертными, наполовину сладострастными.
 Если откуда-то становится известно, что вы были в Лулуане, вашей репутации конец. Но Гергоса не сильно заботила его репутация, особенно в молодости. Когда-то он был завсегдатаем этих мест и, вновь оказавшись на тесных, но вполне чистых улочках злачного района, испытывал чувство сродни сентиментальной ностальгии по давно ушедшим денькам.
 И, только дойдя до дома Дядюшки Лу, Гергос перестал улыбаться. Все-таки он рисковал, приходя сюда. У Дядюшки были очень цепкие пальцы и очень длинные руки, а еще паскудный, мстительный характер. Но другого способа найти Ри раньше полиции Гергос не знал. Мальчишка мог быть где угодно, встреча с Коварэном явно выбила его из колеи, он мог снова исчезнуть... И в то же время у самого Гергоса руки были связаны. Будет странно, если он начнет защищать мелкого воришку. Это привлечет внимание. Люди станут задавать вопросы.
 Охранник у входа заступил ему путь. Гергос привычным, но забытым движением вскинул руки, позволяя осмотреть себя и ощупать карманы. Удовлетворившись, охранник кивнул и позволил пройти внутрь.
 Вот тут обстановка больше походила на то, о чем шептались в престижных кварталах за закрытыми дверьми. Масляные лампы из красного дымчатого стекла, сильный запах гашиша, развязный женский смех. Гергос улыбнулся. Насколько он помнил, Дядюшка Лу предпочитал работать при дневном свете, не курил и был крайне сдержан в общении с женским полом. Но он заботился о своей репутации не меньше чопорных старых дев.
 Юнцы, которые обычно приходили сюда в надежде на удовольствие и легкие деньги, видели то, о чем втайне мечтал каждый добропорядочный каргабанец: свободу, разврат и нескончаемый праздник. Пьяных, опустившихся или просто мертвых Дядюшка Лу приказывал выносить через черный ход. Некоторых находили утром на берегу, других – никогда.
 – Кого я вижу! – услышал Гергос и неторопливо обернулся.
 Доверенных лиц Дядюшки вполне логично называли Племянниками. И сейчас перед ним был старший из них – Фенхо. Гергос сложил пальцы в приветственном жесте. Это движение было известно многим, но мало кто решался его использовать. Это дозволялось только близкому кругу Дядюшки, остальных жестоко наказывали.
 – Зачем ты пришел? – спросил Фенхо, не торопясь ответить на жест.
 – Мне нужна помощь.
 Племянник хмыкнул.
 – Неужели Великолепный Онсо Гергос чего-то не может сам?
 Окъеллу мягко улыбнулся.
 – Я не могу быть таким же незаметным, как раньше.
 – Так тебе нужны наши Пауки?
 – Мне хватит и пары человек. Дело несложное.
 – И ты думаешь, Дядюшка обрадуется твоему визиту?
 – Теперь у меня есть деньги.
 – Мы и так не голодаем.
 Гергос чуть склонил голову. Что спорить? Фенхо либо пропустит его – а он должен был это сделать по всем правилам, – либо прогонит. Но тогда придется устроить скандал. Гергос ждал. Наконец Фенхо мотнул головой, быстро сложил пальцы в ответном жесте и кивнул в сторону дальней двери.
 – Иди уже.
 Гергос вежливо поклонился и пошел в указанном направлении. Где найти Дядюшку, он знал и так. Лу не любил перемены и, раз выбрав самую светлую и просторную комнату, никуда из нее не переезжал.
 Но за двадцать лет глава преступного Каргабана сильно изменился. Гергос такого не ожидал. Он помнил жесткого, подтянутого мужчину, без возраста, без страстей, без слабостей. Железный человек, стальной, неуязвимый. А теперь, открыв дверь и войдя, он увидел перед собой старика.
 Сколько же ему лет? Шестьдесят? Семьдесят?
 Гергос снова поклонился, на этот раз ниже, но с достоинством. Теперь они были почти равны. Гергос наверняка был богаче, а Дядюшка Лу – чуть свободнее в средствах. Но, начнись между ними война, никто не скажет заранее, кто победит. Зато от Каргабана могут остаться одни лишь головешки.
 Лу сощурил подслеповатые глаза.
 – Возьми стул.
 Гергос спрятал улыбку и взялся за спинку стоящего у двери стула. Обычно посетители слушали распоряжения Дядюшки стоя. Право сидеть в его присутствии получали лишь избранные. Это было хорошим знаком. Видимо, Лу не собирался припоминать старые грешки и признавал равенство.
 Гергос сел напротив и сложил на коленях руки. Все-таки Лу был старше, и ему полагалось говорить первым.