Дикая принцесса (СИ)

 У Тари эль Нахри – так теперь ее звали – была крайне трагическая судьба: ее родители, тобрагонцы, перебрались в Ханьяр за несколько лет до ее рождения. Они умерли два года назад от оспы, и некоторое время Тари провела в приюте для благородных девиц, откуда ее и забрал Гергос, старый друг ее отца. Эль Нахри, разумеется, были очень состоятельными людьми, но, увы, после их смерти алчные тобрагонские родственнички почти все прибрали к рукам, и несовершеннолетней на тот момент Тари ничего не досталось. Но Гергос, желая почтить память покойного друга, пообещал заботиться о Тари и устроить ее судьбу.
 На этом месте глаза обоих дану заинтересованно блеснули. И с тех пор улыбок, комплиментов и цветов стало в два раза больше. Когда настало время уезжать, Тари выпросила у Гергоса карету. Она бы с удовольствием поехала верхом, но тогда бы пришлось всю дорогу слушать лицемерные восторги и заверения в бесконечной преданности, а так она могла сослаться на дурное самочувствие и отгородиться от всего мира.
 Выехали с рассветом, а до поместья добрались лишь в сумерках. Тари даже не сумела ничего толком разглядеть. Только два высоких тополя, что росли в начале подъездной аллеи. И яркий свет на крыльце, выстроившихся слуг, руку Гергоса, протянутую, чтобы помочь выйти из кареты... А потом на нее обрушилось молчание, недоброе такое, выжидающее. Тари подняла глаза и встретилась с неприязненным взглядом еще довольно молодой женщины. Когда-то она была очень красива, но горе ее сломило. Тари видела таких женщин в Интернате, еще окончательно не утративших флер былого благополучия, но с мертвыми глазами, нездорового цвета кожей и сильным запахом крепленого вина – они приводили к воротам Интерната детей и оставляли их там, даже внутрь не заходили никогда.
 От Дайаны Гергос – а кто еще это мог быть? – вином не пахло, все перебивал дорогой цветочный парфюм, но Тари безошибочно поняла, с кем имеет дело. Должно быть, некоторое понимание, узнавание и частичка жалости отразились на ее лице, потому что неприязненный взгляд сделался откровенно злым.
 – Добро пожаловать в Льен, – насмешливо поприветствовала Дайана и опустилась перед Тари в глубоком реверансе.
 Ее тяжелые темные пряди упали на вышедший из моды несколько лет назад отложной воротничок.
 Тари замерла, не зная, как поступить. Гергос почему-то молчал. Она перевела взгляд с него на другую женщину – ее Тари сразу не заметила, потому что та держалась немного в стороне. На лицах вышколенных слуг ни эмоции, но глаза любопытно поблескивают и выжидающе следят, что будет дальше. А вот юноша по левую руку от Дайаны – это, должно быть, племянник – разглядывает недоверчиво. Тари снова перевела взгляд на его мать и тоже изобразила реверанс, как могла:
 – Ваша светлость.
 Ее голос заставил Гергоса очнуться. Он взял Тари под руку и подвел ближе.
 – Моя дорогая невестка, Даврайя Касанна, и ее сын – Энидо Саранту. И Тари эль Нахри, моя воспитанница.
 – Можно просто Энту, – выступил вперед юноша, протягивая Тари руку.
 Несмотря на возмущенное шипение его матери, Тари с улыбкой ее приняла.
 – И позвольте представить нашу гостью, – любезно продолжил Энту. – Госпожа Мариника Паваллу.
 Вторая женщина выступила вперед и чуть поклонилась.
 – Рада познакомиться с вами, Тари. Онсо, – она с лукавой улыбкой взглянула на Гергоса, – твое лицо, когда ты меня увидел, – это было бесценно.
 Мариника. На мгновение Тари даже позабыла о Дайане, самым неприличным образом уставившись на госпожу Паваллу. Мариника. Так называлась шебека Гергоса. Он назвал корабль в честь этой женщины? Почему? Кто она?
 Мариника Паваллу не была особенно красивой, скорее просто уютной и приятной для глаз: мягкие каштановые волосы, теплые карие глаза, очень заразительная улыбка. От нее словно веяло легкостью и тихим домашним очарованием. Тари почему-то вспомнилась собственная мать, хотя Михаэна Балароссэ ничуть не походила на Маринику Паваллу. И чувства вызвала прямо-таки противоположные.
 – Как ты здесь оказалась? – растерянно спросил Гергос.
 – Решила нанести визит, как и полагается соседке. Я надоедаю Дайане уже пятый день, но просила не рассказывать тебе об этом. Хотела сделать сюрприз.
 – У тебя получилось. Ты ведь пока не собираешься уезжать?
 – Если ты не думаешь меня выгонять, то нет. Мне бы ужасно хотелось познакомиться поближе с этой очаровательной девушкой.
 В своей очаровательности Тари сильно сомневалась. Особенно рядом с Мариникой. И особенно после целого дня в дороге. Волосы наверняка выбились из-под шляпки – не настоящие, конечно, а привезенный Кармитой шиньон. Юбка мятая, носки туфель уже чем-то замызганы, и левый манжет вывернут – Тари постаралась незаметно привести его в надлежащий вид.
 – Вы уже ужинали?
 – В восемь вечера? Онсо, мы, конечно, глухая провинция в твоих глазах, но даже здесь раньше десяти никто за стол не садится. Ты бы знал, если бы заезжал почаще.
 Тари смотрела на женщину с недоверием и даже легким ужасом. Почему она так разговаривает с дану? Даже друзья Гергоса обращались к нему более уважительно. А еще он назвал корабль в ее честь... Вспомнились полные слез голубые глаза госпожи Дакару. На ее обвинения Гергос едва реагировал, но легкая издевка в словах госпожи Паваллу явно заставила его смутиться. Тари чувствовала, как сильно бьется сердце и подкатывает к горлу тошнота. Она с силой оперлась на трость.
 – Вам нехорошо? – участливо спросил Энту.
 Как неловко! И все снова на нее смотрят, особенно Дайана. И дану. Он, кажется, недоволен чем-то. Тари заставила губы растянуться в улыбке:
 – Я просто устала. Могу я...
 – Я провожу вас.
 Прежде чем Тари успела договорить, Энту подхватил ее под руку и повел к лестнице. В его поведении было что-то искусственное, и Тари невольно напряглась, ожидая подвоха, но, стоило им скрыться из вида, как молодой человек нервно улыбнулся и сделал вид, будто утирает пот.
 – Ух! Вы должны простить мою мать, это очень тяжелая для нее ситуация.
 – Какая ситуация?
 – Ваше появление здесь, в Льене.
 – Но почему?
 Он покраснел. Краска сначала залила шею, потом щеки, уши – Тари еще никогда не видела, чтобы кто-то краснел так явно.
 – Ваши отношения с дядей... Я хочу сказать, ваша связь...
 – Дану относится ко мне как к дочери! – воскликнула Тари не то возмущенно, не то с огорчением.
 – О!.. Простите, пожалуйста, я не хотел... Просто все подумали...
 – Все ошиблись.
 – Простите ради Керпо!
 – Все в порядке, – Тари чуть сжала его руку. – Но как же госпожа Паваллу? Разве она... Я хочу сказать, разве они с дану не…