Стану смелой для тебя (СИ)

Она тоже в босоножках. И тоже в платье, пусть и не таких нарядных, как спутница Чернова.
В черном. Лёгком. В горох. Слишком коротком и откровенно простоватом для такого места. Практически незаметном под его пиджаком.
Но он отметил. Всё. И это приятно. А может плохо наоборот…
Сначала Чернов просто предложил, но увидев, что Санта не спешит двигаться, вытянул вперед руку.
Явно давал понять, что можно вложить в нее свою. Явно не требовал вернуть пиджак.
Явно вёл себя странно.
Потому что будь его спутницей она, и вернись её мужчина в зал с другой – почувствовала бы себя ужасно. Но его это не заботит.
А может он просто попросит пиджак чуть позже. Чуть позже же сделает вид, что они даже не знакомы. 
А может она сама должна вернуть пиджак. И вид сделать тоже должна сама. 
Или сказать, что он свободен, как ветер, продолжавший ерошить её волосы и волновать его рубашку, а она остается здесь.
Или:
– Я не хочу возвращаться. Хочу уйти с тобой. 
  
Глава 11
 
Глава 11 
С Гришей Санта прощалась уже у своего подъезда. Хотела бы раньше – просто расстаться у входа на какую-то станцию метро, но Гриша был настойчив…
Если говорить честно – просто прекрасен.
От одной только мысли, что она могла бы поступить с ним так, как пронеслось в её голове – просто бросить, чтобы свалить в закат с Черновым, укутавшись в его пиджак и убедив себя, что жизнь по Скарлетт – не худший вариант – становилось тошно. Потому что это было бы то ещё скотство. Да и Чернов…
Данилу за столиком ждала его шикарная, от которой он отвлекся, чтобы проявить акт отеческой заботы.
Он ведь «правда благодарен» её отцу. Не может допустить, чтобы неразумная дочка простудила почки. В этом и кроется его многозначительное «сердце повело».
Речь совсем не о тех же чувствах, которые разрывают девушку.
На его предложение вернуться Санта ответила совсем не так резко-дерзко, как в голове. Просто опустила взгляд, чтобы скрыть разочарование собой же, произнося: «идемте».
Они поднялись по ступенькам с Данилой вместе. Санта всё ждала, когда он сделает первый шаг к разумному отдалению. Понимала, этот момент доставит ей боль, но точно так же понимала его неизбежность. Чернов не настолько мудак, чтобы прилюдно унижать женщину, с которой пришел. А как иначе можно назвать перспективу того, что в его пиджаке в зал вернется другая?
Но только они делали шаг за шагом нога в ногу, уже молча, а Чернов не торопил. Смотрел перед собой, будто отстранился. Там, на лестнице, был в меру вальяжным в поведении другом отца. Здесь, в коридоре, снова партнер фирмы, в которой она стажируется.
Санта даже допустила мысль, что он попросту о ней забыл. Пришлось самой…
Замедлять шаг, ждать, пока оглянется, стягивать с плеч ткань, делая незаметный последний вдох, протягивать…
– Спасибо, я согрелась.
Говорить и чувствовать, что губы пересохли. А еще, что он смотрит на них, будто взглядом ловя слова. Потом слегка улыбается, кивает, забирает пиджак.
И это как бы ставит точку.
Санта обходит Чернова и возвращается в зал с небольшим опережением.
Чувствует, как гулко бьется сердце, ловит взгляд Гриши, старается улыбнуться ему, а сама раз за разом ныряет в уже воспоминания с другим.
Больше не смотрит в сторону столика, за который возвращается Чернов.
Просто боится, что новые улыбки не ей, не её взгляды запомнятся лучше, всё испортят. Поэтому как только Гриша сообщает, что он уже рассчитался и они могут уйти, Санта тут же согласно кивает, хватая сумочку.
Девушка понятия не имела, провожает ли их Чернов взглядом, но еще долго продолжала чувствовать несуществующее обволакивающее тепло его пиджака, намеки на запах сигаретного дыма и его сладковатой туалетной воды. 
Всё то, что мешало вернуться в реальность к прекрасному Грише.
С которым они ещё немного гуляли. Который тонко ловил перемены в настроении Санты, просто не знал истинных причин. Который заказал такси до её подъезда. Который и не думал напрашиваться, но и прощаться тоже не спешил.
 
Уже тут, под родными окнами, Санта снова стояла с наброшенным на плечи жакетом – но уже другим, смотря больше на цветы в руках, чем Грише в глаза.
Потому что его слишком очевидно светятся. А её так светиться не смогут…
Или надо на другого смотреть, о другом думать… А это куда большее свинство, чем бросить на землю окурок.
– Спасибо тебе большое, – в очередной раз возвращая себя из размышлений не о том, Санта всё же нашла силы вскинуть взгляд, улыбнуться, поблагодарить. Абсолютно искренне, потому что со стороны Гриши всё было сделано идеально. Если и есть какая-то проблема – то в ней.
– Это тебе спасибо. Санта…
Гриша сказал задумчиво, потянулся к её лицу. Первой в голове Санты промелькнула мысль отпрянуть, но она успела себя тормознуть. Просто позволила коснуться пальцами щеки, повести, задеть уголок губ…
Сглотнула, ловя уже серьезный взгляд…
Понимала, что сейчас он её поцелует. Понимала, что это логично, правильно, хорошо. Но не хотела. Только ещё больше не хотела его обидеть, поэтому конечно же позволила бы, потянись Гриша первым.
Он не стал.
Наверное, по взгляду прочитал. Улыбнулся, демонстрируя свои милые ямочки, неосознанно разбивая Санте сердце. Потому что она хотела бы… Искренне хотела бы быть сейчас окрыленной свиданием с ним. Но сердцу не прикажешь.
Да и Чернов прав… Гриша заслужил, чтобы она с ним – по-человечески…
– Больше не согласишься, да?
Парень спросил, придерживая её лицо за подбородок. Знал, что первым её желанием будет опустить взгляд. Пришлось смотреть на него. Ничего не отвечать, но виновато улыбаться.
– Ты хороший…
Санта не уверена была, что сказала, а не просто губы сложила в фразе, но Гриша понял. Его улыбка стала шире, но это вряд ли было веселье.
– Ты тоже хорошая. И очень красивая. Тебе Чернов нравится, да?
И если первые два замечания заставили Санту чуть покраснеть от досады и смущения, то вопрос – вдруг застыть. Сердечко оборвалось, а потом забилось с ускорением.
Она мотнула головой, люто отрицая, чувствуя себя глупо-глупо, потому что улыбка на губах парня становится… Понимающей.
– Я ж не слепой. Просто не сразу додумался. Вот только что, наверное. Ты к нам пошла, потому что с ним хочешь поближе быть? Все же знают, что он – любимец твоего отца. У вас своя история… Это нормально, наверное. Он успешный. Умнее меня. Я только для понту могу девушку в такое место сводить, мне ещё расти и расти, а он уже…
– Гриш…
В словах парня не было злости. Мысли вслух. Но Санте не хотелось, чтобы он себя сравнивал. По крайней мере вот так. Потому что он – не хуже. Просто не для неё.
– Всё хорошо, Сант. Не волнуйся. Спасибо за вечер. Я хотел бы большего, но с Черновым тягаться не стану. Просто помни, пожалуйста…
Гриша сделал паузу, его пальцы снова поднялись к девичьей щеке, он погладил, тоже глядя на губы… Тоже волнуя, но не так, как Данила.
После чего – к глазам. Серьезно. И слова тоже говоря серьезные:
– Он взрослый. Он жесткий. Он может разбить тебе сердце. Мне не хотелось бы…
Ответить Санте было нечего, да и бессмысленно.
Она просто еще раз поблагодарила за вечер, несколько раз извинилась, обняла, вернула "не тот" пиджак "не тому", скрылась в подъезде.
Уже в лифте выдохнула, прижавшись спиной к задней стенке.
Почувствовала себя невыносимо уставшей. Будто выжатой. Гадко на душе, потому что дала ложные надежды хорошему парню, и самой смелости расставить все точки над И в этот же – первый – вечер не хватило бы.
Пришлось ему.
А еще стыдно, потому что всю чертову дорогу думала о том, на одной ли машине уехал Чернов и его спутница. Если да – то к ней или к нему. Будет ли он её целовать, раздевать, обжигать винным дыханием и шептать пошлости. Займутся ли сексом прямо в чьей-то прихожей или дотерпят до спальни.